Но как бы не хотелось прирезать Сюру, использовав великолепный шанс получить марионетку с телепортирующим тейгу, лезть в схватку было никак нельзя. Будь возможность подкараулить его без свидетелей, её было бы преступно упускать, но лезть в бой… нет. Даже под маскировкой — нет. Когда Онест узнает, а он узнает, кто убил его отпрыска, то последствия могут ударить не только по мне (если они смогут поймать обладателя телепорта), но и по остальному Отряду. Группу бы утилизировали почти гарантированно, да и остальной Отряд могли сгоряча зачистить или отправить на эксперименты алхимику-химерологу вроде Стайлиша. Совсем не вариант.
Кстати, Сюра всё ещё оставался здесь. Сынок Онеста взял на себя организацию помощи пострадавшим. Довольно толково взялся, надо сказать, он, даже, как я видел, телепортировал на поле бригаду врачей. Полицейские и добровольцы из гражданских сносили пострадавших к импровизированному госпиталю. Не забыл «герой» и о журналистах, сразу несколько человек ходило за ним, что-то строча в блокнотах, а ещё одна группа возилась с уродливым громоздким фотоаппаратом.
«Вот ведь крендель! — восхитился я уровнем цинизма. — И не боится же, что правда выплывет наружу!»
Хотя с чего бы ей выплывать? Вряд ли Булат с Лаббаком побегут давать интервью, я, в общем-то, тоже, а остальные ничего и не видели. Темп схватки был таков, что никто до уровня Адепта включительно, не мог видеть ничего кроме мелькающих теней, а после того как Сюра «лопнул» ударами с выплеском энергии несколько гражданских, поле боя и вовсе затянула алая взвесь. Охрана вип-трибуны, в теории, могла что-то разглядеть, но её занял Лаббак, к тому же, рейдовцы изначально подбирали место атаки так, чтобы оставшимся на трибуне охранникам было трудно заметить нападение.
«Красиво сыграл, сволочь, — признаю я покачав головой, — мало того что измазал Рейд и поднял бучу против революционеров, — а зачем ещё тут журналисты? — но и решил оседлать волну, выставив себя героем. Крестомордая скотина! Что я теперь Наталу скажу? Упс, оно само? Раздражённо сдув, попавший в лицо волос, потопал дальше. — И мне ещё казалось, что это я чудовище. Да по сравнению с Сюрой, я — Принцесса Дружбы!»
Самое смешное в этой ситуации: вмешательство премьерского сынка, пошло на пользу и мне. Выдалась прекрасная возможность оценить боевой потенциал целых трёх возможных противников и даже, в меру своей чувствительности, взглянуть на механику взаимодействия других тейгуюзеров со своими артефактами. Да и уставший, осознающий свою слабость, Булат, пошёл на контакт гораздо легче, чем будь он в полной силе, а моральная разбитость мужчины, позволила его «раскачать» и гораздо легче считывать настоящие эмоции. Да и влиять на уставшего и морально разбитого мужчину тоже проще.
Я не врал, но показывал те чувства и говорил те слова, что мешали воспринимать меня как врага, но в то же время заставляли принимать всерьёз. Получилось не идеально, но для первого раза неплохо.
Рейдовец оказался лучшим человеком, чем можно ожидать. Не то чтобы это, в случае необходимости, помешало бы ему меня убить, как и мне его, но такова уж специфика нашего рода занятий. Прикольный мужик, хоть и гомик. Было не очень приятно им манипулировать, используя его человечность как слабость, но упускать такую возможность — глупо.
Удалось забросить достаточно полезных крючков. Письмо Акаме, где, кроме моего признания в том, что я всё ещё люблю эту вредную засранку и другого прочего, было, понятными лишь нам двоим намёками написано, как и где можно оставить послания для дальнейшей связи — только вершина айсберга. Завязки общения с Булатом и подброшенные ему идеи в дальнейшем обещали подарить много возможностей. Даже само письмо являлось одним из крючков. Общая тайна сближает, а нарушенное слово, если бывший армеец таки сольёт письмо и наш разговор Одноглазой, заставит испытывать вину. В любом случае, при следующей встрече, будет с чего начать разговор.
Боялся ли я негативных последствий? Не слишком. Мужчина мог не передать письмо сестре, мог выложить весь наш разговор Надженде или сделать ещё что-нибудь нехорошее, но это не принесло бы мне сильного вреда. Командир Ночного Рейда вряд ли побежит сдавать меня Маркусу. Да и сомневался я, что после вступления Акаме в Ночной Рейд, у Надженды, даже в теории, могли остаться хоть сколько-то тёплые отношения с разведкой. Если они вообще могли зародиться у армейского офицера. Шантаж с помощью письма? Так я писал почерком Виктора и без имён, а иносказания к делу не пришьёшь. Да и сестра от такого не придёт в восторг. Если уж она своего приёмного папашу не пожалела, то и нарушившую слову Надженду прирежет за милую душу. Сестрёнка такая! Добрая, но безжалостная.
Как ни крути, потенциальная выгода значительно перевешивала риск. Кроме Булата и Акаме, в нынешнем составе Рейда говорить особо не с кем. Сомнительно, что мне еще раз выпадет такой удобный случай пообщаться с самым авторитетным, после Надженды, членом Рейда.
Даже несмотря на досадную случайность в лице Сюры, всё действительно прошло даже лучше, чем я рассчитывал.
Но вместо радости, на душе чувствовалась гадливость. Словно добыв что-то ценное, с ног до головы вымазался в помоях. Наверное, общение с Эрис и лысым Кентой плохо на меня повлияло, заставив размякнуть и возродив некоторые из моральных принципов прошлого воплощения.
Впрочем, я знал, что, как и телезритель, просмотревший сюжет об ужасах быта неблагополучных стран, повздыхав над несправедливостью, скоро «погашу экран» и выкину увиденное из головы. Так же как и множество других похожих эпизодов. Для массовой убийцы, пусть и «размякшей», странно реагировать иначе. Но пока я ощущал горечь.
Хотя, что забавно, жалко мне было не погибших, а выживших, но покалеченных и тех, кто потерял близких. Всё же смерть приносит боль живым, а не мёртвым.
— О! Мороженка! — взгляд зацепился за перевёрнутый лоток мороженщика. — Мороженка это хорошо. И сиропчик! Ещё лучше. — Вскоре я уплетал сладкую вкусняшку, надёжно перебившую привкус метафизической горечи и изгнавшую из души лишнюю мрачность с не по делу проснувшейся совестью.
Тёплый ветерок трепал волосы, солнышко приветливо светило из-за облачков, а доносящийся запах крови, крики и стоны покалеченных, превратились в фоновый шум. Па-адумаешь! Меня перестало подобное трогать ещё во время учебной практики на площадке для казней. Сытое брюхо к состраданию глухо, хе-хе. Взгляд заполнило привычное весёлое безразличие. И, вообще! Мы ведь даже никого не убили! А побоище? Оно само получилось, не виноватая я. Это всё Сюра и Ночной Рейд, да. Так Наталу и скажем!
* * *
Сегодня, вместе с множеством случайных жертв, умерла ещё одна частичка доброго, но невезучего парня по имени Виктор…
— Сестрёнка, ты не видела моего папу? — спросила девочка лет девяти. На голове у ребёнка был пышный розовый бант, а в ткани платья, несмотря на грязь и брызги чьей-то крови, угадывался белый цвет.
— Сесиль?
— Да, это я! — обрадовалось белокурое дитя. — Вы меня знаете?
— Нет, но я видела твоего отца. Эх, ладно, сделаю доброе дело, — переставшая тихонько напевать себе под нос молодая брюнетка, поднялась с поваленного лотка, оставив на нём монетку платы. — Бери мороженку, пошли, найдём его вместе, — холодный взгляд убийцы потеплел.
— Н-но, там страшные мертвецы! И злые дяди стражники.
— Ничего, пусть они нас боятся, мелкая.
— Мне уже почти девять! — надулась девочка.
— О-о, ну тогда держи нож.
…Или не совсем умерла.
Примечания:
*Песня Эрис (Флёр «Формалин»), некоторые слова изменены https://www.youtube.com/watch?v=Kq_Dm-3-jPA
* Ария «Бал у Князя Тьмы» https://www.youtube.com/watch?v=3XrZfGs5BJE
Ещё музыка
https://www.youtube.com/watch?v=6HUKxKbHsG0
Картинки
https://a-static.besthdwallpaper.com/akame-ga-oldur-lubbock-duvar-kagidi-1680x1050-20757_5.jpg Лаббак
http://pm1.narvii.com/7249/1137371d97e60e0419637c64244653be45581f65r1-1280-720v2_uhq.jpg Булат агитирует Куроме вступить в Ночной Рейд
