– Протух! – авторитетно констатировал Ламберт с двери. Но «Шульгу» убирать не спешил.
Геральт шагнул вперед и встал в проеме, почти загородив его. Подстроил зрение под скудноватое освещение и для начала взглянул – нет ли в будочке еще чего-нибудь, кроме странного диска?
Круглое (точнее, цилиндрическое) помещение было совершенно пусто – только упомянутый диск по центру да немного битого кирпича ближе к стенам. Ну, пылищи тоже много, куда ж без нее. Пол был сплошной, ни люков, ни проломов или щелей; потолок тоже. Слепые стены, лишенные окон, – нештукатуреные, просто кладка.
– Пузырек с последней таблеткой, – сказал Ламберт и наконец спрыгнул с двери. – Да и ту кто-то пытался жевать.
Сравнение было бредовое, но точное – не отнимешь.
– А поплодотворнее версий нет? – проворчал Геральт. – Тебе эта тварь знакома?
– В первый раз вижу. И никогда ни о чем подобном не слышал.
– Я тоже. Давай-ка ее перевернем.
Багром, который Геральт так и не выпустил из рук, диск был поддет; Ламберт ногой помог поставить его на ребро и несильно пихнул. С лязгом, совершенно неметаллическим, диск упал «брюхом» кверху, пару раз качнулся и застыл. «Брюхо» ничем не отличалось от «спинки» – такое же тронутое ржавчиной и мятое. По правде говоря, Геральт вообще не заметил кардинальных перемен, разве что география вмятин стала немного иной.
Ламберт рискнул наконец спрятать пистолет и попытался заглянуть в щель между плитами, подсвечивая себе мобильником. Геральт тоже опустился на колени и глянул – щель выглядела просто как неглубокий желобок, без трещин и отверстий, ведущих вовнутрь неведомого агрегата. Даже от ствола никакого следа не осталось – ведьмаки в итоге не смогли отыскать место, откуда он высовывался, хотя честно старались.
– Мистика какая-то! – покачал головой Ламберт, встал и принялся отряхивать одежду. – По-моему, он неопасен. Сто раз мог бы уже нас подстрелить, дрянью какой-нибудь уколоть или кислотой брызнуть. Я уж не говорю шарахнуть добрым разрядиком.
– Позови-ка девчонку, – попросил Геральт напарника.
– Йо! – сказал Ламберт. – Я о ней и забыл. Ща! Он торопливо вышел наружу. Спустя несколько секунд донеслось:
– Эй, душа моя! Поди-ка сюда.
«Эк он по-свойски, – подумал Геральт с неодобрением. – Переигрывает».
Валентина, однако, не протестовала: послушно присоединилась к осмотру, правда – молча. Без единого слова.
– Рассказывай, – буркнул Геральт, опираясь на древко багра как на посох. – Что это, откуда и все такое. А то до вечера так можно простоять.
– Не больно много рассказывать придется, – призналась девчонка. – Года четыре назад неподалеку от пролива берег размыло – земля в том месте прям пластами на пляж отваливалась и падала. Ну и обнажилось вот это… Я к морю ходила, смотрю – что-то из склона торчит полукруглое. Землю счистила – вроде железяка какая-то. Неизвестная. Я ее откопала, поглазела немного, да и бросила. А в прошлом году вдруг вспомнила, когда мы с приятелем… гуляли. Я ему и показала – смотри, мол, какая штуковина занятная. Хорошо бы ее, говорю, расковырять да взглянуть, чего внутри за машинерия прячется. В общем, пригнали мы грузовичок, на брезенте эту штукенцию наверх втянули, погрузили и привезли в мастерские у второго цеха. Но второй цех буквально назавтра закрыли и почти полгода туда не было доступа; в мастерские, понятно, тоже. И как-то весь наш исследовательский пыл постепенно угас. А уже позже, когда я окончательно поняла, что Корней поганый техник, решила я эту штуку на всякий случай припрятать до лучших времен – вдруг пригодится? Ну и припрятала. Пригодилась она, как думаете?
– Это все, что ты знаешь? – спросил Геральт, как всегда, когда общался с малознакомыми живыми – преувеличенно сухо.
– Все.
– А прежде ничего похожего в окрестностях не находили?
– Если и находили, то мне об этом ничего не известно.
– Н-да, – пробормотал Ламберт. – Интересно, помогли бы нам красноголовки, если бы он не протух?
Несколько секунд Геральт размышлял, не обратив внимания на риторический вопрос, потом повернулся к Ламберту:
– Не знаю, как тебе, а у меня прям руки чешутся залезть в сеть и запустить поиск.
Ламберт хмыкнул.
– Давай-ка я эту штуковину сначала сфоткаю, а потом уж пойдем.
Напарник сделал пару снимков; хорошо, что камера в его мобильнике была из новых, со вспышкой.
– Все, можно идти!
Геральт уронил на пол бесполезный багор и вышел наружу; Ламберт с Валентиной – за ним.
– А запереть-то уже не получится! – заметил Ламберт, скрипя дверью.
Дверь затворилась как и в первый раз – плотно, без щелей. Но открыть ее теперь мог всякий.
Валентина неожиданно выудила из кармана робы мелок, несколькими уверенными движениями намалевала на ржавчине череп, скрещенные кости и размашисто написала чуть ниже: «Опасно!!!»
– Ну, хоть так, – вздохнул Ламберт, покосился на Геральта и сразу заторопился: – Пойдем, пойдем, вижу, зовет тебя верный ноут и всесильный поисковик!
Они сделали всего по нескольку шагов, когда Валентина вдруг спросила:
– А что такое красноголовки?
Геральт с подозрением поглядел на нее.
– Зачем тебе? И вообще, откуда ты это слово узнала?
– Да слышала раньше от местных бандитов… А тут вот Ламберт помянул…
«Ишь ты! – подумал Геральт с неудовольствием. – Все-то ей интересно!»
– Да пули это специальные, ведьмачьи. Бронебойные, – проворчал Ламберт. – Вполне обычные, только очень мощные. Подумаешь, тайна…
Нельзя сказать, чтобы Геральт одобрил подобную словоохотливость напарника. Однако ничего особенно плохого все же не усмотрел, поэтому развивать тему не стал. Зато Валентина интуитивно почувствовала неудовольствие Геральта и язычок тут же прикусила. Ее по дороге больше ни о чем не расспрашивали – она и молчала. Ламберт периодически что-то насвистывал. Перед библиотекой девчонка остановилась, требовательно поглядела Геральту в глаза и напомнила негромко:
– Не забудь, ты обещал, ведьмак!
– Я помню, – угрюмо отозвался Геральт.
– Н-да, – буркнул Геральт, чуть отодвинув ноутбук. – У тебя тоже ноль?
– Абсолютный, – скучным голосом отозвался Ламберт, зевнул и потер уставшие глаза. – Слушай, но так же не бывает? Новые машины не возникают ниоткуда, какие-то данные о технологическом цикле обязательно должны всплыть в сети! Ерунда какая-то.
– Мне уже начинает казаться, что будочка и этот, шахнуш тодд, жеваный летающий блин нам почудились.
– Кстати, о полете, – немного оживился Ламберт. – Ты представляешь, как его можно реализовать в таком рабочем объеме? Я – нет.
– Я тоже нет, – вздохнул Геральт. – И это нравится мне меньше всего.
