class="p1">– Высокие блеклые горы, у их подножий холмы, темные лесом, между ними и морем луга, и простор их я назову широким.
Рек тогда старец:
– А видел ли ты зубастые скалы, выступающие из моря у самого берега?
– Нет, – отвечал Холблит. – Если они здесь и есть, то сливаются с холмами и лугом.
Молвил Морской Орел:
– Потерпи до истечения еще одного часа: скажешь тогда мне и, быть может, взамен что-то узнаешь.
И снова уснул. Но Холблит ждал, и когда час завершился, отправился на нос и стал на баке. Настала третья смена гребцов, весла взяли самые крепкие мужи из тех, что были на корабле, и всем туловом содрогалась ладья, ведомая ими по волнам.
Посему Холблит вернулся к старику и увидел, что тот не проснулся; взяв за плечо, он хорошенько тряхнул Долгобородого и сказал:
– Просыпайся, о спутник, ибо берег уже недалеко.
Старец же сел и спросил:
– Ну, что ты видел?
Холблит ответил:
– Видел утесы и пики далеких гор, под ними, на холмах, черный лес и зеленую траву, от которых к прибрежным гладким и желтым пескам спускаются зеленые луга.
– Видел ли ты скалы? – спросил Морской Орел.
– Видел, – ответил Холблит, – гряда их поднимается из моря в миле от полосы песка, но скалы эти черны как на Острове Искупления.
– Сын мой, – сказал старец, – протяни ко мне свои руки и приподними меня.
Взяв старика, Холблит поднял его и усадил, подперев спину подушкой.
Но Дед смотрел не на Холблита, а на нос корабля, ныне едва колебавшийся вверх или вниз, потому что море притихло. Тут он вскричал:
– Это та самая земля! Та самая!
И сразу повернулся к Холблиту со словами:
– Коротка будет весть моя: ты пожелал мне стать молодым, и твое желание будет исполнено, ибо еще сегодня, прежде чем опустится солнце, ты увидишь меня таким, каким я был в прежние дни, когда, жесткий сердцем, пожинал мечом тот урожай, который приносит море. Потому что в этом краю правит Король, не знающий Смерти, наш повелитель и даритель разных даров. Некоторым жалует он дар возвращения юности и жизнь, длящуюся дольше Сумерек Богов. Но никто из нас не смеет явиться на Роскошную и Манящую Равнину к Королю, не знающему Смерти, не обратившись спиной к Острову Искупления; не смеют являться сюда и люди нашего острова, не принадлежащие к Дому Морского Орла, не бывшие его вождями – из тех, что всегда сидят на высоком престоле. Из числа таких людей время от времени выбирают одного, дряхлого и негодного к битве; перенесенный в эти края, он получает дар Неумирания. Скажу, что некоторые из нас не желают принимать этот дар, ибо им легче отправиться туда, где надлежит быть всему нашему роду, чем жить на Равнине Блаженных в Уделе Бессмертных. Я же всегда был надменным и властным, и кажется мне, что чем меньше будет окрест моей родни, тем лучше, ибо они – вздорное племя.
Чрезвычайно удивившийся Холблит спросил:
– Ну, а каково мое место в этой истории? Я-то зачем явился сюда?
И ответил Морской Орел:
– Король, не знающий Смерти, приказал нам доставить тебя к нему живым и здоровым, если суждено тебе оказаться на Острове Искупления. Ну, а зачем ему это, не ведаю, да и не пытался узнать.
Рек Холблит:
– Значит, и я также получу дар вечной юности, длящейся пока существует мир людей и богов?
– Думаю так, – ответил Морской Орел, – пока будешь находиться на Равнине Блаженных – едва ли ты сможешь бежать оттуда.
Услышав слово «бежать», Холблит заподозрил недоброе, встал и призадумался. А потом сказал:
– Значит, это все, что ты можешь рассказать мне о Равнине Блаженных?
– Клянусь Сокровищем Моря! – ответил старец. – Больше я ничего не знаю о ней. Но живой учится. И я полагаю, что там ты сумеешь отыскать обрученную с тобой деву. И сможешь обратиться с мольбой к Королю, не знающему Смерти, чтобы он отдал ее тебе. Что еще знаю я? Во всяком случае, похоже, что там не будет недостатка в красавицах, иначе зачем обещанное возвращение юности? Довольно ли тебе этого?
– Нет, – молвил Холблит.
– Значит, – вопросил старец, – тебе нужна только одна-единственная?
– Только она, – согласился Холблит.
Едко усмехнулся старик и сказал:
– Не буду разуверять тебя… Почва самой Роскошной и Манящей Равнины все переменит, когда ты коснешься ее своими стопами.
Холблит поглядел на него с ровной улыбкой:
– Что ж, тогда я наверняка отыщу там свою Полоняночку. И мы вместе решим, расставаться нам или держаться вместе. Сегодняшний день щедр ко мне.
– Будет ли он щедр и ко мне… и скоро ли? – молвил Морской Орел.
Но гребцы перестали грести и сложили весла; моряки бросили якорь, ибо корабль подошел к берегу на один полет стрелы и прилив развернул его бортом к бурунам. Тут молвил Морской Орел:
– Смотри же вперед, о спутник, и рассказывай мне об этой земле.
Поглядев, Холблит ответил:
– Желтый песок на берегу, похоже, усеян ракушками, и от моря до цветущих трав совсем недалеко. Ну, а в полете стрелы от края воды я вижу рощицу прекрасных цветущих деревьев.
– А видишь ли ты людей на берегу? – поинтересовался старец.
– Да, – сказал Холблит, – четверо сейчас идут возле моря, и трое из них женщины, ибо я вижу, как трепещут на ветру их длинные платья. Одна из них облачена в шафран, другая в белом, а третья в бледно-голубом, но сопровождающий их кметь одет в багрянец, и одеяния всех искрятся золотом и самоцветами. Судя по всему, они глядят на наш корабль, как если бы ожидали его.
Молвил Морской Орел:
– Почему это мореходы медлят и не готовят ялик? Пьяницы и обжоры, лживые свиньи, они забыли про своего вождя.
Но не успел он произнести эти слова, как явились четверо моряков и без промедления подняли его вместе с постелью и отнесли вниз на шкафут, в корабельное чрево, под которым причален был ял с четырьмя крепкими гребцами на веслах, Холблиту никто не дал знака, его как бы не замечали, но, подхватив копье, он последовал за ними и стал рядом, пока старика спускали в лодку. Потом, ступив на планшир, он легко спрыгнул вниз, и никто не стал мешать или помогать ему. И он стал посреди яла, словно воплощение духа битвы, и солнце играло на его ясном шлеме, остром копье и украшенном Вороном белом щите за спиной. Но и будь он последним кметем из тех, что бороздят воды, никто не обратил бы на него меньше внимания.
