— Спасибо, — наконец тихо выдохнула она.
Дунха сгреб подругу детства в медвежьи объятия, а потом и вовсе оторвал ее от стула, скидывая на кровать к остальной компании, под хохот сидящего в стороне Эттера. Алхимику, впрочем, хватило такта все-таки незаметно выскользнуть из комнаты, сейчас им было немного не до него. Он зайдет позже. А вот для жреца рывок за локоть прямо в центр кучи из тел оказался неожиданностью. Но отстраниться не слишком-то контактному Мактару никто не дал.
*
— Может уже отработанный вариант попробуем? — Менху сидел рядом со старшей подругой, рассматривая рисунок в натуральную величину.
— Даже если Мактар вынесет мне все запасы храма, нам на покрытие не хватит. Да и ходить греметь им постоянно мне тоже не хочется.
— Ты понимаешь, что в случае ошибки — покалечишь себя? — Дунха снова принялся проверять расчеты. — И это будет дольше и мучительнее, чем при простом использовании ограничителей. Да даже хуже, чем от их вживления!
— Я уверена в своих расчетах! — не выдержала Альхэ, ударяя ладонями по столу. — И если вы откажетесь помогать мне — я сделаю это сама, и вот там последствия будут гораздо хуже. И вы оба это прекрасно знаете.
— Потому и сидим тут, дожидаясь непонятно чего, загнется химера или нет.
Альхэ посмотрела в аквариум, в котором свернулась клубком похожая на искаженного человека химера. Никаких зачатков разума, лишь голые инстинкты и непригодная к использованию магии сеть каналов в теле. Просто способ проверить, как очередная находка скажется на преобразователе, если ее применить к нему, выращенное специально существо.
Мактар, увидевший процесс, тяжело вздохнул. И выразил пожелание больше в лаборатории не появляться. По словам жреца, тот прекрасно понимал, зачем это нужно, но видеть своими глазами… избавьте от этого. Налипшие клочки человеческого миропонимания не давали ему спокойно воспринимать происходящее. Альхэ тогда могла только кивнуть и постараться не упоминать при Мактаре о “подопытном” и не думать в ту сторону.
Химера, однако, вопреки прогнозам, жила уже с полгода, правда, это был третий экземпляр. Два предыдущих не выдержали воздействия состава, но теперь, доведенный до ума, он не только действовал сравнимо с артефактом, все еще украшающим шею Альхэ, но и позволял использовать себя как удобный инструмент. Позвоночник, переходящий в хвост с острием вроде копейного на конце, то становящийся рисунком на коже, контролирующим ток магии в теле, то проступающий над ней и пригодный для атаки или использования в качестве еще одной конечности. Дунха и Менха вдвоем пытались отговорить Альхэ, даже Антара привлекали, но тот оказался бессилен. Они даже едва не поругались, но после бурного примирения менталист еще неделю бурчал на Дунха, потому что едва не сломал зуб, напоровшись на артефакт.
Мактар проводил дни в храме, пытаясь понять, что ему нужно сделать. И бегал от Инара. Именно бегал, потому что даже в непосредственной близости от храма дар начинал отказывать, и теперь жрец в панике пытался придумать что-то, что заставило бы недовольное им божество смилостивиться. Не зная, что делать, он направился к Рейте Анктар.
— Можно? — спросил Мактар, уже приоткрыв дверь.
— Я даже знаю, о чем ты хочешь поговорить. Присядь в углу, я закончу и мы обсудим мою дочь, — в голосе Рейты слышалось странное веселье.
Жрец проскользнул на указанное место, рассматривая лежащее на лабораторном столе длинное пушистое тело. Животное, вопреки внушительным когтям на пока еще голых лапах, явно не было предназначено для охоты, скорее… Мактар присмотрелся: приятная взгляду морда, густой, даже на вид мягкий мех, скорее, оно походило на компаньона или даже няньку. Рейта заклинанием перенесла животное на стол под стазисом, стряхнула с себя пленку рабочей защиты и подошла к жрецу, опускаясь напротив.
— Итак, Альхэ. Почему-то все приходят ко мне поговорить об Альхэ.
— Я, — под мягким, почти материнским взглядом Мактару внезапно захотелось рассказать о происшествии в храме.
Он даже начал пересказывать Рейте события до потери Альхэ сознания, когда его начало мелко потряхивать. Анктар-старшая слушала внимательно, подставив молодому жрецу плечо и делая вид, что он сейчас не проявляет ту слабость, за которую будет себя корить. Когда Мактар дошел до слов Безымянной о “наследстве”, Рейта все-таки вздрогнула.
- “Наследство”, значит… Я даже не могу подтвердить или опровергнуть хоть что-то из ее слов. Старшие поколения я застала, но даже среди них не было ровесников моей матери. Я всегда считала ее просто современницей Чудовища, но предположить такое…
Она погладила жреца по спутанным волосам, давая еще немного времени, чтобы справиться с потоком эмоций. Сам южанин никогда не признался бы себе, что в этот момент испытывал острое чувство зависти, потому что его собственная мать погибла при родах, а новая жена отца… он полукровка, этим сказано достаточно.
— Я не уверен, что стоит об этом говорить Аль, — Мактар выпрямился, вытирая тыльной стороной ладони влажные глаза.
— Здесь я с тобой соглашусь. И дело даже не в самой, как сказали бы смертные, “одержимости”, а в том, чем это обернулось для тебя. Я ведь прекрасно вижу, как она к тебе относится. Не слишком одобряю, но для любой матери выбор дочери всегда будет недостаточно хорош, так что не принимай это на свой счет.
— Антар? — вырвалось раньше, чем Мактар успел обдумать.
— Тьма великая, это ревность? — улыбнулась Рейта. — У них очень теплые отношения, но это скорее слишком близкая дружба, чем настоящая любовь. Преобразователи в принципе не слишком-то склонны пользоваться этим словом. Мы слишком долго живем, чтобы испытывать что-то настолько острое. А предстоящее обручение… кто бы что не говорил, а оно нужно не столько им самим, и даже не мне, сколько Райтане.
— Вы же понимаете, что после этих слов вам всем точно придется мириться с моим присутствием? — Мактар старался не коситься на темный силуэт, появившийся в углу за спиной Рейты и пристально наблюдающий за их диалогом.
— Да сколько угодно! — всплеснула та руками. — Я планирую поездку на твою родину. Как вернусь — можем попробовать провести тебе “Выжигание”. Переживешь — я даже дам Альхэ согласие на тройственный брак. А сейчас — иди, у меня много работы.
Мактар кивнул, удивленный сменой настроения, скачком от сравнительно доброжелательного, до откровенного выставления за дверь. Уже за порогом лаборатории он понял, что о главном-то и не спросил. Но возвращаться сейчас было бы слишком необдуманно. Оставалось надеяться, что Альхэ не успеет начать опыты на себе.
*
Надежды Мактара рухнули в тот же день, когда он буквально споткнулся о ноги Антара, сидящего под дверью лаборатории Альхэ. Менталист нервно потирал висок и на приветствие жреца среагировал не сразу, только спустя мгновение сообразив, кто перед ним стоит. Нехорошее предчувствие поскреблось изнутри загнутыми ядовитыми когтями. Кажется, дальше он не пойдет.
— Она все-таки…?
Антар кивнул, снова прислушиваясь к мыслям за стеной. Жрец же не знал, завидовать ли ему значительно превосходящему восприятию или радоваться, что он почти не слышит происходящее в лаборатории. Решив, что все же порадуется за себя, Мактар опустился с другой стороны коридора, сверля взглядом тяжелую зачарованную дверь. И вздрогнул, когда из-за нее прорвался крик. Метка на шее отозвалась фантомной — а фантомной ли? — болью, заставляя подскочить на месте, попытаться встать, но Дженталь метким пинком усадил его обратно.
— Не мешай, отвлечешь — только хуже сделаешь. Судя по схеме, там в хвосте этом вдвое больше позвонков, чем у нас в хребте. А это только пятнадцатый…
— Перерыв, я так понимаю, делать нельзя? — почему-то шепотом спросил Мактар.
В ответ получил короткий кивок. Спустя еще несколько вскриков — двадцатый позвонок, сказал Антар, отмеряющий по звукам окончание очередного элемента — жрецу захотелось оказаться подальше. Странно, что сюда вся Башня не сбежалась, потому что голос у Альхэ тихим никогда не был.
