— То есть, если с вами что-то случиться, уже никто не сможет восстановить проект? — ужаснулась женщина.
— Да что может со мной случиться? — он успел договорить, когда танто вошел ему в левый глаз, проткнув и злосчастный накопитель.
Забавное выражение для маски смерти — удивленная улыбка. Если бы канцлера можно было убить так же просто!
— Маерс, убейте всех, работавших над проектом. Даже тех, кто просто работал на верфи над моими кораблями, — она поднялась и направилась к выходу, любуясь отражением нового платья цвета морской волны на стенах из плотного стекла.
— Мади, — нагнал у двери голос Дэрилла, — вы забыли свой танто.
— Не нужно, у меня есть еще один.
Суэльские Республики, Теман, 2 день гаелу.Его вела музыка. Какой-то струнный инструмент, ударные — Артем не разбирался в этом. Еще кто-то пел, но он не знал этот язык, а лингвером его не снабдили. Песня шла не из особняка, а из глубин роскошного сада. В тени одного из деревьев и обнаружился Алекс. Парень сидел на траве, облокотившись спиной о ствол, и пил утагайское светлое. В метре от него, вытянувшись по стойке смирно, стоял высокий светловолосый мужчина в строгом костюме. Андроид? Похоже на то. Николаев подошел ближе и вытянул руку в жесте приветствия.
— Ужасно выглядишь, — улыбнулся Венкс, вставая, — Пиво будешь? — Артем отрицательно покачал головой, сил говорить не было, — Сказал бы, что зря, дабы поддержать беседу, но что-то она у нас не клеится. Может быть сразу начнем? — он отбросил банку в сторону и широко раскинул руки, словно собирался обнять.
И тогда Николаев ударил. Вернее, ударило его тело, в то время как разум беззвучно кричал: «Останови меня! Останови меня! Останови меня!» Но Алекс не спешил остановить, наоборот подыгрывал, пропустив пару ударов. Сам Артем не получил ни одного — это тело было лучше приспособлено к битвам. Еще один пропущенный, и из разбитой брови соперника тонкая струйка крови спешит к подбородку, заливая глаз. Хвостатые кометы! Парень, ты вообще пытаешься? Но Венкс продолжал притворятся куклой для битья, не задействовав пси.
— Дерись, — прохрипел измученный борьбой с самим собой Николаев, — Дерись со мной.
— А где «пожалуйста»? — засмеялся парень, упав на землю из-за неудачного маневра.
Артем бы выругался, но предыдущие слова отняли последние силы. Сопротивление вживленному в голову чипу упало окончательно, экс-капитан остановился. Вытянул руку вперед, активируя браслеты. Если Алекс продолжит дурачится и не активирует защиту, ему придется не сладко. Почему он не контратакует? Разве Сардинес на это рассчитывал?
— Как тебе не стыдно? — покачал головой парень, вытирая кровь, — Унаследовать от отца молнию в чистом виде и использовать ее как грубую силу. Или ты до сих пор на меня злишься?
Николаев не заметил изменения в его ауре, но разряд был с легкостью отброшен в сторону особняка, отозвавшись взрывом где-то внутри здания. Пара следующих ушли туда же. А сам Алекс одним рывком добрался до Артема и ударил в солнечное сплетение с хорошей дозой пси, сдобренной менталом крови. Почему-то он разозлился. Шел сюда в твердой уверенности, что подставится под удар и героически умрет, а теперь получил оплеуху и злился. И эта злость слилась в едином порыве с сигналом, посылаемом уставшему мозгу чипом, вышла вихрем молний. Алекса подбросило вверх и кинуло в декоративный пруд, располагавшийся неподалеку. Голова парня ударилась о камни, заалела вода.
Острая боль пронзила затылок Артема там, где свежим рубцом красовались швы. А потом перед глазами поплыли картины, мешая иную реальность с этой, минувшую боль с настоящей. Вот Компао поднимается с целью отвесить ему оплеуху, потому что он, Декали, ее заслужил. Вот зареванная трехлетка прижимает к груди изо всех сил вырывающегося котенка. Герольд зачитывает приговор, и золотовласая голова катится по помосту. Взрываются чужие и союзные корабли. Уходит в изгнание, должное стать вечным, спасший всех их человек. И его гордая несломленная спина будет вечно маячить у него перед глазами. Потому что в каждой из своих реинкарнаций это он, Артем, так и останется младшим, независимо от разницы в возрасте и количества прожитых жизней. Это из-за удаляющейся от него спины? Или из-за слов, однажды из-за нее прозвучавших?
— Прости, — холодные пальцы коснулись шеи, и от прикосновения по коже поползли прохладные змейки, принося успокоение пульсирующим болью точкам.
Как странно… Это он должен был извиниться. Еще тогда, когда уложив на обе лопатки Милимо, Крито во всеуслышание заявил, что никто больше не посмеет обидеть его брата, сколько бы крыльев у них не было. Как глупо дуться на человека за то, что сдержал обещание, которым ты так гордился.
Империя, Солеа, 3 день гаелу.Аномально жаркий день как нельзя лучше подходил к тому горячечному бреду, в который превратили прощание с Его Высочеством Артуром. Не смотря на исправно работающую систему охлаждения воздуха, Лисарду казалось, что он вот-вот задохнется среди толпы безразличных ему и к нему людей. Шушукающиеся в углу герцоги Шенадоа и Риц. Новоиспеченный граф Реви, смакующий вино, а может напряженность в отношениях правящий династии с Лэ, в то время как сам граф Атей спокойно следил за диспутом Нокса с князем Зар.
— Это принц, — не терпящим возращения тоном повторял в очередной раз адмирал, — Сопровождающих кораблей должно быть семь, не считая несущего, поэтому я забираю все суда, стоящие на орбите. Если Артура повезут рикано или флюверсы, обжитый космос этого не поймет. Что вас так пугает, има Самуэль?
В который раз за день они затевали этот спор? Лис сначала сбился со счета, потом и вовсе перестал считать. Дворяне прибывали выразить соболезнования императору и заверить в своей верности. После случая с Людвигом последнее их интересовало больше. Лица, лица, лица… Человеческий поток изменил свое направление только к трем после полудня, когда роскошный гроб с телом брата был кремирован, а урну с прахом перенесли на один из акатема, ждущих в порту. Эскадра из восьми кораблей стартует с орбиты Солеа и, пройдя через семь случайных Источников, прах развеют в открытом космосе. И только после этого вернуться обратно.
Лис проследил взглядом, как за последним посетителем закроется дверь, и посмотрел на отца. Годжи словно бы выцвел за эти два дня, хотя в остальном был таким же как прежде. Хотя нет, еще была апатия, вместо злости и отчаянья на императора снизошло безразличие.
— Я останусь с ним, — Александр потянул его за локоть, уводя в сторону, — На деле ты выглядишь еще хуже, чем отец. Сходи отдохни, — Лисард покачал головой, отдохнуть бы у него все равно не получилось, — Или попрощайся с кошками-Стет. Отец приказал от них избавиться.
