Ознакомительная версия.
— Удочку, говоришь?
— Да, — ответил я с сильно бьющимся сердцем. — И подлиннее.
Он открыл дверь вручную, там пол ниже, я сразу ощутил разницу в наших размерах. У мужика не только морда шире моей, но и сам намного безразмернее, выше и массивнее, а под тельняшкой бугрятся мощные мускулы. Явно бывший спецназовец или вообще коммандос в отставке.
— Прямо, — подсказал он.
Я шагнул прямо, слушая, как он деловито закрывает дверь, судя по неспешности, она по толщине и тяжести не уступает танковой броне.
Магазинчик не так уж и велик, через пять шагов я уперся в дверь, но хозяин появился рядом, прижал пятерню к стене, и в ней с той же неспешностью отодвинулась толстая дверь иа легированного металла.
Я охнул, это помещение впятеро больше, стены полностью заняты под пистолеты, автоматы, винтовки всех стран и модификаций, а еще и в центре два стеллажа. На полках первого коробки с патронами, на полках второго ящики с гранатами.
Хозяин повел взглядом в сторону левой стены, там макеты трех человеческих фигур в полный рост, а на полу у левой россыпь пустых гильз.
— Парень, — проговорил он все еще с недоверием, — ты не ошибся? Кто тебя послал?.. Сюда заходят люди совсем другого… пошиба.
Я кивнул.
— Знаю. Все, как из одного стручка. Можно и не навешивать таблички «спецназ», «коммандос», «голубые береты»… и так видно. А я, знаете ли, эстет и почти музыкант. И ногти у меня в порядке. Я синичек дома кормлю!
Он скривился.
— Послушай, эстет… Ты хоть стрелять вообще–то умеешь? Что–то тебя ни в одной базе данных нет.
— А что, — спросил я с интересом, — теперь это хорошо, если попадаешь в базу?
Он кивнул в сторону стены с мишенями.
— Попасть хоть в одну сможешь?
Я выхватил пистолет и трижды нажал на спусковую скобу. У средней мишени в голове появились три дыры.
Он посмотрел на мишень, на меня.
— Блин… хорошая скорость. Ты что, даже на предохранитель не ставишь?
Я покачал головой, снимать с предохранителя — потерять важный миг в боевой обстановке. Он посмотрел с уважением, больше ничего не спрашивал, подошел к стене напротив и снова приложил к ней ладонь.
Я удержал свое «ох», у мужчин в крови любовь к оружию, даже у кормителей синичек. В открывшейся комнате все четыре стены в снайперских винтовках, а на полу аккуратно выстроились ящики с патронами.
Мужик открыл ближайший, я рассмотрел эти штуки отчетливо, пугающе длинные, в средний палец размером.
— Вот, — сказал он, — какую берешь?
Я покачал головой.
— Меня нет в базах, потому что я новичок. И снай- перка нужна для очень важного дела. Может быть, на один раз.
Он посмотрел с еще большим уважением.
— О, крупная мишень?.. Какая дальность?
— Предельная, — ответил я.
Он кивнул, по лицу видно, что уважает меня все больше, такая снайперка не для полевой стрельбы, а для покушения на президентов, канцлеров, а также более важных персон, вроде глав транснациональных компаний.
— Хорошо, — ответил он. — Посмотрим еще… Недавно кое–что поступило со склада… особого склада.
— Мне важна скорость пули, — сказал я.
— Это от девяноста метров, — ответил он, — до тысячи пятисот. Что предпочитаешь, орел?
— Две тысячи, — сказал я твердо.
— Ого, — ответил он, явно забавляясь. — Но пневматические винтовки с такой скоростью не бьют. А у пейнтбольных еще меньше.
Я сказал серьезным голосом:
— Я же сказал, мне нужна снайперская.
— Девятьсот метров, — ответил он и посмотрел мне в глаза.
— Я намерен поохотиться на очень опасную дичь, — ответил я. — А так как я человек трусливый, вы же сами видите, то мне нужно с максимальной скоростью… Что дает и дальность.
Он прищурился.
— Тогда крылатую ракету?
— Нет, — ответил я без улыбки. — Снайперскую до двух километров. Такая меня устроит.
Он усмехнулся.
— До двух километров… Есть только до полутора. Это уже рекорд!
— То прошлый рекорд, — уточнил я. — А сейчас есть и до двух.
Он прищурился.
— Думаешь, такие есть и здесь?
— Мы решаем более сложные задачи, — обронил я многозначительно, — чем какие–то сраные армии. Я имею в виду, нынешние, бездействующие.
Он нахмурился, ответил со вздохом:
— Кто думал, что доживем до такого позора… Ладно, вот смотри. Из такой точно еще в старую войну в Ираке сержант Стив Райхер одной пулей убил троих повстанцев, что прятались за каменной стеной на расстоянии в два километра!
— Слышал, — подтвердил я, хотя, понятно, услышал первый раз в жизни, — но с того времени дважды модифицировали!
Он фыркнул.
— Даже трижды, но что за модификации, когда просто облегчали вес, добавили пламегаситель, еще что–то по мелочи? Исчезает благородное и чистое искусство убийства противника на предельно дальнем расстоянии… Ладно, тогда вот в самом деле лучшее, что есть в этом сарае. Один экземпляр! Если отдам тебе, придется заказывать еще.
Я сказал с сильно бьющимся сердцем:
— Так я же не на синичек охотиться!.. Я синичек люблю.
Он ухмыльнулся.
— Ладно, смотри. Полная длина этой снайперки метр двадцать, но в разобранном виде легко помещается в обычный рюкзачок или сумку.
— Это важно, — согласился я.
Он кивнул.
— Еще бы. Вес — семь килограммов, это почти вдвое меньше обычной снайперской винтовки Баррета. Если честно, это только благодаря новым материалам, а не улучшениям конструкции. Если знаком с прошлыми образцами, то у этой в районе казенника ствола появился шарнир, видишь? Ствол со всей газоотводной системой откидывается вправо–назад…
— Удобно, — сказал я осторожно, не зная, разыгрывает или говорит серьезно, вроде бы это не совсем уж новинка.
— Дульный тормоз, — продолжил он, — понижает уровень шума на восемьдесят процентов, так что отдача уже не лягает, как дурной конь копытом…
— Патроны те же?
— Чуть–чуть улучшили, — признался он нехотя. — Но конструкторы ни при чем. Новые материалы, сам понимаешь… Патроны все повышенной бронепробиваемости и улучшенной кучности. Пуля весит сорок шесть граммов, пробивает любой бронежилет на максимальной дальности. Рукоятка для смены обоймы справа, в магазине десять патронов. Самозарядная.
Ознакомительная версия.
