– Монах говорил, что тренировать и развивать только тело без духа – всё равно что тренировать одну руку. Это будет полбойца. Развивать нужно всё гармонично.
– Он очень мудрый, этот твой монах.
– Это их философия. Они бродят по свету без оружия и ведут людей к миру, проповедуя добро.
– И они мужчины?
– Да. Среди этих монахов нет женщин.
– Почему?
– Так повелось, – пожал плечами Паланг и без всякого перехода продолжил: – Завтра мы уйдём отсюда. Я сниму дом. Переоденешься в нормальное платье и станешь взрослым человеком.
– Зачем снимать дом? – удивилась Лин.
– Там не будет любопытных.
– Мы можем уйти в клоаку.
– Для меня это просто. А ты?
– Переодевшись, я тоже стану воином.
– Прекрасно. Значит, уйдём на дно, – решительно произнёс Тигр.
– Но там будет трудно выжить.
– Разнесу пару шаек, остальные не полезут. Жить все хотят.
– Ты равнодушен к смерти.
– Когда она живёт бок о бок с тобой пятнадцать лет подряд, к ней привыкаешь. – Он замолчал, вернувшись к своим воспоминаниям.
Слушая гулкий стук его могучего сердца, Лин незаметно задремала. Они просыпались несколько раз и набрасывались друг на друга, неистово предаваясь любви. Лин чувствовала, как в её груди просыпается волна благодарности к этому могучему человеку. Как стихия его страсти захватывает её целиком и уносит в нескончаемый водоворот. С каждым разом ей было лучше и лучше, казалось, этого уже не может быть, но они сходились, и она поднималась на новые высоты.
Утром она героическим усилием воли заставила себя отпустить его. Покончив с завтраком, они спустились в зал и, несмотря на уговоры хозяина, покинули харчевню. Воин шёл по улице, ведя коня в поводу. Рядом, держа его за руку, семенило крохотное создание с огненно-рыжей шевелюрой. Войдя в торговые ряды, воин не спеша осматривал лавки с высоты своего роста. Крикливые торговцы наперебой старались заманить его к своим товарам.
Увидев то, что искал, воин двинулся вперёд. Солнце начало пригревать, высушивая мелкие лужи, и на улицах появились обыватели. Крохотную спутницу гиганта то и дело задевали корзинами и тюками. Наконец окончательно разозлившись на зевак, воин одним прыжком вскочил в седло и одной рукой поднял свою спутницу.
Тронув поводья, он направил коня в толпу, рассекая её и заставляя прохожих отходить в сторону. Знакомиться с зубами боевого жеребца охотников не нашлось. Те, кого конь ткнул головой в спину, разворачивались, собираясь, что-то сказать, но, наткнувшись на добрый взгляд гиганта, отступали, проглатывая свои слова.
Подъехав к лавке с товарами, привезёнными с востока, воин посмотрел на хозяина и внезапно заговорил на его языке. Услышав знакомую речь, купец подскочил, словно его вытянули плетью, и затараторил в ответ, кланяясь и явно прося о чём-то воина. Спешившись, он осторожно снял девушку и, опуская её на землю, тихо прошептал только одно слово:
– Молчи.
Слегка сжав его руку и давая понять, что услышала, она встала рядом с ним с самым безразличным видом. Взяв её за руку, воин шагнул в лавку. Продолжая говорить, купец выволок из дальнего угла сундук и, откинув крышку, сделал приглашающий жест. Воин слегка подтолкнул девушку. Подойдя к сундуку, она принялась доставать вещи и, рассмотрев каждую, откладывать в сторону. Купец хлопнул в ладоши, и в лавке появились две рабыни с подносами в руках.
Увидев их наряды, девушка замерла. Прозрачные шальвары, державшиеся каким-то чудом на самых бёдрах, шёлковые туфельки и чеканные чаши для груди. Повернувшись к спутнику, она умоляюще посмотрела на него, указав глазами на служанок. Усмехнувшись, он сказал что-то хозяину – и тот с изумлением уставился на гостя. Всплеснув руками, он отдал команду, и одна из девушек повела гостью в заднюю комнату.
Мужчины успели выпить по кружке вина, когда в комнате появилась Лин. Её наряд был не более скромным, чем одежда рабынь, но материя, явно более высокого качества. Чаши её были сделаны из серебра, а шальвары из газа. Крохотные туфельки были сафьяновыми. Нежно-изумрудный цвет одежды чудесно гармонировал с её огненной шевелюрой.
Плавно покачивая бёдрами, девушка прошлась по лавке и, грациозно изогнувшись, поклонилась раскрывшему рот купцу. Глядя на её представление, воин глотнул вина, пряча улыбку в кружке. Озорно сверкнув глазами, девушка скрылась в задней комнате. Во второй раз она появилась в кожаной короткой юбке, шёлковой рубашке и короткой кожаной безрукавке. Осиную талию, стягивал серебряный наборный пояс. Волосы она повязала, подражая своему спутнику.
Одобрительно кивнув, воин повернулся к хозяину. С трудом оторвав взгляд от точёной фигурки гостьи, хозяин что-то промямлил – и начался торг. Поспорив несколько минут, мужчины ударили по рукам. Паланг приобрёл и то и другое. Оставалось позаботиться об обуви и оружии. Сапог такого размера в лавке не нашлось. Отсчитав требуемую сумму, Паланг кивнул девушке, и они покинули лавку. Усадив её в седло, он двинулся в сторону кожевенных рядов.
Дождавшись, когда они отъедут подальше от лавки, Лин не удержалась и тихо спросила:
– Что он у тебя спрашивал?
– Интересовался, не рабыня ли ты, и если так, то он готов был купить тебя, – усмехнулся в ответ воин.
– Ему мало своих рабынь? – удивилась девушка.
– Это обычные женщины, – пожал плечами Тигр, – таких, как ты, он ещё не видел. Твоя фигурка ему очень приглянулась.
Польщенно улыбнувшись, Лин подняла глаза на Тигра и тихо спросила:
– А тебе она нравится?
Усмехнувшись в ответ уголками губ, Паланг чуть пожал плечами и после короткого размышления, ответил:
– Как это не смешно, но если сравнивать тебя с другими женщинами, то на твоём фоне они все просто гусыни. Обычные бабы, каких двенадцать на дюжину. Ты – маленькое чудо.
Радостно улыбнувшись, Лин нежно прижалась к могучей груди воина и притихла, ожидая, что будет дальше. По большому счёту, ей теперь было всё равно, что он собирается делать. Ей было спокойно рядом с этим огромным воином, способным в одиночку уничтожить целую банду.
После недолгих поисков он нашёл лавку башмачника. Им повезло. Крохотные сапожки из мягкой кожи оказались Лин впору. Мягкие голенища красиво охватывали икры девушки, подчёркивая стройность ножек. Расплатившись с мастером, воин направился в кузнечные ряды, словно нюхом чуя лавку оружейника.
Здесь они застряли надолго. Кряжистый, широкоплечий кузнец с ходу определил знатока и, махнув рукой, повёл воина в дальний угол. Не говоря ни слова, он выложил перед воином пару мечей в ножнах из змеиной кожи.
