- Очень мало, но лучше, чем ничего! – прокомментировал Любомир лично усиливавший наш выстрел своим плетением.
На других галеасах, то ли не догадались, то ли не смогли сотворить что то такое же, но их копья просто расплескали заложенную в их наконечниках энергию по выставленным щитам.
Бараханцы, в отличи от нас, даже не пытались стрелять. Возможно на их галерах не имелось стрелометов, а может, они по опыту знали, что эребианцы всегда используют негаторы и не захотели тратить дорогой боеприпас, под негатором, он был обычным копьем. Однако, когда расстояние позволило, с их кораблей густо полетели стрелы. Наши лучники тут же ответили, к ним присоединились арбалетчики.
Прежде чем корабли сблизились вплотную, значительная часть палубы и заранее выставленных щитов, оказались густо утыканы стрелами. Впрочем, серьезного воздействия они на нас не произвели. А вот наши лучники и особенно арбалетчики, собирали более щедрый урожай, сказывалось качество вооружения. Тяжелые стрелы и болты пробивали щиты и достигали тел вражеских лучников и прочих солдат собиравшихся на палубе для атаки.
Наши корабли выстроившись плотным клином, шли без весел, пока позволяла магия, на одних парусах, едва не задевая друг друга бортами. Впереди и центре, шли самые сильные и тяжелые галеасы. Наш тип галеасов больше походил на низкобортные галеоны, нежели на гребные суда бараханцев, относившихся к тому же типу. Зато, был более вместителен и имел лучшее парусное вооружение. В центре, шли купеческие круглые суда, а по краям и в тылу, гребные галеры.
Проламывать вражеский строй своим, было удобнее именно на тяжелых парусных судах, не обремененных веслами, которые в сутолоке плотного построения, невозможно было использовать, а вот ломать чужие, очень даже было можно. Правда возникла одна проблема. С включением негаторов, ветер резко ослаб и поменял направление, не сильно, но нам хватило, что бы потерять ход. Разделяться, что бы ловить ветер парусами, решено было нецелесообразным. Уйти нам не светило, переловят пользуясь большей скоростью хода гребных кораблей, по крайней мере на короткой дистанции и при таком слабом ветре.
Бараханцы не стали уклоняться от столкновения, но постарались протиснуться между нашими кораблями. Свое самое опасное оружие — тараны, они применить не решались. Их задачей было не утопить нас, а захватить, так как все корабли были тяжело нагружены добычей, а именно это было их главной целью и побудительным мотивом идти в абордаж с опасным врагом, коим мы без сомнения являлись не только для пиратов, но даже для калгирской эскадры.
Вопреки обыденному представлению, пираты вовсе не являлись сильными бойцами, в ближнем бою сталь на сталь, о чем они сами прекрасно знали. Чуть лучше обстояло дело с регулярной пехотой калгирской эскадры, но и она комплектовалась по остаточному принципу. Служба в морской пехоте совсем не была престижной, зато довольно тяжелой. На веслах у регуляров, да и у пиратов, сидели вовсе не рабы. А день за днем ворочать тяжелым веслом в постоянных патрулированиях, да еще потом тренироваться и таскать на себе пусть и несколько облегченные доспехи, желающих было не много. Если кто хотел повоевать, предпочитал обычную пехоту, а в морскую, шли больше от безысходности и больше жители тех мест, где базировалась эскадра. У последних, хотя бы была возможность часто бывать дома, в отличие от обычных наемников, что было жирным плюсом.
Вот на это различие в качестве личного состава, я и возлагал основные наши надежды. В маневрировании кораблей, я разбирался не сильно и уж точно не лучше местных мореходов, а потому, сосредоточился на обычном рукопашном бое, где мы должны были показать бараханцам более высокий класс. Водоляне и альгемарцы, составлявшие основу наших отрядов, были профессиональными, в большинстве потомственными воинами, это больше касалось водолян и привыкли драться с такими же, как они профессионалами, встречу со всеми прочими, считая большой удачей. Сегодня, им предстояла знатная мясорубка!
Я тоже не смог отказать себе в удовольствии попрактиковаться в стрельбе из лука. Тем более что являлся отличным стрелком, нужные рефлексы нам в Академии вбивали крепко, не стало в этом плане препятствием и попадание в новое тело, князь тоже был хорошим лучником и наложение матриц рефлекторных умений произошло хорошо, а я еще и закрепил их упорными тренировками. К тому же, грех было не использовать такой лук, как имелся у князя — дорогое, штучное изделие из роговых пластин и специального дерева составленных в сложную конструкцию. Само собой, не обошлось при изготовлении без магии, сделавшей изделие очень прочным, гибким и крайне убойным, особенно с использованием магической составляющей. Но даже под негаторами, без магии, лук был великолепен.
Еще до того, как бараханцы выпустили первые стрелы, я начал стрельбу и к моменту, когда о борт нашего галеаса стукнулся борт вражеской галеры, успел расстрелять целый колчан на три десятка стрел, в основном — бронебойных. Как минимум треть моих стрел нашла свои жертвы, что можно было считать не плохим результатом. Всё таки стрела не пуля, её можно увидеть и успеть укрыться. К тому же, скорость полета не позволяет попадать в движущуюся мишень мгновенно, а если та еще постоянно старается прикрыться щитом и уклониться... В общем, при стрельбе из лука, очень большое значение имеет плотность «огня», впрочем, как и качество боеприпаса, с защитой противника, старые аксиомы войны!
Однако, количество выведенных из строя врагов на палубе вражеской галеры, первой подошедшей к нам для абордажа, радовало глаз количеством неподвижных тел. Правда с другого борта, с минимальным опозданием подходила уже другая галера, но ей занимался другой отряд лучников. Две галеры одновременно, неприятно, но не смертельно. Главное, что бы никто не протиснулся внутрь нашего строя к торговцам, тем могло не хватить людей для отражения атаки. К тому же, на них был в основном корсанский экипаж и бывшие рабы, чьи боевые качества можно было оценивать как крайне слабые. Бывших воинов среди них были единицы.
Стоило бортам наших кораблей соприкоснуться, а надо отдать должное капитану вражеской галеры, он сумел очень точно притереть свой корабль к нашему, как с него полетели кошки и крючья, дабы намертво сцепить наши посудины. В этот момент наши лучники и я, собирали особенно обильную жатву вынужденных раскрываться вражеских бойцов. Мне, с моей кормовой надстройки было особенно удобно это делать, так как она сильно возвышалась над бортом вражеской галеры, оказавшейся заметно ниже нашего галеаса переростка.
Все приказы были заранее отданы, роли распределены и мне не было нужды лично руководить боем, пока не возникнет какая то экстренная необходимость. В данный момент, я был более эффективен, как лучник, что и старался использовать по максимуму, уже более прицельно и результативно посылая стрелу за стрелой во вражеских бойцов. Благо, мне хоть не требовалось сильно заботиться о собственной защите, четверо телохранителей надежно прикрывали меня щитами отслеживая вражеских стрелков пытающихся достать меня.
Рядом со мной, на кормовом возвышении находилось еще с пол дюжины лучников, все сколько поместилось и так же продолжали свою размеренную работу по прореживанию вражеской команды. Наша деятельность привела к тому, что атака бараханцев сразу же не заладилась, ибо наши стрелы выбивали самых сильных и опасных, а так же командиров вражеских абордажников, как те ни пытались прикрываться щитами. Мои стрелы пробивали щиты насквозь! Стрелы прочих бойцов, тоже, нет нет да находили не защищенные места.
Тем не менее, подбадривая себя яростным ревом, бараханские абордажники полезли на наш корабль и были встречены плотным строем водолянских бойцов принявших их в копья и мечи. Пять минут шла яростная рубка, а потом, видя что бараханский напор начинает захлебываться, у тех не было решительного превосходства в численности, да еще наш более эффективный обстрел, привели к тому, что сначала их напор ослаб, разбившись о нашу стену щитов, а потом, по моей команде, уже наши бойцы пошли в атаку. Следовало как можно быстрее разобраться с командой хотя бы одной галеры, что бы переключиться на другую, против которой я выставил меньший по численности состав бойцов и которые тоже уже вовсю рубились с пытающимися перелезть к нам вражескими абордажниками.
