Духа сопровождало более ста подчиненных. Они расположились рядами вокруг своего начальника и размахивали пиками и мечами.
– Ты из какого монастыря, монах? И как осмелился явиться сюда и шуметь?! – крикнул дух.
– Вот я тебе сейчас покажу, чудовище! – крикнул в ответ Чжу Ба-цзе. – Лишь позавчера я поспорил с тобой, а сегодня ты уже не желаешь признавать меня! Я – ученик благочестивого монаха великих Танов из Китая, мы держим путь на Запад, чтобы поклониться Будде и испросить у него священные книги. Ты прибегаешь ко всяким хитростям и до того обнаглел, что стал именовать себя Великим священным князем. Ты пожираешь детей из селения Чэньцзячжуан. Я девочка И Чэн-цзинь. Разве ты не узнал меня?
– Ах ты мерзкий монах! – крикнул в ответ дух. – Да как ты смел превратиться в И Чэн-цзинь? Знаешь ли ты, что присвоение чужого имени – преступление, за которое ты отве тишь? Мне не только не удалось съесть тебя, но ты же еще ранил меня в плечо. Ведь я не тронул тебя, как же ты осмелился явиться сюда и нарушить мой покой?
– Ты сжалился надо мной, – возразил Чжу Ба-цзе, – но зачем напустил холодный ветер, заморозил реку и устроил западню нашему учителю? Сейчас же верни его нам, и мы не станем беспокоить тебя, но, смотри, не вздумай отказать нам: взгляни на эти грабли, знай, пощады не будет!
– Ну и разошелся этот монах, – сказал дух, ехидно улыбнувшись. – Что ж, если хочешь знать, так это действительно я напустил холод и заморозил реку. Я захватил вашего учителя. Однако, если ты думаешь, что тебе удастся вернуть его, так знай, что сейчас дело обстоит иначе, чем в прошлый раз. Тогда я отправился на пиршество и не захватил с собой никакого оружия. Лишь поэтому тебе удалось ранить меня. Но теперь ты от меня не уйдешь. Знаешь что: давай сразимся круга три, одолеешь меня – я верну вам вашего учителя. Не одолеешь, я съем впридачу и тебя.
– Дорогой сынок! – воскликнул Чжу Ба-цзе. – Что ж, пусть будет по-твоему! Но посмотри хорошенько на эти грабли!
– А монах-то из тебя никудышный, – заявил дух.
– Слушай, сынок, – сказал Чжу Ба-цзе, – а ты, оказывается, не так глуп Ведь я действительно совсем недавно стал монахом. Но как ты узнал?
– Да по тому, как ты орудуешь граблями, – отвечал дух. – Ты, наверное, работал на каком-нибудь огороде и стащил их у хозяина.
– Сынок, – произнес Чжу Ба-цзе, – уж не думаешь ли ты, что этими граблями обрабатывают землю. Так вот слушай:
Молот, посох и грабли
Бились ожесточенно
Сплавлены были зубья,
Словно когти дракона;
Яркие, золотые,
Были на змей похожи;
Слабый враг перед ними
Падал в смертельной дрожи.
Если ж бывала встреча
С равными им врагами,
То извергали грабли
Невыносимое пламя.
Вот ЧЖУ Ба-цзе с Ша-сэном
Биться с духом решили –
Много в пути на Запад
Духов они сразили;
Тучами крыли небо –
Солнце пряталось где-то;
Если же было нужно,
Все заливали светом.
Встав, Чжу Ба-цзе великий
Крикнул на поле брани
«Хоть распугал ты тигров
В горных лесах Тайшани,
Хоть бы тебя страшились
В синем море драконы,
Девять дырок получишь,
Граблями заклейменный!»
Однако дух не поверил Чжу Ба-цзе и взмахнул своим медным молотом, готовясь нанести страшный удар. Но Чжу Ба-цзе успел загородиться граблями.
– Вот гнусное чудовище! – заорал он. – Ты ведь совсем недавно стал оборотнем.
– А откуда это тебе известно? – удивился дух.
– Да видно, как ты орудуешь молотом. Наверное, работал у серебряных дел мастера, – отвечал Чжу Ба-цзе, – а потом украл у него молот.
– Этот молот вовсе не предназначен для ковки серебра. Вот послушай, что я тебе скажу:
Девять лепестков сложились вместе:
Палицу они образовали
Со стволом пустым, цветеньем вечным
На земле отыщется едва ли,
Разве только встретится на небе,
Лотосоподобное растенье:
Плод – коричнев, корка – изумрудна:
Всех оно прекрасней, без сравненья!
В старом яшмовом пруду небесном
Выросло и дышит ароматом.
Я ковал его, чтоб крепость меди
Спорила с испытанным булатом.
Что пред ним и сабли и секиры! –
Топоры дробит одним размахом.
Чуть оно твоих коснется грабель,
Сразу грабли разлетятся прахом!
Увидев, как они расшумелись, Ша-сэн не стерпел и, выступив вперед, крикнул:
– Эй ты, чудовище! Перестань бахвалиться! Ведь старые люди недаром говорили: «Чем хвалиться попусту, лучше выйти и показать, на что ты способен». А теперь – ни с места! И попробуй-ка, сразись со мной.
Дух вовремя успел предохранить себя от удара, загородившись молотом.
– Да какой из тебя монах! – крикнул он.
– А ты откуда знаешь? – удивился Ша-сэн.
– Потому что с виду ты простой пекарь.
– Чем же я, по-твоему, похож на пекаря?
– А тем, что так ловко орудуешь скалкой.
– Ах ты тварь грязная! – Ша-сэн даже выругался. – Ды ты, наверное, и не знаешь, что:
Нет оружья у людей такого –
Ты поэтому его не ценишь!
Из чертогов вынесено лунных,
Не могло оно отбросить тени
Из священнейшего древа Соло
Сделано, украшено богато,
Камни драгоценные снаружи,
Золото внутри и ароматы
Брал его когда-то император:
На пирах оно тогда блистало.
Взял его я, чтоб оно монаха
Силою волшебной охраняло.
Пусть в путях на Запад неизвестно,
Но зато на небе знаменито!
От его единого удара
Ты падешь в бою, с башкой разбитой!
Дальше дух не мог слушать, он даже в лице изменился от гнева, и тогда на дне реки произошел отчаянный бой.
Чжу Ба-цзе, Ша-сэн схватились с духом:
Был один – небесным полководцем,
На землю сошедшим добровольно;
Был другой – небесным полководцем,
Изгнанным в пределы преисподней.
С двух сторон они сжимали духа,
Наседая с силою могучей
Похвалялся дух, что в одиночку
Он сопротивляется монахам.
На роду написано им было
Чистой добродетели достигнуть –
Только каждой вещи в этом мире
Противостоит другая сила.
Если воду побеждает суша,
Высохнет вода – и дно откроет,
Из воды ж являются деревья,
И на них цветы благоухают
В этом тайный смысл ученья Будды;
Этим руководствуясь законом,
И бессмертья делают пилюли
Мать-земля рождает в темных кедрах
Золота прекрасные побеги;
Золото опять рождает воду,
А вода детей своих рождает
Жизни всей дает вода основу:
И поит цветы, поит деревья,
Дерево огонь в себе содержит.
Всех пяти стихий соединенья
Проявляются многообразно,
Изменяя лик они в боренье
Посмотрите, как прекрасен молот.
Медными он блещет лепестками.
Как чудесен посох полосатый, –
Он огнями яркими сверкает!
Изначально в мире были грабли,
Светоносны как светила неба
Все распалось на девять – в боренье…
В неизвестном разобраться трудно
Но монахи жертвовали жизнью,
Чтобы соблюсти свои обеты,
Отказались от удобств житейских,
Сакья-муни послужить желали,
Не боясь опасностей смертельных;
Здесь, в сраженье, выступали дружно.
Не давая молоту простора
Слева – посох отражал удары
Справа – молоту встречались грабли.
Уже четыре часа бились трое под водой, однако так и нельзя было сказать, кто из них победит. Наконец Чжу Ба-цзе понял, что им не одолеть духа, и подал знак Ша-сэну, Притворившись побежденными, они бросились назад, волоча за собой свое оружие.
