Ознакомительная версия.
– Постой-постой, – вмешался он, мигом смекнув, что из этого «мутанта» с его кровожадными намерениями можно попытаться извлечь практическую пользу. – А ну скажи ему, чтоб прекратил вопить и летать, да рассказал все внятно, по порядку.
В ответ на честно переведенную просьбу мальчишка послушно вернулся на свое место, пару раз глубоко вдохнул, словно собрался произнести долгую и важную речь, но не знает как начать, и неожиданно разрыдался – совершенно по-детски, в голос, всхлипывая, захлебываясь и растирая по щекам обильные потоки соленой влаги.
После тяжких раздумий и долгих совещаний продолжать путь решили все же на грузовике. Хотя этот гроб на колесах жрал прорву бесценного бензина и управлять им было тяжелее, чем бандитским внедорожником, у грузовика все же имелось одно преимущество, которое перевесило все недостатки. Он был закрытый, что в полных опасностей пустошах могло оказаться вопросом жизни и смерти. Мыш долго ходил вокруг трофейного «скорпа», присматриваясь и так, и этак, но в конце концов вынужден был смириться с тем, что на такой «открытой всем ветрам колеснице» можно ездить только боевой группой, в которой не менее трех стрелков прикрывают водителя, внимательно просматривая одновременно все направления, включая небо и землю под колесами. А с такой командой, как у них – один боеспособный страж на две потенциальных жертвы, – лучше спрятаться под относительно надежную крышу кабины, пусть даже это и будет стоить лишних кварт бензина.
Кроме того, легкие открытые «скорпы» встречались чаще, чем тентованные грузовики, что имело большое значение для селян, остающихся в деревне. Исправную машину можно перекрасить, поменять колеса, перетянуть сиденья, и прежний владелец ее нипочем не опознает. Неисправную (ну то есть то, что от нее осталось после огненного шара девятого уровня) можно тихо разобрать на запчасти и растолкать приезжим торговцам. А с громоздким и весьма приметным грузовиком проблем получится полный кузов. Пока найдешь на него покупателя – хоть целиком, хоть по частям, – обязательно заинтересуются либо шпионы Повелителя, либо патрули Конфедерации. А заинтересованные люди не поленятся поскрести свежую краску, отыскать под ней намалеванную под трафарет белую лошадку и тщательно разузнать: откуда у простых бедных дикарей техника из гаражей Повелителя?
Жак не преминул напомнить, что тот же вопрос запросто могут задать им самим, и хорошо еще, если конфедераты, увидев на пустой дороге машину с вражескими опознавательными знаками, вообще снизойдут до каких-то разговоров. Мыш только ухмыльнулся и предложил выглянуть в окно. И не воображать, будто без мудрейшего мэтра Жака никто бы до такой гениальной мысли не додумался.
Увиденное утешило Жака процентов на шестьдесят, но ничего умнее он не придумал и теперь уныло крутил баранку, пытаясь просчитать реакцию дорожных патрулей и охраны Оазиса на грузовик, украшенный гербами королевского дома Ортана. Под которыми, опять же если поскрести…
Мыш, с трудом втиснувшись на одно сиденье с пассажиркой, чирикал что-то глубоко эльфийское и всякими глупостями голову себе не забивал. Гранда пяти стихий не интересовали мучающие Жака вопросы вроде «а если остановят?», «а если поскребут?», «а если спросят?», «а если не поверят?» и тому подобные глупости. Он не сомневался, что сам кого хочешь и остановит, и поскребет, если потребуется…
Машина опять дернулась, ощутимо тряхнув путешественников и стукнув при этом Мыша головой о дверцу, а водителя – грудью о руль. Жак в очередной раз ругнулся и вернул в нужное положение рычаг переключения передач, а лапочка Ллит в очередной же раз виновато прощебетала тысячу первое извинение. Как бы ни была эта девушка очаровательна в своей верхней части, ее заточенная под четыре ноги задница не умещалась не то что на половине, а даже на двух третях сиденья и постоянно сползала, задевая злосчастный рычаг. Как они с Мышом размещали свои шесть ног на пространстве, предназначенном для двух, описанию вообще не поддавалось.
– Может, вам местами поменяться, или я не знаю… – Жак обреченно покосился на объект своих сомнений и терзаний и все же рискнул высказать вслух: – Она же его свернет или сломает!
– Тебе будет легче, если его сломаю я? – уныло отозвался Мыш. – От того, что мы поменяемся, мы не станем занимать меньше места.
– Тогда что делать?
– Молча ехать дальше.
– Ну да, сами болтаете, а мне только и остается молча ехать… Хоть бы рассказал, о чем вы там трепались все это время. Полезное что-то узнал?
– Не ворчи, – наставительно заметил маг. – Ллит тебя не понимает, но твой недовольный тон слышит и страшно из-за этого переживает. Она ведь не виновата, что нам пришлось втиснуться втроем в кабину.
«И в том, что родилась с двойным тазом», – мысленно вздохнул Жак, но вслух этого говорить не стал. Толку-то, все равно Мыш прав – все проблемы от тесноты, а разделиться никак нельзя. Мыш у них один и в случае какой-либо опасности не сможет защитить одновременно и кабину, и кузов, куда его ни посади.
– А узнал я очень много интересного, – продолжал мэтр. Видимо, решил утешить спутника, восполнив недостаток общения. – Прежде всего, выяснилось, что знаменитая прабабушка Ллит, известная в этих краях как Бессмертная Нарна, происходила из тех самых куфти, которым я собираюсь нанести визит. Чем и объясняются магические способности в их семье.
Жак, который уже слышал от Мыша историю условно бессмертной прабабушки, заинтересованно стрельнул глазами на виновато притихшую девушку.
– А что, она тоже?…
– Да, есть немного, причем Сила очень близка к классической. Настолько, что я бы, пожалуй, попробовал показать ей что-нибудь несложное… Наверное, сегодня вечером и попробую, а ты присмотришься, не спровоцирует ли моя педагогическая деятельность новых неувязок с возрастом. Итак, что мы узнали о загадочном народе куфти. Как ты сам заметил, до катастрофы эта цивилизация была технической, как и твоя. Однако любой человеческий мир неоднороден, и здесь также сосуществовали более развитые государства, менее развитые, совсем отсталые и сверхдержавы, которые вершили судьбы мира. Собственно, уничтожившая прежнюю цивилизацию война произошла именно из-за того, что сверхдержавы не поделили сферы влияния и применили друг против друга оружие, которое, на мой взгляд, им лучше было бы вовсе не изобретать. В те времена куфти обитали где-то в глубинке, вдали от больших городов и развитых стран, в отдаленной и малонаселенной местности, отчего и уцелели. Жили они уединенно и обособленно, вливаться в мировое сообщество не стремились, хотя возможность такую наверняка имели. Их замкнутый образ жизни и очень незначительное взаимодействие с остальными культурами привели к тому, что народ куфти оказался единственным, где до наших дней сохранились магические знания. Как получилось, что Повелитель завязал с ними столь тесные отношения и почему Нарна, в свою очередь, оказалась так далеко от родных мест, – этого в памяти потомков не сохранилось. Есть версия, что все это было еще до Падения, как здесь говорят. Например, любознательная одаренная девушка уехала в крупный город, чтобы получить образование. Или просто решила повидать мир. Или была послана старейшинами для сбора сведений. Ну а Скаррон, как я полагаю, искал хоть каких-нибудь других магов, с которыми он мог бы общаться, зная, что его понимают, и не опасаясь, что его примут за сумасшедшего. Как он заставил их работать на себя и на каких условиях они сейчас сотрудничают – этого, увы, не знает ни сама Ллит, ни ее односельчане. Нарну она не помнит совсем, но, скорее всего, старушка тоже не знала, иначе эти сведения дошли бы до наших дней.
Ознакомительная версия.
