Флора поднялась, сняла тонкую шаль, подошла к кровати, встала слева. Я остановился справа. Леди посмотрела на меня, я кивнул, и мы одновременно прикоснулись к связанным рукам Анны…
Привычный мир не исчез. Мебель осталась на прежних местах, стены так же иссекали неровные тени. Изменились люди, находящиеся в комнате. Вместо их плотных вещественных тел я видел только переливчатые, вытянутые силуэты. Тонкие столбы бледного света, похожие на белые свечи, пламя над которыми, все утончаясь, тянулось куда-то ввысь, сквозь потолок и крышу, к невидимому для меня небу.
Анна, превратившаяся в такой же светильник, жгла мою ладонь, крепко держащую ее запястье.
Я посмотрел на Флору. Ее лицо, обнаженные плечи, руки, тело под бирюзовым платьем сияли, окруженные бликами чужого, отраженного, украденного света. Ледяная Луна, блистающая от лучей Солнца. Никогда она не была прекраснее, чем на краю нашей Бездны.
Кресло, в котором сидел Кристоф, оказалось пустым. Он остался в прежней реальности, которая не выпускала в наш мир ничего, касающегося смерти.
Леди улыбнулась, протягивая руку, чтобы коснуться моей руки, светящейся тем же призрачным светом. Единственное место, где эта женщина принадлежала мне целиком, где не было никого, кроме нас и горящих ровным теплом человеческих аур.
Несколько блаженных мгновений… Затем мне в лицо ударил порыв горячего ветра. Он разметал волосы Флоры каштановым облаком, полным золотых искорок. Стены комнаты рухнули, рассеялись, и я увидел новые полосы света, плывущие в пустоте. Сотни, тысячи огней. Одни были ближе и сияли ровно и мощно, другие — дальше, похожие на факелы, третьи — совсем далеко, тонкие золотистые проволочки…
Затем стал таять и весь остальной мир. Теперь мы стояли на краю спирали безграничного, медленного, туманного водоворота, неспешно погружающего свои витки в невообразимые глубины, пронизанные рассеянным туманным свечением Мальстрема призрачного мира. Неба здесь не было, а был все тот же бесконечный круговорот мутного света. Если присмотреться, казалось, будто сквозь него виднеется нечто более материальное.
В последний раз, когда я приходил сюда, мне виделись черные скалы, поросшие лесом. Сейчас взгляд задерживался на блестящих древесных стволах, окруженных яркой весенней зеленью. Бездна сама показывала гостям то, что хотела. Человеческие ауры погасли, оставшись в преддверье нашего мира. И я больше не чувствовал ни чужих эмоций, ни мыслей. Глубокая, бархатная тишина окружала меня. Полное беззвучие, в котором особенно громко стучало мое сердце и билась человеческая жизнь, которую мы с Флорой по-прежнему крепко держали в руках.
Ветер усилился. Я стал различать в его гуле обрывки мелодий, настолько непривычных и причудливых, что чувствовал, как озноб пробегает по спине под свитером.
Водоворот закружил сильнее. В буйном вихре все сложнее становилось различать детали этого мира. И трудно было удержаться на ногах. Я чувствовал, как меня тянет вниз, в глубины, распахивающиеся под ногами.
— Уходим! — долетел до меня сквозь шум и пение урагана крик Флоры.
Ветер развевал ее волосы и платье. Казалось, что вихрь Бездны сейчас подхватит леди и унесет прочь.
— Рано!
Я почти не видел Анну, чувствовал лишь тепло ее руки в своей руке и различал тонкий, едва уловимый силуэт. Наверное, ей было больно. Должно было быть больно, когда мощное дыхание мира даханавар касалось ее, но я не мог почувствовать этого.
А спустя мгновение водоворот рассеялся, исчез, так же как и стены гостиницы, в которой мы были, казалось, сотню лет назад. Вокруг двигалось бессчетное множество призрачных теней. Уродливых, прекрасных, тусклых, сверкающих подобно молниям, плыли длинные ленты, похожие на огни северного сияния, и каждое оглушало меня. Тысячи оттенков разнообразных человеческих чувств, ощущений, мыслей, заполнявших эту грань Бездны, слепили.
Мне показалось, будто я задыхаюсь в этой толпе призраков. И лишь Флора — материальное воплощение жажды жизни — сияла рядом, не давая потерять себя.
Анна излучала страх перед смертью и одновременно желание освободиться от мучившей ее жизни, острое чувство вины перед любимым человеком и жажду покоя.
— Где я? — услышал я удивленную полумысль-полуэмоцию женщины, на краткий миг очнувшейся от своего сна.
Она попыталась вырваться, привлеченная ярким всполохом бурной радости, пронесшейся мимо, и тут же снова затихла. Умиротворенная, забывшая обо всем.
— Теперь уходим, — сказал я Флоре.
И, прежде чем мир обрушился вновь, мы отступили.
Больше не было ничего. Ни ярких столбов света, ни водоворота, ни теней… Мы снова находились в реальной, темной, душноватой комнате. Пахло горячим свечным воском и анисом. На стенах все еще играли отсветы зеленого магического огня. Кристоф стоял, утомленно прислонившись к столбику кровати, и смотрел на мирно спящую женщину, освобожденную от веревок. Анхельм по-прежнему тупо глядел в пустоту перед собой.
Флора выпустила мою руку, глубоко вздохнула и провела дрожащими пальцами по лбу. Я тяжело опустился на край кровати, чувствуя, что дышу часто и тяжело, словно не могу отдышаться после долгого бега.
— Я выпустил некроморфа, — сказал кадаверциан, поднимая шаль с пола и накидывая ее на плечи Флоры.
Та благодарно кивнула и закуталась в мягкую пашмину. Леди била дрожь, а на ее бледном лице виднелись отчетливые следы усталости.
— Трудно пришлось? — спросил я.
— Не труднее, чем вам, — с улыбкой ответил колдун.
Анна слегка пошевелилась, что-то пробормотала.
— Сделаешь так, чтобы они ни о чем не помнили, — попросила меня Флора, пытаясь привести в порядок прическу. — И о поездке к оккультисту тоже. Я не хочу повторять визит в Бездну.
Я быстро провел несложное магическое воздействие и вышел из комнаты вслед за леди. Кристоф задержался, чтобы дать «медицинскую консультацию» больной и ее другу.
А мне удалось прочитать в его мыслях желание как можно скорее посетить некоего оккультиста, занимающегося незаконным вселением духов-некроморфов в живых людей.
Закрыв за собой дверь в комнату Анхельма и Анны, Флора посмотрела на меня теплым, лучистым взглядом.
— Зайти в Бездну так далеко я могу только с тобой, — тихо сказала она. — Даже мой учитель не мог продержаться на «Мосту Грез» больше минуты.
В глазах леди светилось восхищение… восторг… почти любовь. Ничего не отвечая, я наклонился и поцеловал ее. На мгновение Флора крепко прильнула ко мне, а затем отстранилась, улыбаясь.
— Я покину тебя ненадолго. Приведу себя в порядок. — Она коснулась разметавшихся по плечам волос. — Надеюсь, в этот раз никаких сюрпризов с душем не будет.
