Анастасия Левковская - Задачка для техномага

Трудно сказать, сколько я просидела рядом с наполнявшейся ванной. Опомнилась лишь когда вода полилась через верх.

Торопливо вскочив, я быстро закрутила оба крана, а затем осторожно выглянула из-за двери. К моему облегчению, Ника в комнате уже не было. Зато на кровати обнаружился лист с коротким посланием:

«Хочешь ты того или нет, но поговорить надо. Ну же, Глория, с каких это пор ты такая трусиха? Спряталась от меня в ванной… Слов нет, в каком я шоке. Я приду завтра, так что настройся. P.S.: И в следующий раз дважды подумай перед тем, как лезть к сильно пьяному некроманту».

— Что?! — прошипела я, моментально разозлившись, и мстительно скомкала листок. — Сам упился, а потом проехался по мне, словно гусеничной самоходкой! Да еще и побольнее уязвить старался, морда некромантская! А теперь еще и я виновата, что к тебе, страдающему, полезла?! Ну ты… поршень ржавый, Ник!

Мало того — кажется, их милость граф Кайндорф созрели, чтобы помириться. И что-то мне подсказывало, что в конце концов окажется — виновата во всем только я, а он мне великодушно все прощает.

А вот шарик тебе от подшипника! Больше ты в мою комнату просто так не попадешь. Ну а вне ее стен… Попробуй заставь меня тебя выслушать.

Я быстро оделась и решительно потопала к Улли.

— Ой, Глори, а ты что такая злая? — испуганно спросил дух, когда я появилась в его зале.

— Да так, придурок один дос-с-стал, — рыкнула я и, глубоко вдохнув, уже более спокойно спросила: — Улли, ты Нику дал возможность перемещаться в мою комнату?

— Ну да, — осторожно ответил мальчишка, опасливо отлетая от меня на несколько шагов. — А что?

— Забери, — коротко сказала я. — И больше не давай. Я не хочу, чтобы Ник ко мне, как к себе домой, ходил.

— Вы что, поссорились? — насупился Улли, а потом молитвенно сложил ладошки. — Глорь, не обижайся на него, он…

— Улли, я не хочу о нем слышать, — нетерпеливо перебила я и устало добавила: — Будь другом, а?

Он некоторое время молча смотрел в пол, а затем тихо проговорил:

— Ты ставишь меня в неудобное положение.

Я, конечно, понимала, что бессовестно давлю на маленького хранителя, но виноватой себя не ощущала. Пусть Ник от вины мучается! Имею я право на личную территорию или нет?! А то лазают все, кому не лень…

— Улли, солнце, послушай, — я взяла его за руку, — это Ник ставит меня в неудобное положение. Он уже несколько раз приходил ко мне, когда я была… ну… не совсем одета. Я уже боюсь из ванной выходить.

— Но ведь ты не поэтому хочешь запретить ему перемещаться в свою комнату, — заметил он, все так же не отрывая глаз от пола.

— Скорее, и поэтому тоже, — не согласилась я, а потом твердо произнесла: — Улли, пойми… Сейчас любой наш с Ником разговор закончится скандалом. Я на него очень зла. Может быть, позже остыну, и тогда можно будет все выяснить.

Я, конечно, кривила душой, так как ничего выяснять с этим невозможным некромантом не собиралась. Но маленькому духу совсем не обязательно это знать, не так ли?

— Ладно, — нехотя, но согласился Улли. — В конце концов, это ведь твоя комната. И тебе решать, кому в нее можно без стука, а кому — нельзя.

Я так обрадовалась, что даже полезла к нему обниматься. А он и не возражал. Когда это Улли от человеческого тепла отказывался?

На следующий день утром Ник уже стучал в дверь моей комнаты, но я сделала вид, что никого нет. А потом трусливо сбежала к родителям в гости. Лучше уж как и на прошлой неделе выслушать тонны претензий к поведению, чем опять погрязнуть в трясине с именем Ник Кайндорф.

Марк, который, глядя на мое поведение, даже веселиться устал, в воскресенье вечером притащил ко мне Хенрима. Чтобы тот, так сказать, поработал по специальности. Или Хен сам пришел, захватив Марка как группу поддержки, точно не знаю.

Брат Фиры внимательно выслушал мои сбивчивые объяснения по поводу несовместимости личной жизни и учебы. А после сплюнул и заявил, что кое-какому некроманту нельзя пить, если в округе есть представительницы прекрасного пола. Ну а после язвительно добавил, что я не лучше. Да и вообще, некоторых девочек надо лет в пятнадцать принудительно погружать в романтические отношения, чтобы потом не творили подобного. Ну а затем прямо сказал, что я веду себя не просто как трусиха, а как самая настоящая малолетка на пике полового созревания. Я закономерно обиделась на подобные сравнения. Нет, по существу полуэльф был прав, но… Зачем так грубо?!

Так что я выперла его из комнаты, процедив, что такой помощи мне не надо.

— А ты чего хохочешь? — злобно зыркнула я на веселящегося друга.

Тот, кстати, сидел на полу, на любимом месте Ника. Словно нарочно!

— Это я от недоумения, — ласково улыбнулся он. — Ты ведь всегда такая разумная, выдержанная, спокойная… А сейчас словно с цепи сорвалась. Я вот даже задаюсь вопросом, не подменили ли тебя за то время, что ты была с Ником в убежище?

— Я тебе сейчас нос разобью, — спокойно пригрозила я, уперев руки в бока. — Что за бред, Марк?

— Бред не бред, но действительно, прекращай вести себя как трусливая истеричка, — жестко припечатал он. — Что вообще случилось между вами, раз ты докатилась до такого?

Я судорожно вздохнула, едва удержавшись от потока брани. В самом деле, он же не знает о той безобразной сцене… Я никому не говорила, как именно мы с Ником поругались. Просто констатировала факт, и все. Он был пьян, я попала под руку, все закончилось скандалом.

— Ладно. — Я села напротив Марка. — Расскажу тебе…

А дальше в красках пересказала все, что случилось в тот день.

Друг слушал внимательно, не перебивал, ничего не спрашивал. У него даже выражение лица ни разу не поменялось. А когда я замолчала, он вдруг удрученно покачал головой, а затем отвесил мне подзатыльник.

— Эй, за что?! — возмутилась я, опасливо отсаживаясь подальше.

— Глори, сестренка моя, — вкрадчиво проговорил Марк, подавшись вперед, — у тебя что, как включилась любовь, мозги окончательно отключились? Чем, радость моя, ты думала, когда полезла с душеспасительными разговорами к пьяному некроманту?!

Я виновато потупила глаза. Да, моя вина. Даже спорить не буду. По-хорошему, я должна была уйти из комнаты Ника, как только увидела, что он пьян. Но… кажется, я все равно не до конца осознала тот факт, что он — некромант. Ничем иным я свою ошибку объяснить не могу.

— Ты хоть понимаешь, что еще легко отделалась? — тихо спросил друг. — У Ника очень высокий критический уровень. Но не бесконечный. И несколько дней пьянства, руку на отсечение даю, приблизили Ника к нему очень сильно. Ты могла умереть, даже не успев открыть рот.