Ознакомительная версия.
Я собрался было выскочить следом за ней, но Джуффин остановил меня.
– Сядь, пожалуйста, на место, Макс. Совещание пока не закончилось, а ты – единственный человек в этой комнате, чью отставку я не приму ни при каких обстоятельствах. Почему – объясню позже. А свою личную жизнь будешь улаживать на досуге, договорились?
– Но я хотел выйти только на минуту, – нерешительно возразил я…
– Надеюсь, – кивнул шеф. – Но Меламори сейчас лучше не трогать. Если она действительно решила сбежать – неужели ты станешь ее отговаривать? Пусть остается в живых, она имеет на это полное право.
– Я просто хотел ее успокоить, – промямлил я.
– Не думаю, что это возможно, – отрезал Джуффин. – Во всяком случае, не сейчас. И уж точно не при помощи страстных объятий в коридоре Управления, а я здорово сомневаюсь, что ты способен придумать нечто более оригинальное!
В глубине души я отлично понимал, что он прав: если бы Меламори не хотела остаться в одиночестве, она бы не стала отгораживаться от моей Безмолвной речи, а значит – что толку бегать за ней по улицам?!
Но слова Джуффина произвели на меня неприятное впечатление. Я уже давно привык к его безжалостной прямоте, но от нее никогда не пахло обычной бессмысленной жестокостью. Никогда – до сего дня.
– Больше нет охотников подавать в отставку? – бодро спросил Джуффин у наших коллег, на которых выходка Меламори произвела почти такое же гнетущее впечатление, как на меня. – Имейте в виду: я считаю, у вас есть на это некоторое право. Не я дал вам жизнь, и я не вправе настаивать, чтобы вы потеряли ее только потому, что вашему начальнику взбрело в голову, будто он должен оставаться на своем месте до конца…
Желающих покидать Королевскую службу больше не нашлось. Никто не стал произносить высокопарных фраз о долге, чести и прочей хренотени, только сэр Кофа укоризненно покачал головой и тихо сказал:
– Не перегибайте палку, Джуффин. Не настолько все страшно, как вам кажется. И не из такого дерьма выбирались!
– Вот именно: «не из такого», – огрызнулся шеф.
– По-моему, я нашел решение, – неожиданно сказал Мелифаро. – Если вы говорите, что безумие закончится, как только этот дрянной цветок напьется крови – что ж, значит, мы должны постараться напоить его как можно скорее, только и всего! Усыпим горожан, как предложил Макс: чтобы не было никаких беспорядков. А когда они уснут, мы устроим небольшой пикник на острове Холоми – для маленькой компании добрых друзей! И как только появится это грешное Пустое Сердце…
– Не забывай: мы тут же начнем драться друг с другом, согласно сценарию не по годам мудрой леди Меламори, – мрачно закончил Джуффин. – Впрочем, твое предложение кажется мне разумным. Именно чего-то в таком роде я и ждал. Остается найти того единственного и неповторимого «счастливчика», который… Ладно, над этим я сам подумаю! – Джуффин одним стремительным движением покинул свое кресло и решительно объявил: – Все свободны до вечера. Полагаю, такие новости требуют уединенных размышлений. На закате встретимся и продолжим наш разговор. Если кто-то из вас хочет отправить своих близких подальше от столицы, я – за. Хотя, если они уснут под сладостные звуки Колыбельной Маннаха вместе с другими горожанами, они будут в полной безопасности… Ладно, в любом случае, я даже готов оказать вам помощь, если она вдруг понадобится. Но рассказывать правду о Пустом Сердце настоятельно не рекомендую. Придумайте что-нибудь другое или просто скажите «надо», не вдаваясь в объяснения. Клятв я с вас брать не буду – не маленькие! Надеюсь, вы сами прекрасно понимаете, что преждевременная паника сведет на нет все наши попытки обойтись минимальными жертвами… А ты, сэр Макс, можешь пойти позавтракать, если еще не передумал, но через полчаса возвращайся. К тебе есть отдельный разговор.
Дверь кабинета захлопнулась за Джуффином. В Зале Общей Работы воцарилось тягостное молчание. Можно было подумать, что все мы то ли захворали некой неизлечимой болезнью, тягостной и отвратительной, вроде проказы, то ли просто являемся сообщниками в каком-то мерзком дельце, от которого нам самим тошно. Атмосфера была такая гнетущая, что я поспешно решил воспользоваться советом шефа и отправиться в какой-нибудь трактир. Есть мне уже не хотелось, но оставаться в Доме у Моста было невыносимо.
Я встал и направился к выходу.
– Приятного аппетита! – сказал мне вслед Мелифаро.
Вот уж никогда не думал, что эту безобидную фразу можно наполнить таким количеством яда! Я удивленно обернулся к нему.
– Ты чего злобствуешь? И так все хреново – дальше некуда! Ты будешь счастлив, если я пойду не завтракать, а вешаться? Могу доставить тебе такое удовольствие: в сущности, мне почти все равно.
– Извини, – неохотно сказал он. – Просто нервы ни к черту. Если бы сейчас здесь была кошка, я бы немного потаскал ее за хвост, чтобы отвести душу, но вместо кошки мне подвернулся ты… Ладно, иди жри свой грешный завтрак, счастливчик! А я, пожалуй, попробую нежными пинками выгнать из дома свою жену. Нечего ей здесь делать…
– И моим тоже, наверное, – нерешительно сказал Нумминорих.
– Еще бы! – согласился сэр Кофа. – Отправляй свое семейство куда-нибудь в Тулан: там-то уж они точно будут в безопасности. – Он обернулся к Кекки и строго сказал ей: – Тебя это тоже касается, леди. И не спорь. От тебя здесь все равно никакого толку не будет.
– Я так не думаю, – несчастным голосом возразила она.
– Хочешь об этом поговорить? – Кофа обнял ее за плечи, и они вышли в коридор.
Мелифаро и Нумминорих торопливо последовали за ними.
Я посмотрел им вслед, а потом осознал, что остался один, и вернулся в свое кресло. Теперь можно было никуда не уходить, а просто извлечь из Щели между Мирами чашку крепкого кофе и сигарету. Ничего больше мне сейчас не хотелось, и я подозревал, что еще долго не захочется. Желудок противно ныл от одной только мысли о еде.
Все рушилось, и я никак не мог понять, почему оно рушится: сама по себе ситуация по-прежнему не казалась мне безвыходной: выкручивались же мы как-то до сих пор…
Что меня по-настоящему убивало, так это мелкие подробности, неуловимые, но физически ощутимые перемены во всем, начиная с атмосферы в Доме у Моста. Все бы ничего: я был готов стоически перенести внезапный приступ мизантропии Джуффина, избыток яда в репликах Мелифаро, арктический холод, притаившийся в глазах сэра Кофы… Но невыразимое чудесное настроение, обитавшее в этих стенах, как-то незаметно растаяло, словно и не было его никогда. Теперь мне казалось, что я медленно погружаюсь в глубины океана и давление неумолимо возрастает с каждым метром – еще немного, и окажется, что на такой глубине мне, беспомощному ныряльщику, ничем не защищенному от безжалостных законов физики, уже не выжить…
Ознакомительная версия.
