— Кто бы ты ни был, — сказал Роскмельк, — тебе придется снять этот шлем. Ты меня слышишь?
Оно не ответило.
Лучники наложили стрелы на тетивы и прицелились. Но тут же вновь опустили луки, потому что существо неожиданно покачнулось. Закованная в броню рука схватила сборщика податей за горло и с поразительной лёгкостью приподняла его. Ноги вельможи оторвались от земли. Лицо Роскмелька побледнело, затем полиловело. Он силился что-то произнести, бился, как выброшенная на берег рыба, но изо рта выходило только хрипение. Рука существа сжалась сильнее, и Роскмельк вдруг разом обмяк, как тряпичная кукла. Стальная перчатка распрямилась, тело вельможи упало на землю. Широко раскрытые глаза уже начали стекленеть.
Один из воинов замер на месте, но уже через мгновение пришёл в себя и издал боевой клич, который подхватили остальные.
— За короля Лугайда!
По лесу разнёсся громкий клёкот боевого рога. В ту же секунду фигура в броне развернулась к солдатам тэна и подняла вверх правую руку. Прямо из руки существа выдвинулось длинное, похожее на жало лезвие. С огромной скоростью оно взмахнуло рукой, и один из копьеносцев пал, пронзённый дьявольским оружием. Солдаты бросились врассыпную.
— Бежим! — Рейн рванулся к незнакомке, схватил её за руку и бросился прочь, в лес. За спиной слышались крики солдат, звон металла о металл. Снова взвыл рог — на этот раз отчаянно. Не оборачиваться. Шиповник раздирал ноги, ветви деревьев наотмашь били по лицу. Не оборачиваться. Крики стихли. Позади — его тяжелые шаги. Впереди — обрыв и шум реки. В глазах потемнело от ужаса. Он бежал и бежал, спотыкаясь, ловя грудью воздух, чувствуя, как бешено колотится сердце. Незнакомка все так же крепко сжимала его запястье. А что потом? У обрыва? Река Муртемне всегда славилась быстрым течением. Лес стал редеть. Юноша уже видел перед собой обрыв. Где-то внизу грохотала река, неся свой стремительный поток к горам на севере.
Рейн подпрыгнул, с лёгкостью перемахнул через валун. Глаза поймали отблеск стали. Юноша повернул голову и увидел, что это было. Оно быстро приближалось к ним с тонким мечом в руке. Нет. Их было двое — ещё одна высокая фигура в броне появилась слева. Время словно замедлилось, стало густым и вязким. Парень увидел нацеленный на него лук.
Стрела сорвалась с тетивы.
К счастью, стрела всего лишь задела руку Рейна. Странное создание снова натянуло тетиву. Рейн понял, что выбора не остается. Или стрела, или меч прямо сейчас достанут его.
— Нам нужно прыгнуть вниз, — прокричал он незнакомке. — Скорее!
В её глазах стоял ужас.
— Нет! Ты не понимаешь. — Девушка явно нервничала. — Мне… мне нельзя… я боюсь выс…
— Прыгай!
Это было похоже на прыжок в бездну, только внизу оказалась не пустота, а бушующий поток. Они летели вниз. Ветер свистел в ушах. На секунду Рейна охватила паника.
Мы не выживем.
Рейн приготовился умереть. Словно в забытии, он крикнул что-то — и река внизу взорвалась фонтаном брызг.
И Рейн умер. Перед глазами у него полыхнул яркий свет, который тут же сменился тьмой.
Глава пятая. Мидир
Отмечено, что Посол Безумия не мог говорить — его речь описывается в большинстве источников как что-то, похожее на щелчки. Авестийцы называют его именем Неригаал, значение которого ныне утеряно. Его проявления связывались с влиянием на разум — ужасающие сны, видения и помутнение рассудка тех, кто по каким-то причинам навлекал на себя взор этого существа. Среди всех Непрощённых именно он вызывал у людей наибольший страх. Быть может, это — зацепка? Я намерен продолжить свои изыскания и посетить Дом Мудрости так скоро, как смогу.
Не оглядываться. Не оглядываться. Не оглядываться.
…Рейн пришел в себя, лежа на покрытом галькой речном берегу. Было тихо. Рядом на камнях сидела незнакомка, обхватив руками плечи. Рейну хватило сил только на то, чтобы поднять голову, да и то на мгновение. Тело вдруг одеревенело, перед глазами замелькали разноцветные вспышки. Ему захотелось просто закрыть глаза и погрузиться в спасительную темноту. В эту минуту он был бы рад даже беспамятству.
Но сознание уже проснулось — Рейн чувствовал, как начинает шевелиться каждая клеточка его тела. Он вновь открыл глаза. Девушка стояла рядом. Она что-то говорила, но её слова с трудом доходили до затуманенного разума. Рейн пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах они повстречались, но так и не смог. В голове роились какие-то обрывки, какие-то образы, осколки воспоминаний.
Рейн приподнялся на локтях и сел. Его мутило, голова кружилась, в горле пересохло, а по телу то и дело пробегала дрожь. Он услышал, как незнакомка глубоко вздохнула и что-то сказала. Рейн не понимал ни слова. Кажется, несколько раз она сказала — Творец Творения. Где он раньше слышал это имя? Юноша заставил себя не закрывать глаза.
В этот момент девушка осторожно положила ему на лоб смоченную холодной водой тряпицу. Сознание тут же прояснилось, все события вчерашнего дня разом хлынули в разум юноши, как бурный речной поток.
— Ну что, очнулся? Ты как? — спросила незнакомка. Чистый высокий голос вывел Рейна из оцепенения.
— Я в порядке, — прохрипел Рейн. — Где… где мы?
Девушка провела рукой по воде.
— Сейчас мы на берегу этой реки. Не знаю, как называется.
Рейн вскочил на ноги.
— Ты никого тут не видела? Мы ведь одни?
— Да. Одни. — Она вдруг зябко повела плечами и огляделась. — Ни воинов, ни этих… других.
— Они… Я не знаю, кто они такие, но для нас — явно враги.
Забери меня Медб, такое ощущение, что они пришли из небытия.
— Постой. — Рейн задумался. — Броня, скрывающая всё тело… металлические маски… то дьявольское оружие… я… я слышал об этом.
Они были чем-то необъяснимым. Чем-то странным и пугающим.
Страшная догадка пронзила мозг.
Рейн посмотрел на девушку. Та поняла, о чем он думает, в её глазах появился ужас.
Взял Творец железо, и серебро, и яркую медь. И сотворил Он десять тысяч воинов. Глаза их горели огнём драгоценных камней — яхонтов и изумрудов, и они были сильнее любого человека.
Они… — Она умолкла, потрясенная новой мыслью. Рейн кивнул. Девушка закусила губу.
— Амтрака. Бессмертные. — Она тяжело выдохнула. — Да смилуются над нами Благие!
Наступило молчание. Рейн стоял столбом, не желая даже поверить в тот факт, что в его мирке — таком упорядоченном и тихом — вдруг объявилось это. Его спутница сидела на у берега, рассеянно теребя ворот куртки, и молилась. Знаменитая авестийская религиозность… Юноша заметил, что её голос дрожит.
Я должен что-то сделать, подумал Рейн, так? Забери меня Медб…
— Успокойся, — Рейн сел рядом с ней и взял её за руку. — Всё хорошо. Ты сама сказала: здесь никого нет, кроме нас. Мы в безопасности.
Она растерянно посмотрела на него и спросила:
— Куда… куда мы теперь пойдем?
Сначала Рейн не мог ответить на этот вопрос, но потом его осенило.
Мидир.
— Мы пойдём к одному человеку. Он нас приютит. — Рейн постарался, чтобы его слова прозвучали бодро. — Его зовут Мидир, он отшельник. Он живёт в лесу недалеко от этой реки.
Похоже, его ответ вполне удовлетворил незнакомку.
— Я же говорила, что ты сумасшедший… — она вдруг улыбнулась. — Похоже, у нас нет выбора. Хорошо. Пойдём к твоему отшельнику, уладец. Кстати, меня зовут Сатин.
Сатин… что ж, теперь Рейн, по крайней мере, знал её имя.
Они шли вдоль берега, и Рейн пристально вглядывался в чистую воду реки Муртемне, словно хотел увидеть в ней своё будущее. Вчерашний день не давал покоя, голова буквально раскалывалась от тысяч вопросов. Зилач. Бессмертные. Жуткая смерть солдат на тропе…
Я ведь теперь изгой, понял внезапно Рейн. Как какой-то бродяга. Я — вне закона…
Стать изгнанником, лишиться связей с родным домом и общиной — самое страшное для любого уладца. Традиция отвергала такого человека, ему запрещалось жить в деревне, обрабатывать поля и пасти скот. Более того — древний закон предписывал ловить таких людей при первой возможности для того, чтобы доставить на суд. Часто изгои не могли даже защитить себя — их забивали камнями или вешали на первом же суку.
