— Макс, мы договаривались, что я буду следить, а не помогать.
— Ну ты же видишь, что иначе никак, — ответил ей Колян. — Ни условий, ни инструмента, — после чего он обратился ко мне. — Зато аккуратно всё получилось — пол почти не заляпал!
— Пол меня сейчас волнует меньше всего, — честно сказал я, подошёл поближе к пленнику и обратился к нему: — Ты готов к честному разговору?
Пустовалов поморщился от боли и сказал:
— Да.
Я хотел сразу же задать бывшему красному главарю вопрос о Шамане, но меня перебил Колян.
— Погоди, сейчас я ему рану обработаю, кровь надо остановить, — сказал он с удивительной заботой в голосе.
Мой друг взял со стола полупустую бутылку водки и мокрую тряпочку. Налил на тряпку ещё водки, так что с неё просто лилось, и приложил к открытым ранам на шее Пустовалова. Крик пленника, скорее всего, услышали не то что на первом этаже, но и на улице.
Я не понял, было ли это изощрённым издевательством или мой друг действительно хотел таким образом остановить кровь, но выглядело это жутко. И хоть я знал, что руки у Пустовалова были по локоть в крови, но всё равно, было не по себе от вида истязаемого человека. Катя же немного отошла в сторону и всё это время смотрела на пленника с удивительным равнодушием.
Дождавшись, пока Пустовалов успокоится, я сказал:
— Сейчас я задам один вопрос. Задам его один раз. Если сразу же не получу ответа, опять уйду, и ты ещё полчаса проведёшь в компании моих друзей. Поэтому постарайся ответить на мой вопрос максимально искренне.
Я выдержал паузу, дав осознать Пустовалову весь смысл сказанных мной слов, после чего спросил:
— Кто такой Шаман и как он выглядит?
— Макс, это два вопроса! — как ни в чём не бывало, сказал Колян, чем немного сбил мне настрой на допрос и сильно разозлил.
Впрочем, одного моего взгляда хватило, чтобы друг понял, что сморозил глупость, и отошёл в дальний угол переговорки.
— Мой друг прав, — снова обратился я к Пустовалову. — Вопросов действительно два: кто такой Шаман и как он выглядит?
— Я не знаю, — прохрипел, сорванным от крика голосом пленник.
— Ответ неверный, увидимся через полчаса! — я развернулся и быстрым шагом направился на выход.
— Стой! Подожди! — раздался мне в спину крик полный страха и отчаяния. — Я действительно не знаю! Я не видел его!
Я развернулся и оглядел Пустовалова. Признаться, он не был похож на человека, который говорит неправду. Но легче мне от этого не становилось — надо было выяснять, кто такой Шаман.
— Я честно не знаю, — простонал пленник. — Я никогда не видел его лица.
— Ты ему информацию в больнице передал! — сказал я, вернувшись в угол к Пустовалову. — Хочешь сказать, не знал, кому передавал?
— Он всегда ходил в маске. И когда пришёл ко мне в больницу, тоже был в маске, только медицинской и больших тёмных очках. Я просто не мог разглядеть его лица.
Я вздохнул, немного помолчал и сказал:
— Даже если это так, мы всё равно будем тебя пытать. Уж прости, всего один процент вероятности того, что ты врёшь, стоит того, чтобы пытаться выбить из тебя информацию. Я не могу по-другому. Мне очень нужен Шаман.
— Но я не знаю! — закричал Пустовалов так громко, что я испугался, не тронулся ли он умом. — Не знаю я! Не мучайте меня!
— А кто знает? — спросил я, проигнорировав, последнюю фразу пленника.
Неожиданно глаза Пустовалова загорелись, будто он вспомнил что-то важное.
— Мужик! Он с нами тогда в подвале сидел! Он знает! — бывший красный главарь затараторил, будто боялся, что я недослушаю его и отдам Коляну приказ о новой пытке. — Он точно должен был видеть Шамана! Он говорил, что они много общались, опыты какие-то ставили. Он точно его видел! Найдите его!
— Омаров?
— Да!
— Но он говорит, что никогда не видел Шамана.
— Он врёт! Точно врёт! Он не мог не видеть! Они с Шаманом в глаза друг другу смотрели! Он сам про это рассказывал! Он его точно видел!
Пустовалова начало трясти от перевозбуждения и страха, я даже немного растерялся. Однако Катя среагировала быстро, она взяла со стола бутылку водки и плеснула пленнику на раны. Это привело того в чувство. Пустовалов закричал от боли, но истерика прекратилась.
— Я тебя услышал, — произнёс я давно забытую фразу, которая так меня бесила во времена работы в рекламном агентстве. — Мы поговорим с Омаровым. Если ты нас не обманул, то больше неприятностей у тебя не будет. С нами как минимум.
После этого я обратился к Кате и Коляну:
— Никому, кроме вас, я не смогу объяснить, насколько важно доставить сюда Омарова живым и как можно быстрее.
— Да поняли уже, — ответила Катя. — Сейчас привезём. Лишь бы машина была свободна.
— А с ним что? — спросил Колян, кивнув на Пустовалова.
— По уму ему бы раны обработать и обезболивающее дать, — ответил я. — Но он мне нужен здесь и именно в таком виде, когда вы привезёте Омарова. Это сэкономит нам время.
— Согласен, этот Омаров не такой уж храбрый парень, явно не захочет, чтобы с ним такое сделали, — сказал Колян, подошёл к Пустовалову и добавил: — Только надо ему ещё нос разбить, эффектнее будет.
— Нет! — поспешил я остановить друга. — Этого хватает! Омаров впечатлительный.
— Мне больно, — простонал тем временем Пустовалов. — Мне очень больно. Обработайте мои раны! Пожалуйста!
— Извини, — ответил я пленнику с искренним сожалением. — Ну никак нельзя. Ты нам в таком виде нужен. После разговора с Омаровым всё обработаем. В больницу даже отпустим. А сейчас могу предложить двойную дозу обезболивающего, если хочешь.
— Хочу.
Колян с Катей немедля отправились за Ильдаром, а я остался дожидаться охранника, которого они должны были прислать сверху. Дождавшись, передал ему пленника и покинул подвал.
Наверху я задумался, а не стоило ли мне поехать с ребятами и устроить Омарову допрос прямо у него дома? Это сэкономило бы время. Но с другой стороны, вид замученного окровавленного Пустовалова в подвале тоже мог помочь в этом деле, значительно ускорив допрос.
Разговор у Омарова имел ещё один плюс — теоретически появлялась возможность немного прокачаться, показав Системе, какой я серьёзный и целеустремлённый парень. Но при этом оставалась вероятность, что искин решит помочь игроку орку, на которого ведётся охота. Понимая, что этот минус перекрывает все плюсы, я убедился, что принял верное решение — везти Омарова в штаб.
Пока друзья ездили за Ильдаром, у меня в голове созрел ещё один план. Я обошёл территорию штаба и на заднем дворе обнаружил Боба. Попросил его взять карандаш, несколько листов бумаги и ждать меня на первом этаже. Боб вопросов задавать не стал и сразу же отправился за принадлежностями для рисования.
Я же хотел найти Соломоныча, но сделать это не получилось, так как в штаб вернулись Генрих, Сибиряк и Савков. Они вкратце рассказали о ситуации с нашими орками, я рассказал Савкову, что теперь ему станет немного легче, так как Ринат снова частично в строю.
Пока мы беседовали, Катя с Коляном привезли Омарова. Они сразу же повели Ильдара в подвал, а я зашёл за Бобом, и мы тоже спустились в переговорку.
Омаров ещё во время поездки понял, что ничего хорошего ему она не сулит, поэтому прибыл уже на взводе. А когда он увидел в подвале окровавленного Пустовалова, то окончательно испугался. Глядя на это, я не стал заходить издалека и сразу перешёл к делу.
— У нас есть информация от этого уважаемого человека, — сказал я и показал на Пустовалова. — Что ты был достаточно близок к Шаману, что вы с ним даже в гляделки играли, и ты видел его в лицо. Если ты опять не станешь всё отрицать, то я забуду, как в прошлый раз ты меня обманул, сказав, что никогда его не видел.
— Но я… — пробормотал Ильдар и замолчал.
Видимо, ему очень хотелось сказать, что он ничего не знает, но при этом было страшно. Он растерялся, а я воспользовался ситуацией и решил его додавить.
— Смотри, у нас сейчас подобралась интересная компания: я, ты, Катя и Боб. Мне нужно знать, как выглядит Шаман. Ты владеешь этой информацией. Боб умеет отлично рисовать. А Катя знает, как профессионально составлять фоторобот. Я думаю, если мы все захотим, то уже через некоторое время получим отличный портрет Шамана. Как тебе такой вариант?
