Кея наградил Алкура снисходительным взглядом, а затем спросил:
– Сколько своих снов вы помните?
Алкур задумался.
– Ну, не знаю, – уклончиво ответил он. – Пару-тройку особенно занимательных точно помню. А что?
– Большинство снов забывается сразу же после того, как мы их увидели, – спокойно объяснил Кея. – Особенно если в этом сне присутствовал кто-то посторонний, демон ли или другой маг. Исключения составляют менталисты, они способны сделать так, чтобы по пробуждении не забыть ничего важного. Анастас обладает талантом в области ментальной магии, поэтому я отправил его с сообщением.
– А как же фея лени? – удивился Алкур. – Все, к кому вы явились в таком виде, прекрасно запомнили этот сон.
– Исключительно благодаря проведённому ритуалу, в котором – вот неожиданность! – участвовал мастер ментальной магии. – Кея криво усмехнулся, а затем добавил серьёзно: – Ладно, развлеклись немного и хватит. Идём дальше.
В тихом омуте
Очередной переход между снами обнаружился в чулане под лестницей – неприметная дверь из тёмного дерева вела на берег бурной реки, окружённой со всех сторон массивной горной грядой.
– Может, передохнём немного? – предложил Титвин, заметивший чрезмерную бледность магистра и тот факт, что бинты на его предплечье полностью пропитались кровью. – Вам нужно сменить повязку, декан.
Кея отпустил руку Алкура и перевёл взгляд на собственную искалеченную конечность.
– Хорошо, – вздохнув, согласился мужчина. – Но только недолго. Не стоит слишком задерживаться на одном месте – это может плохо кончиться.
Оглядевшись по сторонам, Кея подошёл к огромному валуну, лежавшему на берегу, и тяжело опустился на него. Титвин тут же подошёл к декану, даже не пытаясь скрыть свою тревогу.
– Позвольте помочь, – попросил юноша дрогнувшим голосом. – Я умею оказывать первую помощь.
– Я в курсе, – уголки губ декана приподнялись в слабом намёке на улыбку. – Мастер Лакурж очень хвалила вас. Она считает, из вас получился бы хороший целитель.
Титвин покачал головой и принялся осторожно разматывать окровавленные бинты.
– Вряд ли из меня выйдет толковый целитель, – проговорил юноша тихо. – Я слишком неуклюж и магически слаб для этого.
– Чушь, – припечатал Кея суровым тоном. – Хоть вы и не были лучшим на спаррингах, я видел, как вы двигаетесь – и в этом не было и намёка на неуклюжесть.
– Вы наблюдали за мной? – искренне удивился Титвин.
– Я всегда наблюдаю за своими студентами, – пожал плечами Кея, словно это было само собой разумеющимся. – Это моя работа, присматривать за оболтусами вроде вас и стараться помочь по мере сил.
– Как-то хреново вы справляетесь с этим, – насмешливо заметил Алкур. – Кого не спросишь на факультете, все считают вас чуть ли не монстром, от которого стоит держаться как можно дальше.
– В самом деле? – Кея весьма точно скопировал тон самого Алкура. – А с кем вы об этом разговаривали, Хайот? Наверняка с такими же разгильдяями, как вы сами. Для них я, конечно, демон во плоти. К счастью, не все студенты такие. Большинство серьёзно относится к своим обязанностям и точно знает: если понадобится помощь, они всегда могут прийти ко мне.
Взмахнув кистью, Кея наколдовал чистые бинты, которые вручил Титвину, сосредоточенно изучающему глубокие, всё ещё кровоточащие раны на предплечье декана.
– Почему кровь не останавливается? – озабоченно спросил юноша, подняв встревоженный взгляд на мужчину. – Ведь уже так много времени прошло.
– Раны, нанесённые астральной проекции, не заживают сами собой, – заметил Кея. – Для их исцеления используются специальные зелья и заклинания. В мире снов же раны можно только перевязать, но не более.
– Но если кровь продолжает сочиться, какой толк в перевязке? – удивился Титвин. – Ведь весь её смысл в том, чтобы остановить кровотечение и не дать попасть в рану грязи.
– Вы сами только что ответили на свой вопрос, – улыбнувшись, заметил Кея. – Несмотря на то, что мир снов вроде как нематериален, подхватить какую-нибудь гадость через открытую рану не составит труда. Ведь суккубы и инкубы – не единственные паразиты, обитающие здесь. А избавляться от одержимости точно не входит в мои планы.
Титвин покачал головой и принялся аккуратно наматывать бинт на предплечье мужчины. Кея внимательно наблюдал за его действиями, в то время как Алкур неспешно прогуливался вдоль берега, изучая окружающий пейзаж, пытаясь отгадать, кому может принадлежать подобный безлюдный уголок природы.
– Хайот, если вас утащит под воду какой-нибудь монстр, я нырять за вами не стану, – предупредил магистр, краем глаза присматривающий за передвижениями неугомонного студента.
– Это типа утонешь – домой можешь не приходить? – весело уточнил Алкур.
В этот момент на поверхности реки недалеко от юноши начали образовываться крохотные пузырьки, а затем из воды вынырнула… абсолютно лысая человеческая голова с выпученными глазами и вывалившимся на бок языком. Алкур, громко вскрикнув, отскочил в сторону и в ужасе уставился на жуткую находку.
– Что это? – в голосе юноши слышался суеверный ужас.
– Очевидно, человеческая голова, – насмешливо ответил Кея, даже не обернувшись. В отличие от своих студентов, он точно знал, кому принадлежит этот сон и что они могут здесь обнаружить. – Не переживайте, она не кусается. Во всяком случае, пока.
Тем временем следом на поверхность всплыла чья-то оторванная рука – судя по ярко-розовому маникюру, женская, – а затем и волосатая нога.
– Ужас просто, – Титвин, успевший закончить перевязку, с нескрываемым отвращением смотрел на реку, по которой теперь неспешно плыли человеческие останки. – Какому маньяку может сниться подобный сон?
– Почему же сразу маньяку, – Кея продолжал сохранять завидное спокойствие, словно не происходило ничего из ряда вон выходящего. – У любого из нас есть люди, которые нас раздражают и которых мы искренне желали бы никогда не видеть. Вот это – Кея кивнул на реку, – одна из распространённых практик избавления от негативных эмоций. Слышали когда-нибудь выражение: «если долго сидеть на берегу реки, однажды мимо проплывёт тело твоего врага»? Вот это его визуальное воплощение.
– Вы не выглядите удивлённым, декан, – заметил Титвин. – Вы знаете, чей этот сон?
– Разумеется, знаю, – ответил декан, однако дальше развивать эту мысль не стал, равно как и раскрывать личность таинственного «маньяка».
– Я так думаю, с хозяином этого сна нам лучше не встречаться, – заметил Алкур, старательно отводя взгляд от реки, по которой продолжали неспешно проплывать человеческие запчасти. – И я точно не хочу знать, кто это!
– Меньше знаешь – крепче спишь, – согласился Кея. – Что ж, в таком случае, продолжим путь.
Мужчина подошёл к Алкуру и уже привычно ухватился за его предплечье чуть ниже локтя, внимательно вглядываясь в вытатуированные символы на коже парня, после чего уверенно двинулся вверх по течению реки. Студенты, естественно, направились следом, при этом старательно отводя взгляд от воды, на поверхности которой то и дело всплывали новые оторванные конечности.
– Это ж каким кровожадным чудовищем надо быть, чтобы такие сны видеть, – пробормотал Алкур, глядя себе исключительно под ноги.
Кея на это лишь многозначительно хмыкнул, но говорить ничего не стал.
Река тем временем вильнула вбок, а каменистый берег сменился густыми зарослями боярышника и терновника, своеобразной живой изгородью перегородивших путь. Магистр с растительностью церемониться не стал – призвал топор и молча прорубил путь, умудрившись не заработать ни одной даже крохотной царапины, в отличие от Титвина и Алкура, которых цепкие – и явно живые и разумные, – ветви цепляли за руки и даже пару раз огрели по лицу. Когда же колючая преграда осталась позади, взору предстала занимательная картина: на деревянном мосту, переброшенном через реку, мирно сидела хорошо знакомая всем присутствующим сухонькая седовласая старушка – госпожа Ину, уже много лет работающая библиотекарем в академии Ардман и отличающаяся кротким нравом, неприметной внешностью и тихим голосом. По большей части женщина сидела за своим столом в библиотеке и читала какую-нибудь книгу, время от времени отвлекаясь на посетителей, если тем что-то было нужно. Она никогда не делала замечаний относительно шума в читальном зале или не вовремя сданных книг. И тем страннее теперь было видеть её на берегу реки, развлекающейся тем, что с помощью сачка вылавливала проплывающие мимо головы, смотрела им несколько секунд в глаза, а затем с жуткой, обманчиво ласковой улыбкой бросала их обратно в воду.
