Сходные силы, явное пересечение интересов… Конечно, вряд ли все так очевидно, ло Ломтев решил, что не стоит сходу сбрасывать их со счетов.
Ломтев как раз пытался погрузиться в историю взаимоотношений этих семейных кланов, как весь экран перекрыла иконка входящего звонка. Телефонная трубка, навязчивая мелодия из невидимых, встроенных куда-то в глубины стола, динамиков, какой-то незнакомый мужчина на юзерпике и короткая подпись "сын".
"Для ответа нажмите любую клавишу".
Ломтев нажал, и юзерпик с незнакомым мужчиной ожил.
— Здравствуйте, папенька, — сказал Громов-младший дрожащим от с трудом сдерживаемой злости голосом. — Ваш лечащий врач известил, что вы хотите меня видеть.
— Не так, — сказал Ломтев. — Лично.
— Разве между нами остались какие-то недоговоренности? — поинтересовался Громов. — Разве мы уже не высказали друг другу все, что могли, и все, что должны были? Разве мы не завершили все наши дела?
— Видимо, нет, — сказал Ломтев.
— И что же вы хотите со мной обсудить, папенька?
— При личной встрече, — сказал Ломтев.
— Я в Петербурге.
— Ничего, — сказал Ломтев. — Приедешь, уважишь старика. Не так уж и далеко.
— И дело не терпит отлагательств?
— Не терпит, — сказал Ломтев.
— Хорошо, папенька, я приеду, — сказал Громов тоном, не предвещавшим ничего отцу семейства хорошего. — Увидимся завтра.
— Попутного ветра, — сказал Ломтев, но "сынок" уже выключил связь.
Ломтев еще раз посмотрел на его фотографию. Лет сорок, сохранился неплохо, хотя уже видны морщины и начинающие седеть волосы, аккуратно подстриженная бородка, высокий лоб, глубоко посаженные глаза…
Ломтев отвел взгляд от экрана и обнаружил, что он в кабинете не один. Старый князь молча стоял у него над плечом и тоже смотрел на фотографию.
— Кому ты проиграл ту чертову дуэль? — поинтересовался Ломтев, хотя уже догадывался, каков будет ответ.
— Ему, — сказал старый князь, указывая на фотографию сына.
— Многое становится понятным, — сказал Ломтев. — Вечный конфликт отцов и детей. Что не поделили? Спорили, как империи лучше служить?
— Ты ступаешь на тонкий лед, демон.
— Я ступаю, где хочу, — сказал Ломтев. — Как тебя отстранили от власти?
— Во время дуэли он выжег мне энергетические каналы, — сказал старый князь. — После этого я некоторое… довольно продолжительное время пребывал в туманном состоянии рассудка, и он, воспользовавшись этим, состряпал документ о моей недееспособности.
— Насколько это серьезно? — спросил Ломтев. — Можно ли отменить этот документ?
— Можно, — сказал старый князь. — Через суд.
— Отлично, — сказал Ломтев. — У тебя есть знакомый хороший адвокат? Желательно, не занимающийся делами семьи?
— В списке контактов, — сказал старый князь. — Урусов его фамилия, толковый стряпчий.
— А твой сын…
— Нет, я прибегал к его услугам только время от времени.
— Спасибо, — сказал Ломтев. — Так все же, из-за чего вы подрались?
— У нас оказались слишком разные взгляды на стратегию дальнейшего развития клана, — сказал старый князь. — Признаться честно, я думал, что мы сможем договориться, найти какой-то компромисс и вызвал его на разговор. Но противоречия оказались слишком глубоки. Слово за слово, молнией по столу, и получилось то, что получилось. Я недооценил его амбиции, не думал, что он пойдет против меня в открытую. Я — старый солдат, но никакой опыт и умение не помогут тебе против грубой силы, если она превосходит тебя на порядки.
— Понятно, — сказал Ломтев. — Буду иметь в виду.
Может, и зря он сюда сыночка позвал. А с другой стороны, что ему еще оставалось делать? Вернуться в кровать и ждать, пока ситуация сама по себе разрулится?
Не поднимай шума, если не готов к последствиям.
— Есть что-то еще, что мне бы следовало знать? — поинтересовался Ломтев. — Может быть, какие-то советы?
— Не встречайся с ним наедине, — сказал старый князь. — Хотя бы этого юриста сюда пригласи. Не думаю, что сын второй раз прибегнет к силовому решению, в конце концов, пока все козыри у него на руках, и он наверняка постарается обойтись без этого, но береженого и боги берегут.
— Понял, — сказал Ломтев.
— Еще вопросы, демон?
— Как пускать молнии из глаз?
— Никак, — сказал старый князь. — Не думаю, что у тебя вообще это получится, хоть из глаз, хоть из какого другого места. Ты же подделка, всего лишь чужой дух в моей телесной оболочке.
— Жаль, — сказал Ломтев. — Ладно, обойдусь без молний.
Старый князь снова принялся таять в воздухе, решив, что сказал уже достаточно. Ломтев щелкнул клавишами, убирая с экрана изображение "сына" и намереваясь погрузиться в историю и сложные взаимоотношения дворянских родов империи, как услышал звук открывающейся двери.
Момент истины, подумал Ломтев.
От того, кто сейчас войдет в эту дверь, будет зависеть многое, если не все.
Если это очередной санитарский спецназ со шприцами и смирительными рубашками, то песенка моя спета. Они не поверили в блеф, а в этом теле, пусть даже и с оружием, я и от одного Ивана-то не отобьюсь. И тогда не будет никакой завтрашней встречи, да и юриста можно зря не беспокоить.
Но это оказался всего лишь доктор Горчаков, толкавший перед собой накрытый сервировочный столик.
— Я известил вашего сына, ваша светлость, — сказал он, нерешительно останавливаясь на пороге.
— Знаю, — сказал Ломтев. — Мы уже поговорили. Завтра он приедет сюда лично.
— Вот и хорошо, — сказал доктор. — Вот и славненько, ваша светлость.
Облегчение слишком явно читалось на его лице. Грядущий визит князя означал, что окончтальное решение по ломтевскому вопросу будет принимать не доктор, а кто-то другой. Это снимало с его узких плеч груз ответственности.
Но все же, расслабляться не стоило.
— Что принес? — Ломтев обнаружил, что ему с большим трудом удается не заканчивать свои реплики обращением "смерд". Уж больно тип был неприятный.
— Отварная молодая картошечка, ваша светлость, — засуетился доктор, снимая крышки с блюд. — К ней ростбиф и салат. И кофе, как вы и просили.
Рядом с кофейников обнаружилась сахарница и молочник.
— Пробуй, — сказал Ломтев.
— Ваша светлость, я бы не посмел…
— Пробуй, — повторил Ломтев. — Считай, что я даровал тебе высочайшую честь разделить трапезу с князем.
Доктор деликатно взял вилку и нож, отрезал себе кусочек ростбифа, положил в рот. Прожевал. Взял картошки, зачерпнул салата. Налил себе в чашку (чашек предусмотрительно поставили две) кофе, добавил молока, сахара…
Ломтев наблюдал за ним и ждал, глотая слюну. Тело старого князя было голодно, словно оно не видело такой еды уже очень давно. Неужто его одними кашками кормили и травяным чаем отпаивали?
— Достаточно, — сказал Ломтев. — Теперь садись на стул и жди.
— Но я… У меня другие пациенты, ваша светлость…
— Сидеть, я сказал! — рявкнул Ломтев.
Доктор уныло опустил свой зад на стул.
Есть Ломтеву хотелось страшно, и все сильнее с каждой минутой промедления. Видимо, восстанавливающийся организм требовал энергии, и еда стояла вот тут, совсем рядом, только руку протяни, но Ломтев решил выдержать паузу, хотя бы в стратегических целях, и вернулся к изучению дворянских родов Российской империи.
А пятью минутами позже доктор Горчаков сделался бледным лицом, начал хрипеть и ртом у него пошла пена. Ломтев не успел даже встать со стула, как доктор рухнул на ковер и начал биться в конвульсиях.
Ломтев сел обратно.
Сделать тут он уже ничего не мог. Да и, честно говоря, не очень-то и хотел.
Его только печалило, что и дальше, видимо, придется ходить голодным. День не задался.
Но, по крайней мере, день не задался не только у него одного.
Глава 7
По дому престарелых толпами слонялись полицейские и эсбэшники.
Ломтева попросили оставить апартаменты на время проведения оперативно-следственных мероприятий, и он сунулся было, в общую гостиную, но концентрация высокородных стариканов оказалась там слишком высока. При этом, любой из них мог быть знаком со старым князем, а поддерживать разговор о старых добрых деньках, или о чем там еще положено разговаривать престарелым убийцам, Ломтев был не готов.
