Листочек, который она нервно грызла, на вкус оказался прегорьким. Как досада на столь неблагоприятно складывающиеся обстоятельства. Ну судите сами: сначала исчезновение Джевиджей, затем «горячая» встреча на муриханском вокзале, теперь — эта бессмысленная погоня. Вязкая горечь помогала лучше сосредоточиться. Сигары кончились, а обычного табака девушка прихватить с собой не додумалась. На третий день, как говорится, даже уши опухли, но на ясность мышления это никак не повлияло.
Напротив, мис Лур начала злиться, а от злости у нее всегда прорезывались звериная подозрительность и проницательность.
— Помяни мое слово, Красулечка, все они снюхались на почве ненависти к лорду Джевиджу и едут сейчас ему наперерез.
Буланая ткнулась носом в плечо хозяйки, словно целиком и полностью соглашаясь с ее выводами.
— Стало быть, шиэтранец знает, где может находиться милорд с миледи. Или полагает, что знает. Или догадывается. А Даетжина себя терзает магической связью, чтобы, значится, не промахнуться. И знаешь, что самое паршивое?
Разумеется, Красуля знала.
— Правильно! Я тоже не представляю, как мы с тобой сможем помешать этой троице.
Идти по следам, чтобы увидеть, как твоих покровителей в конце концов попросту уничтожат, — это испытание для совести и нервов. Никакой возможности предупредить, никакого шанса выстоять в одиночку против Даетжины, и за помощью обратиться не к кому.
Лалил прикинула, что компания охотников на Джевиджа проторчит на водопое не менее двух часов. Чародейка так вольготно расположилась на походном одеяле, и вряд ли кто-то из спутников заставит ее отказаться от обеда. Корзина-то полна отличной снеди, которая, если ее не оприходовать, пропадет зазря. Да и сама мис Лур не отказалась бы от чая, сухарей и кусочка сала. Живот тут же забурчал, намекая на свою прискорбную пустоту.
— А давай-ка мы поднимемся выше по ручью и тоже дадим себе немного отдыха? Авось что-нибудь умное в голову придет, — предложила она Красуле. — Вижу-вижу, возражений нет.
Пришлось, правда, сделать небольшой крюк, чтобы обогнуть невысокие холмы и найти подходящий спуск к воде.
Красивая это была земля, куда ни обрати взор. Лалил только и успевала, что ахать в восхищении от сменяющих друг друга потрясающих видов. Когда посреди ровной, как стол, равнины вдруг вырастает одинокая скала цвета киновари, высокая, точно колонна в храме, подпирающая небесный свод, это производит колоссальное впечатление на кого угодно, а не только на потомственную горожанку. В эту землю невозможно не влюбиться, она не оставит равнодушным никого. Эти кристальные быстрые реки, эти моря шумящих трав, это кобальтово-синее небо… Нет-нет, их не забыть никогда. Понятно теперь, отчего Гриф, припомнив о временах Кехтанского похода, заканчивал рассказ тяжелым горестным вздохом. Понятно, почему лорд Джевидж рванул сюда, едва представилась такая возможность.
Мис Лур дала своей лошади вдоволь напиться, сняла с нее седло и обтерла насухо шкуру. Прежде надобно позаботиться о бессловесном животном, а потом уже себя обихаживать. Об этом все время твердил Деврай. Почти все описания его житья-бытья в юности начинались так: «Сначала я напоил и почистил Джуну», и примерно теми же словами заканчивались. Сыщик все чаще и чаще приходил девушке на ум, а это означало вещь почти невероятную — она отчаянно соскучилась по бывшему рейнджеру. Если не сказать хуже — затосковала мис Лур. По его солдафонским шуткам и рокочущему смеху, по щекотным пшеничным усам и острому уму, по лекциям о новинках криминалистики и франтовским рубашкам.
Разжигая костерок, благо ветер относил дым в противоположном направлении от стоянки Даетжины, и ставя на него котелок с водой, а потом заваривая в нем чай, она припомнила совместные вечерние чаепития — романтичные и уютные, хотя и нечастые. Сыщик любил пить с сахаром вприкуску. Так вкуснее, говорил. Э-эх!
«Спокойно, дамочка! — сказала себе Лалил. — Распустила нюни, будто гимназистка. Он тебе еще выволочку устроит по приезде, не обольщайся. На расстоянии да издали все мужики — лапочки и умнички. Сначала дело, сопли потом».
Но Гриф все не шел из головы, как ни старалась агентесса изгнать романтичные мысли прочь и заставить себя думать только о Даетжине и ее дружках. Особенно о шиэтранце. Дошло до того, что мис Лур ни с того ни с сего унюхала запах его любимого сорта табака.
— Дьявол тебя раздери на тысячу кусков, Гриф Деврай, — в сердцах воскликнула девушка, нисколько не смущаясь, что разговаривает вслух. — Убирайся прочь, мне сейчас не до тебя!
— Со всем уважением, мис, но меня зовут иначе, а вот вам придется представиться, мис.
От неожиданности и звука сурового баса, сказавшего эти слова, Лалил вздрогнула. Она быстро обернулась и увидела эльлорского кавалериста. Не носи он уставную широкополую шляпу с серебряными сабельками на кокарде, то признать в незнакомом всаднике офицера было бы сложно. Впрочем, свернутый в рулон серый мундир был пристегнут ремнями к луке седла рядом с ловчей петлей и торбой. Коричневое от загара, обветренное лицо мужчины казалось вырубленным из здешнего камня и не выражало ни капли симпатии к столь редкой для Территорий птице — ухоженной городской девушке.
— Добрый день, господин офицер, — ослепительно улыбнулась Лалил, отчаянно сожалея, что вырядилась в отороченную лисьим мехом курточку.
На Территориях любая женщина, одетая нарядно, не только привлекает излишнее внимание, но и сразу же причисляется к… скажем, легкомысленным особам.
— Ваше имя, мис? — строго спросил кавалерист.
— Лалил Лур, — еще шире растянула губы девушка и вернула должок. — А ваше, капитан?
Она мгновенно прикинула, что по возрасту он чуток не дотягивает до командира эскадрона, то бишь майорского чина еще не получил, но из лейтенантов уже вырос. В ответ тот нервно дернул щекой и процедил сквозь зубы:
— Капитан Маджар к вашим услугам, мис Лур. Предъявите документы, удостоверяющие вашу личность.
Лалил достала из внутреннего кармана курточки требуемые бумаги и смело протянула офицеру. Тот пробежался глазами по строчкам, и стало видно, что он едва сдерживает удивление и… пожалуй, торжество. Отчего бы?
— Не хотите ли рассказать, что такая девушка, как вы, делает на вверенном мне участке?
— Какая такая девушка? Самая обычная, смею заметить, — ослепительно улыбнулась мис Лур.
Что-то с капитаном было не так. Лалил, конечно, не считала себя покорительницей сердец, но, как правило, при виде ее молодого цветущего личика мужские сердца если не таяли, то значительно смягчались. Тут же все выходило наоборот.
