— Так нечестно, — не очень убедительно возмутился рыцарь.
— Зато действенно, — возразил я и спросил: — Еще вопросы?
— Ты про парней так и не сказал, — напомнил темный, похожий на девочку.
— Из всех присутствующих в моем вкусе только ты, как ты уже, смотрю, догадался. Но я бы все равно с тобой спать не стал.
— Почему это? — было заметно, что эльф уязвлен. Ну еще бы, эта куколка явно привыкла, что нравится всем без исключения и даже не всякий стопроцентный натурал может ему отказать.
Пришлось объяснять так, как есть.
— Предпочитаю таких партнеров, которые не будут лежать бревном и ждать, когда их высочество ублажат, а принимают самое активное участие в процессе, чтобы не им одним удовольствие получить, но и мне оно в не меньшем количестве перепало.
— Откуда ты знаешь, что не… — начал эльф, но запнулся, напоровшись на мой ироничный взгляд. — Я не такой! — бросил он и плюхнулся на стул.
Просто прелесть, а не ребятки. Хорошо, что у них тут не школа, а именно университет. И за все эти разговоры о постелях меня в педофилии не обвинят. С чего я это взял? Да розовый фей, декан моих «колокольчиков», когда мы с командорами от ректора уже выходить собрались, обмолвился, обращаясь больше к начальству, что мне будет легче у них тут обжиться, если я, такой молодой и горячий, с кем-нибудь из студенток закручу роман. Тоже мне, купидон-переросток. Я потом еще у Мурки уточнил, пока мы красотами из окон любовались. Что у них тут, правда, с этим так просто? Ну, студенты с преподами романы крутят и наоборот. И он подтвердил. Из-за того, что в большинстве своем продолжительность жизни у них довольно внушительная, если пересчитывать, к примеру, на человеческий возраст, разница между преподавателем и студентом будет совсем небольшой. Поэтому с этим вопросом давно не запариваются. Я, если честно, удивился, но на заметку взял. Не зря, как оказалось. Вот оно мне при первом знакомстве и пригодилось.
— Кто-нибудь еще что-то спросить хочет? Или на завтра оставим?
— А вы что, теперь каждый классный час будете так начинать? — подал голос неприметный парень в одежде восточного покроя, который сидел перед рыжим нахалом с последней парты темного ряда. Похоже, это был тот студент, в личном деле которого значилось: родом из пустыни Наби.
— Нет. Но первое время, наверное.
— Тогда завтра мы придумаем еще вопросов, — снова влезла чернявая.
Я пожал плечами.
— Да пожалуйста!
— Ладно, — кивнула она и тут же уточнила: — Значит, у нас осталось две проблемы, как вы выразились. С именами и с партами?
Надо же, запомнила. Хотя такие, как она, всегда все подмечают и редко что забывают. Умница моя, так бы в угол и поставил, чтобы не считала тут себя самой умной. Даже темная ведет себя куда элегантнее, чем она.
— Да.
— И что там с именами?
Я повернулся к столу. Выудил лист бумаги, принесенный мной вместе со стопкой личных дел, и, глядя на него, объявил:
— Все просто, — посмотрел на ребят поверх листа и продолжил: — Для меня ваши имена, особенно эльфийские, слишком длинные и труднопроизносимые. Посему с этого дня буду звать вас коротко и так, как удобно мне. Чтобы не путаться и не оскорблять вас этим.
— А каким-нибудь диким сокращением вы нас не оскорбите? — спросила девушка-оборотень, которая сидела на галерке светлого ряда. Голос ее дрогнул. Видимо, она предпочла бы и дальше отмалчиваться, но сама идея сокращений ей настолько не понравилась, что рискнула подать голос.
— Не знаю, как у вас, но в моем мире принято давать университетским друзьям смешные прозвища. Иногда клички сближают куда сильнее чего-либо иного.
— А если мы не хотим сближаться ни с вами, ни друг с другом? — спросил коротко стриженный темный.
— Не хотите, а придется. Я ведь как сяду, так и слезу.
— Думаете, мы вас испугаемся?
— Думаю сделать все, чтобы добиться вашего уважения.
— Уважать как равного, не мага? — Темный скривился.
Я не стал его разубеждать. Просто еще раз глянул на листок и первым назвал имя старосты:
— Ириль Флевелей Рассветная.
— Это я, — пропела со своей первой парты чернявая. Да, как в воду глядел.
— Будешь Ирой. Дальше. Алиэль Мильзились Душистый. Язык сломаешь, — посетовал улыбнувшись.
А светлый эльф, единственный в моем классе светлый мужского рода, поднял руку:
— Я.
— Алый.
— В смысле?
— Я буду называть тебя Алым, — терпеливо пояснил ему. Если у парня и были возражения, он смолчал. Но я быстро смекнул, что они все промолчат, но отзываться на мои клички не станут. По крайней мере, в первое время, но оставалась надежда уже к завтрашнему дню придумать для своих деток что-нибудь еще, что помогло бы добиться взаимопонимания. — Следующий, — снова сверился со своими записями. — Антилия Визария Вейла, — назвал имя второй светлой. — Будешь Лией. Карунд Капелле Иль-Янь. Можно было бы по фамилии, но я сократил имя. Кар.
— Я что, по-вашему, птица? — возмутился коротко стриженный темный.
— А у вас тоже встречаются каркуши? — невинно поинтересовался у него.
— Встречаются, — раздосадованно буркнул парень.
— Тогда спешу тебя обрадовать, у нас ворон считается предвестником скорой смерти. Черный, опасный, но умный.
— Хотите сказать, что я ассоциируюсь у вас с ним? — Голос эльфа прозвучал уже не так сердито.
— Хочу. — Он больше ничего не ответил, но я зачислил очко на свой счет. — Дальше. Машмул Фраппе Верь-Явь. Будешь Машулей или Машкой.
— Звучит похоже на мое собственное имя. Но в чем подвох? — прищурившись, вопросил хорошенький темный.
— Маша — традиционно женское имя, — огорошил я и до того, как он успел возмутиться, быстро продолжил, чувствуя, как Машка прожигает меня возмущенным взглядом: — Илюизмена Вариусель Вик-Холь — Иля. — Я бросил быстрый взгляд на темную и перешел к следующему имени: — Томас Рутберг. Можно было бы и не сокращать, но не будем отделять от коллектива. — Окинув класс взглядом, не сразу дождался поднятой руки от рыжего парня с галерки. — Будешь Томом.
— Меня так и отец зовет, — презрительно фыркнул он.
— Значит, и я буду.
— Думаете, мне это принесет счастье?
— Думаю, тебе придется привыкнуть.
— Не думаю, что придется. Вы через месяц сбежите, как и остальные, — и расплылся в мерзкой ухмылке. — Обещаю.
— Не говори «гоп!», пока не перепрыгнешь. — Парень нахмурился. То ли переводчик не справился, то ли, наоборот, все правильно перевел, и тот был раздосадован таким моим настроем. Но я не стал больше на него отвлекаться. — Пауль Виттебранд Аналой. — Рыцарь встал и даже соизволил мне поклониться. Хороший мальчик, но слишком правильный. Жизнь таких не любит, обламывает жестоко и, как правило, навсегда. — В принципе и твое имя я бы сумел произнести, но опять-таки не будем выделяться.
