— Вы оба, бегите за девушкой и охраняйте ее! — шепотом произносил Тревис, пристально глядя в желтые глаза койота. В них засветилось понимание, и голова Наликидью исчезла. Тревис облегченно вздохнул.
Индейцы были ловкими и внимательными разведчиками, и все же им было далеко до животных. Койоты будут неотступно следовать за девушкой и надежно охранять ее. Однако при этом она ни за что не заметит их присутствия.
— Отлично сыграно, — заметил Джил-Ли, выходя из своего убежища. — Но что случилось с тобой? — он подошел к Тревису и отнял его руку от бока. К тому времени, как вернулся с докладом Льюп, рана Тревиса вновь была туго перебинтована, а сам он уже смирился с мыслью, что не сможет сам охранять Кайдессу.
— Теперь что касается башен, — обратился он к Джил-Ли, — если наш план сработает, мы захватим часть русских здесь. Но нам нужно захватить их корабль, поэтому мы должны обследовать башни. Может, нам удастся найти какое-нибудь оружие. А может, нам придется подождать возле башен, на случай, если они с Кайдессой вернутся по тому пути.
Льюп бесшумно спрыгнул с уступа и улыбнулся.
— У этой женщины есть голова на плечах. Она убегала, словно кролик от волка. Потом она начала думать, забралась наверх, — он указал пальцем на откос позади них, — затем она спряталась за камнем и стала наблюдать. Когда Тревис показался из звездолета с Эскелтой, она полезла еще выше. Но потом появился из укрытия Олень, и она повернула на восток, как мы и хотели...
— А дальше? — спросил Тревис.
— Она бежала поверху. Мне показалось, что она мыслит так же, как и воин нашего племени на тропе войны. Нолан предположил, что она остановится на ночь где-нибудь наверху. Он следует за ней, чтобы убедиться в этом.
Тревис облизнул пересохшие губы.
— Но у нее нет воды и пищи.
Джил-Ли хитро улыбнулся.
— Она наткнется на воду и еду. Случайно. Мы все предусмотрели, младший брат.
Тревис не сомневался, что это правда. Он знал, что преследователи будут постоянно появляться на ее пути и направлять тем самым туда, куда им нужно.
— К тому же у нее теперь есть оружие, — добавил Джил-Ли.
— Как? — изумился Тревис.
— Посмотри на свой пояс, младший брат. Где твой нож?
Пораженный Тревис опустил взгляд на ремень. Ножны были пусты. Последний раз он пользовался ножом, когда резал мясо за завтраком. Льюп засмеялся.
— Когда она вышла из этого проклятого звездолета, у нее в руках был нож.
— Она украла его, когда кинулась на меня! — воскликнул Тревис с нескрываемым удивлением.
Он подумал, что монголка обезумела от страха. Но ей хватило смелости и самообладания, чтобы забрать у него оружие! Значит ли это, что редакс по-разному воздействует на сознание представителей двух разных наций? Как машина русских не действует на апачей, редакс мог не оказывать действия на монголов.
— Она очень сильная, эта женщина, стоит много лошадей. — Эскелта вспомнил Древнюю меру женщине.
— Это верно! — с готовностью подтвердил Тревис, но, заметив улыбку Джил-Ли, почувствовал досаду и резко перевел разговор на другую тему.
— Манулито готовит ловушку в звездолете.
— Хорошо. Он и Эскелта останутся здесь, а ты — с ними.
— Ничего подобного! Мы должны добраться до башен! -- запротестовал Тревис.
— Я думал, — прервал его Джил-Ли, — что ты считаешь оружие, спрятанное в башнях, слишком опасным.
— Может, нам и придется воспользоваться им. Но мы должны быть, прежде всего, уверены в том, что в долине не появятся русские.
— Что ж, это не лишено смысла. Но ты, младший брат, не сможешь двинуться с места ни сегодня, ни завтра. Если рана откроется снова, последствия могут быть очень неприятными.
Тревису пришлось согласиться, хотя нетерпение так и распирало его. На следующий день, когда он отправился в путь, ему сообщили лишь одну новость: Кайдесса переночевала около озера и теперь довольно быстро движется в сторону гор. Спустя три дня Тревис, Олень и Джил-Ли вошли в долину башен. Кайдесса шла по северным склонам, и ее уже дважды заворачивали на восток. А полчаса назад Цоай с помощью зеркала сообщил хорошую новость: над Кайдессой кружит вертолет русских. Судя по всему, беглянку вскоре поймают.
Цоай также заметил троих монголов. Но те, завидев вертолет, вскочили на своих лошадей и умчались быстрее лани. Олень нацарапал на земле нечто вроде схемы. Русским придется пойти к звездолету по этой дороге — которая охраняется апачами. По цепочке апачи передадут ожидающим у башен, удался план или нет.
Наиболее тяжело было переносить ожидание. Слишком многое могло пойти не так, как планировалось. Тревис почти потерял терпение, когда утром второго дня пришло известие, что русские включили свою машину, и Кайдесса сама пришла к ним.
— А теперь в башни, за оружием! — скомандовал Олень. Тревис понимал, что оттягивать неизбежное больше не удастся. Только активные действия могли помочь ему забыть о том, что Кайдесса вновь попала во власть людей, которых так ненавидела.
Поддерживаемый Джил-Ли и Оленем, Тревис забрался в башню через окно и оказался перед переливающейся колонной. Он пересек комнату и приложил обе руки к гладкой поверхности. Тревис был не уверен, сработает ли этот странный лифт снова. Его тело начало притягиваться к колонне, и он услышал за своей спиной изумленные возгласы своих попутчиков. Тревис заскользил вниз. Олень последовал за ним, а Джил-Ли был последним. Затем все трое отправились по коридору в комнату со столом и считывающим устройством.
Тревис сел на скамью и начал возиться с кучей дисков, зная, что двое других наблюдают за ним с недоверием. Он вставил кассету в устройство, надеясь, что сможет расшифровать указания, записанные на ней. Тревис взглянул на стену перед собой. Три... четыре шага. Правильно — замок открыт.
— Ты знаешь? — удивился Олень.
— Я могу догадаться...
— Что теперь? — Джил-Ли подошел к столу. — Что делать теперь?
— Вот что... — Тревис встал из-за стола и подошел к стене. Он приложил обе ладони к сине-зелено-лиловой поверхности и заскользил ими по стене. На ощупь стена оказалось твердой и прохладной. Ощущение живой плоти под руками отсутствовало. Но холодной она была до поры до времени. Тревис повел рукой в одну сторону и нащупал нужную точку. Теперь нужно было проделать то же самое второй рукой. Он развел руки на ширину плеч и мог теперь нажать пальцами на теплые точки. Тревис напрягся и со всей силы надавил на точки всеми десятью пальцами.
Секунда, другая, а ответа не последовало. Тревис даже подумал, что неправильно расшифровал кассету. А затем, как раз у него перед глазами, на стене образовалась черная линия. Тревис продолжал давить на стену, пока его пальцы не онемели. Линия начала медленно расширяться. Наконец перед Тревисом образовался проход восемь футов в высоту и два — в ширину. После этого щель расширяться перестала.
