Гоблин попал между молотом и наковальней, Инос – тоже. Именно это было истинной причиной, почему Рэп показал:? И отбытие Маленького Цыпленка.
«Кто я такая, чтобы призывать людей взяться за оружие? По какому праву я отправлю их на смерть за мою корону?» – мелькнула мысль.
Молчание затягивалось, нужно было сказать либо «Пошли!», либо «Нет, я боюсь».
«Я обещала отцу. Как же мне быть?!» – мучилась Инос.
Щелкнула ручка двери, и на пороге появилась пожилая дама: низенькая, пухленькая, в безукоризненном туалете и в меру увешанная драгоценностями; очень аккуратна – ни один волосок не выбился из прически. Она неторопливо проплыла по комнате и сурово взглянула на собеседников:
– Вот вы где, – проворчала Кэйд. – Рэп, у меня жалоба.
Колдун вежливо поклонился и спокойно произнес:
– Ваше сиятельство, я в отчаянии слышать это.
Кэйд поджала губы, кивнула Инос и вновь обернулась к Рэпу.
– Я так надеялась, что Кинвэйл вновь станет таким, как в добрые старые времена – мирным и неизменным: ведь теперь Анджилки уж не станет вести бесконечное строительство, как было последние десять – пятнадцать лет.
– Тетя! – вспылила Инос. – К чему ты клонишь?
– Мой будуар! Ты же знаешь, как я люблю мое маленькое гнездышко!
– Да, тетя, я превосходно знаю, как ты любишь свою комнатку. Так что?
– Там дверь объявилась. В северной стене торчит, а час назад, я совершенно в этом уверена, стенка была в полном порядке.
Вконец расстроенная новой неожиданной неприятностью, Инос повернулась к колдуну и уперлась в него взглядом:
– Рэп?
Как ни прятал фавн в тень свое лицо, белозубую, широкую улыбку скрыть было бы невозможно.
– Я полагал, что ты не откажешься время от времени проводить часокдругой в тесной и милой компании. Быть может, заглянуть к тете на чай…
– О Рэп! – задохнулась от восторга Инос. Изумленно глядя на колдуна, она уточнила: – Ты хочешь сказать, что это новшество на северной стороне тетиного будуара ведет в Краснегар?
– Магический портал, очень полезное устройство для неожиданных вторжений на чаепития, обеды и прочая…
– Рэп! О Рэп! – прижимая руки к груди, восклицала Инос.
Наличие магического портала кардинально меняло перспективы. Теперь плечо Кэйд постоянно будет рядом, и Инос, по мере надобности, всегда может поплакаться на нем. Не было больше абсолютно никаких причин задерживаться здесь. Теперь Инос казались абсурдными ее недавние сомнения, идти ли ей вперед. Она уже потешалась над своими колебаниями минутной давности.
– Рэп! – вновь восторженно завопила Инос, спрыгнула с подлокотника кресла и вихрем метнулась к фавну, явно стремясь обнять его.
Со вскинутыми вверх и простертыми вперед руками, она влетела в незримую патоку… клей… кисель… в нечто, задержавшее ее и не пустившее к Рэпу. Он был совсем рядом, всего лишь на расстоянии ладони, и все же недоступен, а в глазах его металась откровенная паника.
– Идиотка! – громко выкрикнул он, и, хоть лица их были рядом, Рэп продолжал орать на нее. – Сколько раз тебе говорить? Нам нельзя!
– Рэп!
– Никогда! Ни единого раза. Даже на прощанье.
Любовник смелый! Никогда, увы,
Желания тебе не утолить…
Китс. Ода греческой вазе (пер. Г. Кружкова)
Часть одиннадцатая
Положить конец
Представление Рэпа о красоте в подметки не годилось искусству герцога Анджилки. Будуар Кэйд был невелик, но изящен: полированные деревянные панели сияли белизной, а над ними цвели нежнорозовые розы шелковой обивки. Новая дверь на северной стене казалась темным наростом: красное дерево с вычурной, обильно позолоченной резьбой и ручкой литой бронзы.
Все трое стояли перед творением Рэпа, а фавн, лишь теперь осознавший, какое уродство состряпал, смущенно почесывал голову.
– Пожалуй, я мог бы передвинуть ее за шкаф или еще куданибудь, – пробормотал Рэп.
– Ни в коем случае, – возразила Кэйд. – Я в восторге от нее! Теперь, когда я поняла ее назначение, я ее обожаю! Правда, – виновато добавила она, – я подергала ручку, но ничего не получилось. Кажется, с той стороны заперто на засов.
– Именно, что кажется, – кивнул Рэп. – Чтобы ручка повернулась, нужно произнести особое слово: «Холиндарн». Итак, ваше величество, ты готова?
При наличии магического портала у Инос отпала необходимость таскать за собой багаж. Старательно заглушая страх, от которого противно сосало под ложечкой, она медленно застегивала шубу.
– Еще минутку, придворный колдун, – дрогнувшим голосом прошептала Инос.
– Я буду рядом, – тоже шепотом заверил Рэп. – Но тебе не стоит появляться на людях в обществе конокрада, так что для посторонних я буду незаметен, попросту незапоминаем. Взгляни.
Инос обнаружила подле себя вооруженного легионера, одетого позимнему. Боковые пластины конического шлема обрамляли мясистое лицо, изрытое оспой, смуглое, как у любого импа. На ногах – обычные солдатские башмаки на толстой подошве, дополненные меховыми гетрами. Инос вспомнила, что однажды видела Рэпа приблизительно в такой же одежде и не узнала его.
Видение продержалось несколько мгновений, а затем Рэп опять стал прежним. Ободряюще улыбнувшись, он шагнул к порталу и оттащил с пути Инос обитое пестрой тканью кресло.
– Вперед, – пригласил он. – Попытка – не пытка!
Инос повернулась к Кэйд, обняла тетю и расцеловала:
– Если завтра мне не помешает какоенибудь сражение, я загляну к тебе на чай и подробно расскажу обо всем… обо всем… – пообещала Инос, удивляясь, как хрипло звучит ее голос.
– Вот и расчудесно, дорогая моя. Непременно приходи. – На мгновение Кэйд прильнула к племяннице, а васильковые глаза старушки затуманили непрошеные слезы. – Инос… – Герцогиня задохнулась от избытка чувств. – Мне уже поздно становиться сентиментальной, да я этого и не хотела, но… Я не могу не сказать… Знай, твой отец гордился бы тобой!
Инос тоже разволновалась, даже не сразу ответила:
– Подождем до завтра. Там будет видно, что бы он сказал.
– Я восхищаюсь твоей смелостью, дорогая, вот чем действительно стоит гордиться. Главное – попытка, а ты пытаешься… Что же до результата, то… время покажет.
– О, тетя! Я и не знала, что ты моралистка!
– Это потому, что ты слушать не желала. Никогда. Но сейчас я серьезна и вновь повторю: твой отец благословил бы тебя. Он был бы рад убедиться, что у его дочери есть чувство долга и мужество следовать ему.
– И он полностью одобрил бы все, что ты сделала, тетя, для меня и для Краснегара. Теперь мне действительно нужно уходить, иначе я опоздаю на резню.
