— Уверена, что сейчас вы не ходите у моего деда в любимчиках.
Шварц поджал губы.
— Почему это?
«Иначе бы тебя уже пригласили в дом в качестве моего жениха». Конечно, я не сказала это вслух. Мне и так не нравилось, что мастер Шварц легко нарушает дистанцию, что должна быть между учителем и ученицей. Меньше всего мне хотелось обсуждать с ним свою семью.
Вместо этого пожала плечами.
— Как бы то ни было, София, не надо видеть в моем предложении злой умысел. Ты думаешь, что злые вояки решили использовать тебя, и стоит только попасть в стены министерства, оттуда уже не выпустят. Наверняка Шефнер тебя этим и напугал.
— Я уже сказала, что мне неинтересны военные игрушки…
— Игрушки! — воскликнул Шварц возмущенно, стукнув по столу и заставив меня вздрогнуть. — Ты хоть понимаешь, что эти игрушки могут спасти жизнь твоим друзьям и близким? Нам с тобой повезло родиться в мирное время, но мастер Вернер, думаю, помнит, в какой разрухе находилась наша страна после войны с алертийцами. Войны, которую мы проиграли. Сколько земель было потеряно, сколько людей тогда погибло… И во многом потому, что артефакторы и алхимики тратили свои силы и умения, чтобы создавать декоративные безделушки и духи для императорского дворца! Расцвет искусства и магии при Кассии обошелся нам дорого.
— Сколь вдохновенная речь, Танас! Вам за это доплачивают?
Услышав знакомый низкий голос, я вздохнула почти с облегчением. Шефнер. А потом поняла, что дверь была закрыта и подслушать наш разговор менталист никак не мог.
Мартин Шефнер стоял, прислонившись к дверям. На его шее красовался знакомый шарфик.
— Подслушиваете? — оскалился Шварц.
— Да вот, решил занести шарфик на факультет, а потом увидел, как в мастерской моей ученицы хозяйничает Танас Шварц. Неужели у министра Гайне маги столь бесталанны, что пытаются своровать работы у студентки?
— С этого года я преподаю на факультете и имею полное право здесь находиться, — процедил артефактор.
— Тогда вам не пора, к примеру, идти составлять учебный план?
Шварц напрягся. Рука его скользнула к карману военных брюк.
— Ну-ну, — тоном, которым обычно успокаивают норовистых лошадей, сказал глава СБ. — Здесь же ваша студентка, какой пример вы ей подаете?
Шварц кинул на меня мрачный взгляд и вышел.
— Нервы у Танаса ни к черту, — легкомысленно сказал Шефнер. — Неплохо же их там накручивают… София, раз мы уж с вами тут случайно встретились, предлагаю выпить где-нибудь кофе и обсудить планы на вашу стажировку.
Случайно встретились в моей мастерской? Так теперь это называется? Ну-ну…
— У меня еще пары.
— Ничего у вас нет, не придумывайте.
Вот не поленился же в расписание моей группы посмотреть!
Занеся мой артефакт в хранилище, куда помещали все студенческие работы, мы вышли из здания. Автомобиль главы СБ был припаркован рядом, но мы прошли мимо.
— Пойдем пешком?
— Здесь недалеко. Да и мне приятно пройтись в компании милой молодой девушки.
На всякий случай немного увеличила расстояние между нами, а то захочет еще взять под ручку. Поняв мой маневр, мужчина насмешливо выгнул бровь.
— Я не собираюсь приставать к вам, София. Вы слишком юны для меня.
— И всего-то лет на десять-пятнадцать младше, — думая о своем, автоматически ответила я.
— Ну ладно, уговорили… — Уловив испуг в моих глазах, Шефнер-старший не выдержал и рассмеялся. — Ах, Софи, у меня такое ощущение, что раньше вы жили в хрустальной башне.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась я.
— Вы совершенно не умеете флиртовать и принимать ухаживания. Мне даже жаль своего племянника.
Пожала плечами.
— В детстве у меня не было друзей моего возраста. Пока еще родители были живы… — Горло сжало от болезненных воспоминаний, но я договорила: — Пока жива была мама, она была моей лучшей подругой, а папа — напарником для проделок и хранителем всех тайн. Знаю, дедушка не очень жаловал его, считая, что папа был безответственным и много пил, но он на самом деле любил меня.
— Мне жаль, что вы их потеряли.
Это были не сухие слова, приличествующие ситуации, или попытка утешить — Мартин Шефнер в этот момент был искренен как никогда. Я вспомнила, что та эпидемия, которая унесла жизнь моего отца, убила и его старшего брата.
— У меня есть дедушка.
И Петер. Я не стала говорить об этом Мартину Шефнеру, но меня внезапно пронзила мысль, что Петер — мой первый и пока единственный друг. И что он мне на самом деле дорог.
Осенний день выдался на удивление погожим и солнечным. Мы шли в тени высоких кленов и говорили так легко и просто, что я почти забыла, кем был мой спутник. Рядом со мной находился интересный и умный мужчина, умеющий внимательно слушать и смотрящий на меня с симпатией. Мы дошли до небольшого гостиного дворика, уютного, но для студентки дорогого. Мне совсем не хотелось напоминать Шефнеру, для чего он меня пригласил. И говорить о делах тоже. Но уйти от неприятных тем совсем все же не получилось. Разговор наш в какой-то момент коснулся политики, и я задала вопрос, который больше всего волновал меня после речи Шварца.
— Почему министерство так заинтересовано во мне? И вы тоже?
— Во-первых, хорошие артефакторы на дороге не валяются. Во-вторых, и я это уже говорил, вам нечего делать в министерстве, пока во главе его стоит Гайне.
— Защищаете меня, значит, — скептически подытожила я.
— Не бурчите, — с легкой улыбкой сказал Шефнер и подцепил вилкой маринованную вишенку с верхушки моего пирожного. Я со страдальческим видом проводила ее взглядом, но на мага это не произвело впечатления.
— А что не так с Гайне? Император же к нему прислушивается.
— Вот это-то и плохо. Военный министр, как и ваш несдержанный научный руководитель, спят и видят, как Грейдор восстанавливает историческую справедливость, возвращая земли, которые считает своими, попутно стребовав с Алерта контрибуцию.
— Войны, они хотят войны? — взволнованно воскликнула я.
— Ошень пронишательно, — заметил Шефнер.
— Не говорите с набитым ртом, мастер…
Вообще-то я не собиралась называть Шефнера мастером — так артефакторы звали только своих да алхимиков, но менталисту, судя по всему, такое обращение понравилось. И я не стала исправляться.
— Ну так вот, — продолжил Шефнер, утонченным жестом промакивая губы салфеткой. — Конфликт с нашими соседями, республикой Алерт, по мнению Гайне, дело перспективное и прибыльное, тем более что повод найдется, и не один. Но для того чтобы обеспечить себе успех, а также сохранить благосклонность императора, министру нужно доказать, что у нас есть кому и чем воевать.
