— Никаких «но», — заявил я тоном, не терпящим возражений. — Даже не думай об этом. Я хочу, чтобы ты была такой, какая ты есть, какой ты была всегда. Пусть Дейдра взрослеет, пусть догоняет и перегоняет тебя — а ты оставайся прежней. Не комплексуй по этому поводу. Бери пример с моей мамы.
— Вот то-то же, — подхватила Дана. — Всё дело в Юноне. Это ты комплексуешь, а не я. У тебя сильно развит эдипов комплекс.
— А разве я отрицаю? Именно по этой причине мне всегда нравились совсем юные девушки, даже чуточку незрелые.
Дана крепко прижалась ко мне. Я обнял её и зарылся лицом в густых волосах.
— Я так счастлива, Артур, — сказала она. — Так счастлива, что мне страшно. Знаешь, иногда я боюсь, что всё это — сон.
— Тогда мы оба спим и видим сны, — заметил я. — Одинаковые сны. Чудесные, счастливые сны.
Но даже в этих чудесных снах не всё было розовым и пушистым. Наша с Даной идиллия лишь подчёркивала всю глубину личной трагедии Дейдры — не моей дочери, а Дейдры-старшей, которую я когда-то любил. По моему личному времени это было десять лет назад, моя любовь к ней давно ушла, остались только грусть, жалость, раскаяние...
А ещё был Джона, старший мой сын, сумасшедший мститель, жаждавший покарать меня за искалеченную жизнь своей несчастной матери. Каждое его злодеяние было и на моей совести. Мне ещё крупно повезло, что он не использовал Силу Источника, которую я дал ему по своей воле, для дальнейших убийств...
Джона объявился в Израиле в самый разгар борьбы за власть. Поскольку официальный наследник престола, Арам бен Иезекия, скомпрометировал себя браком с моей сводной сестрой Каролиной, принцессой вражеского Дома, причём упорно отказывался развестись с ней, царскую корону оспаривало сразу несколько претендентов, каждый из которых искренне считал свои притязания законными. Однако Джона не воспользовался ситуацией и не стал царём Ионой III. То, что он сделал, Дионис охарактеризовал как «ни фига ж себе!», а Морган восхищённо сказал: «Ты просто гений, Артур!». Короче, Джона во всём сознался (умолчав лишь о том, что он мой сын) и отдал себя в руки правосудия. Дети Израиля были повергнуты в шок. Чудовищные преступления, в которых они обвиняли Дом Света, на самом деле совершил их соплеменник, предстоящая война потеряла свой ореол праведности и священности, попросту говоря, стала вообще бессмысленной, а ко всему прочему, их Дом из невинной жертвы чужого коварства превратился в зачинщика конфликта. Теперь уже долг чести обязывал израильтян искать пути примирения с теми, кого они лишь недавно проклинали на все лады.
Здесь следует отдать должное Брендону. Он проявил себя искусным дипломатом и добился заключения мира на условиях, выгодных для Света, но и не унизительных для Израиля. И когда в Солнечном Граде праздновали бескровную победу в так и не начавшейся войне, Истинный Иерусалим приветствовал своего нового царя Арама вместе с царицей Каролиной.
А Джона предстал перед судом. Его приговорили к смертной казни, однако, учитывая добровольную явку с повинной, эта мера наказания была тут же заменена на пожизненное изгнание без права пересмотра дела. Разгневанная толпа собиралась учинить над ним расправу прямо в зале суда, но Джона разнёс вдребезги чары, блокирующие доступ к Туннелю, и исчез без следа. С тех самых пор о нём ничего не было слышно. Больше всего меня волновало, что произойдёт, когда он в полной мере прочувствует последствия своего контакта с Пенелопой. Картины, представавшие в моём воображении, были настолько пугающими, что я гнал прочь мысли об этом, хотя прекрасно понимал, что ещё никому не удавалось решить проблему, игнорируя её...
С большой неохотой я встал с постели и принялся одеваться.
— Пора уже к Дейдре, — сказал я жене. — Пойдёшь со мной?
— Нет, лучше я ещё немного посплю. К тому же... — Дана зевнула, как котёнок, и перевернулась на бок. — Эта маленькая шовинистка не приглашала меня.
Направляясь к «нише», я думал о том, что Дейдре стоило родиться мальчиком. Женщин она делила на две неравные группы: к первой относила себя и Бренду, а ко второй — всех остальных, которые, по её мнению, способны лишь рожать и воспитывать детей и которым противопоказаны чрезмерные умственные усилия. Я искренне надеялся, что такая категоричность — всего лишь следствие подросткового максимализма.
*
...Ну вот, я уже в Безвременье. Дейдра ждала меня — и не просто ждала, как некогда Бронвен на вершине холма, а уверенно направлялась ко мне, точно зная, когда и где я появлюсь. Вслед за ней шли Колин и Бренда. Команда исследователей глубин Источника была в полном сборе.
Глядя на дочь, я гадал, сколько же времени прошло для неё с момента нашей последней встречи. Вопреки нашим с Даной стараниям хоть как-то ограничить её, Дейдра активно путешествовала по разным мирам и взрослела не по дням, а по часам. Сейчас ей было никак не меньше четырнадцати лет.
Подойдя ко мне вплотную, Дейдра встала на цыпочки и поцеловала меня в губы. С некоторых пор она не признавала сопливых, по её выражению, поцелуев в щёчку.
— Здравствуй, папа. Давненько не видела тебя.
— Здравствуй, солнышко, — сказал я, кивком поприветствовав Колина и Бренду. — Как делишки?
— Продвигаются. На прошлой неделе — по моему времени — я едва не рассталась с девственностью. Но потом передумала и решила немного обождать.
— Правильно сделала. Ты ещё молоденькая и тебе некуда спешить. — Я укоризненно покачал головой. — И в кого ты только пошла такая беспутница!
— Наверное, в мою тётю и тёзку, — серьёзно ответила Дейдра. — Зря вы назвали меня в её честь. Сами кашу заварили, теперь расхлёбывайте. — Она рассмеялась, затем мигом урвала свой смех. — Ладно, перейдём к делу. Давай присядем.
Рядом с нами возник круглый стол, уставленный разнообразнейшими яствами и напитками, а также четыре мягких стула. Мы устроились за столом и некоторое время молчали. Вид у Бренды и Колина был встревоженный, что не предвещало ничего хорошего. Впрочем, это не повлияло на мой аппетит. Я съел внушительный кусок ветчины с сыром, слопал пару бананов, запил всё апельсиновым соком, после чего наполнил свою чашку горячим кофе и закурил сигарету.
— Рассказывай, Дейдра, — наконец отозвалась Бренда. — Чего мы ждём?
— Так вот, папа, — начала моя дочь. — Я научилась разговаривать с Источником.
— Ты и раньше умела, — заметил я.
— Но не так. До сих пор у меня был доступ только к той информации, что присутствовала в явном виде. А теперь я могу общаться непосредственно с коллективным разумом Источника. Я задаю ему вопросы и получаю на них прямые ответы. Правда, он отвечает только «да» или «нет» — либо отказывается ответить. Так, я спросила у Источника, являюсь ли я его Хозяйкой, и он ответил, что да...
