Вот я и спрашиваю — кто прав? Какие на самом деле все эти женщины, красивы они или безобразны? Или такого понятия как красота вообще не существует?
— Может быть, физическая красота — всего лишь иллюзия, — задумчиво ответила Иом. — А ты способен видеть глубже.
— Не думаю, что красота — иллюзия, — сказал Габорн. — Просто мы к ней настолько пригляделись, что часто ее не замечаем. Она — как эти луга. Оказавшись тут, мы, гости, обращаем внимание на цветы, но крестьяне редко замечают, как прекрасна земля.
— А если лишаешься красоты?
Конь Габорна, который стоял рядом с конем Иом, внезапно переступил с ноги на ногу, и колено Габорна коснулось колена Иом.
— И этому нужно радоваться. Люди могут быть прекрасны и внутренне. Когда они теряют внешнюю красоту, они так хотят все равно остаться красивыми, что в сердце у них происходит перемена, и красота пробивается изнутри — вот как цветы на этом поле.
Когда я заглядываю в твою душу, — продолжал Габорн, глядя на принцессу так, словно хотел разглядеть се сердце, — то вижу там улыбку. Больше всего на свете тебе нравится, когда люди улыбаются. Так разве можно не любить то, что я вижу в твоем сердце?
— Откуда у тебя такие мысли? — спросила Иом, удивляясь тому, как он сумел в нескольких словах выразить се любовь к людям и надежду на то, что все еще можно исправить.
— От наставника Ибирмарля, который учил меня в Палате Сердец.
— Мне хотелось бы когда-нибудь встретиться с ним и поблагодарить, — улыбнулась Иом. — Но ты меня удивляешь, Габорн. Значит, в Доме Разумения ты учился в Палате Сердец — странный выбор для Властителя Рун. Зачем тратить время на трубадуров и философов?
— Я учился во многих палатах — в Палате Обличий, в Палате Ног.
— Ты учился тому, что нужно путешественникам и актерам? Почему тогда не в Палате Оружия или в Палате Золота?
— Владеть оружием меня научили отец и дворцовые гвардейцы, а в Палате Золота мне было… скучно, среди всех этих мелких князьков, которые завидовали друг другу.
Иом, удивляясь все больше, смотрела на него с улыбкой.
Из дома выбежала девочка и принесла несколько пшеничных лепешек, кусок мяса и три ветки с ягодами инжира. Габорн заплатил ей и сказал, что через несколько часов здесь могут показаться всадники Радж Ахтена.
Они отпустили коней пастись и напиться воды из пруда рядом с дорогой, а сами уселись под деревом. Габорн молча следил взглядом за тем, как Иом ест. Он попытался разбудить короля, чтобы и тот поел, но безуспешно.
Немного хлеба, мяса и ягод Габорн убрал на будущее. Прямо перед ними высились синеватые горы, от которых исходила какая-то неясная угроза. Иом никогда не заезжала так далеко на юг, но знала о существовании Опасного Провала, глубокого ущелья, пересекавшего почти все королевство.
Ей всегда хотелось увидеть его. Путешественники говорили, что туда ведет узкая и опасная тропа, которая тянется над пропастью на протяжении многих миль. Столетия назад се прорубили в скалах даскины; они же перекинули через Опасную реку огромный мост.
— Мне все же кажется странным, — сказала Иом, — что ты учился в Палате Сердец. Большинство лордов интересуются главным образом оружием; в крайнем случае Голосом.
— Если Властитель Рун хочет быть непобедим лишь в сражениях, то да, ему действительно нужна только Палата Оружия. Но я… мне кажется, это неправильно. Все из кожи вон лезут, лишь бы одолеть соседа. По-моему, когда сильный пытается получить власть над слабым, это нехорошо. Но зачем заниматься изучением того, что считаешь предосудительным?
— Затем, что это необходимо, — ответила Иом. — Кто-то должен ведь принимать законы и защищать людей?
— Может быть, и так, — согласился Габорн, — но наставник Ибирмарль тоже всегда осуждал это. Если сильный притесняет слабого, учил он, это так же низко, как если умный грабит глупого или терпеливый пользуется раздражением человека гневливого.
— Все это просто способы использовать людей. Почему я должен рассматривать людей как орудия — или даже хуже, просто как препятствия на пути к своим удовольствиям?
Габорн замолчал, устремив взгляд на север, туда, где в замке Сильварреста Боринсон этой ночью убивал Посвященных. По выражению лица принца Иом поняла, до какой степени он огорчен случившимся и, возможно, винит во всем себя, свою собственную наивность.
— Когда-то, — сказал он, — один старый пастух, важный человек в своем городке, отправил моему деду послание с просьбой купить у него шерсть. У города долгое время был контракт с купцом из Аммендау, который поставлял их шерсть на рынок, но этот купец скоропостижно скончался. Поэтому пастух попросил моего деда купить шерсть для своих солдат у него.
— Однако пастух не знал, что на западе шли затяжные дожди и шерсть начала подгнивать. Вскоре стало ясно, что на рынке за нес можно будет получить едва ли треть обычной цены.
— Мой дед, учитывая это, мог бы купить шерсть совсем задешево. И если бы он прислушивался к советам купцов, которые обучались в Палате Золота, то так бы и поступил. Для них это чуть ли не добродетель — купить дешево, продать дорого.
— Вместо этого дед послал за наставником из Палаты Ног, посоветовался с ним и снарядил караван, который должен был развезти эту шерсть по деревням и продать ее крестьянам по справедливой цене, то есть, значительно дешевле, чем они покупали прежде.
— Потом он связался с тем пастухом, рассказал ему о том, что сделал, и уговорил продать шерсть по се истинной цене беднякам, чтобы они не мерзли зимой.
Иом выслушала этот рассказ с чувством, близким к восторгу, поскольку прежде она считала, что род Ординов отличается жесткостью и равнодушием. Может быть, это было справедливо по отношению лишь к отцу Габорна. Может быть, он стал таким из-за трагедии, которая произошла с его отцом.
— Понимаю, — сказала Иом. — В результате твой дед завоевал любовь бедняков.
— И уважение со стороны тех пастухов, которые продавали шерсть. Вот таким Властителем Рун мне и хотелось бы стать. Способным завоевать сердца и любовь. Я мечтаю об этом. Взять приступом человеческое сердце труднее, чем замок, и сохранить доверие не легче, чем королевство. Вот почему я прошел обучение в Палате Сердец.
— Понимаю. И прошу прощения. — За что? — спросил Габорн.
— За то, что вначале я отвергла предложение выйти за тебя замуж, — сказала она с улыбкой, словно дразня его, но давая понять, что это истинная правда.
Габорн с самого начала показался ей необычным молодым человеком, а за прошедший день принцесса поняла, что многого она не разглядела. Теперь, если так пойдет и дальше, думала Иом, то к завтрашнему вечеру даже мысль о возможной разлуке станет для нее невыносимой.
