Ознакомительная версия.
– Палкою, палкою пособи, – посоветовал он. – Не достанешь.
– Ну что за несчастье, – плакался Гефен, неуклюже подскакивая на цыпочках. – Как жирный и здоровый, так я тащу, как хилый да тщедушный – ты…
– Сам жребий вытянул, – возразил Олма. – К тому же барахло все тебе досталось.
– Ну уж и барахло: тряпки да железки. Всего-то добра, что перстень, да и тот небось в карты сегодня же вечером у меня и вытянешь.
– А ты не ставь.
– А что ж мне еще ставить-то? Э-эх! – Гефен накинул петлю и поволок тело.
Где-то наверху хлопнула дверь, Олма насторожился:
– Никак, заказчик идет?
Шаги по извилистой каменной лестнице приближались, распахнулась вторая дверь, в пыточную.
– Добрый вечер, почтенный, – согнулся в поклоне Гефен, не выпуская конец веревки. Олма спрятал кружку с недопитым вином.
Заказчик стоял посередине комнаты, освещаемой тусклыми масляными светильниками. Ноздри его брезгливо дергались – в пыточной стоял плотный запах крови, испражнений, пота и горелого мяса. Олма торопливо дернул за шнурок, и под самым потолком открылось маленькое вентиляционное оконце, после чего поспешил приволочь громоздкий табурет. Заказчик покосился на грязный предмет мебели и садиться не стал.
– Умер? – спросил он, указывая на неподвижное тело.
– Стало быть, так, почтенный, – приложил ладонь к сердцу Гефен. – В аккурат перед приходом вашим к Драну и отправился.
– Что он сказал? – Заказчик говорил с акцентом – не то авальдским, не то каким-то южным, почти незаметным, но достаточным для распознания чужеземца.
– Ничего, с позволения почтенного, – доложил Олма, опасливо поглядывая на меч заказчика. – Молчал, как каменный. Мы его уж и огоньком, и растворчиками едучими, и книжку одну маскаланскую вспомянули с полезными руководствами – все одно. С тем и помер. Вы уж не гневайтесь, старались по первому классу.
– Да я уж вижу, – заказчик окинул взглядом изуродованный труп.
Гефен скорчил Олме рожу, и тот, откашлявшись, начал:
– Почтенный, мы, конечно, понимаем…
– Если ты хочешь говорить об оплате, то можете оставить ее себе, – перебил заказчик. – Вы отработали ее честно, хотя и ничего не добились. Собственно, я и не надеялся, что он скажет хоть слово.
Сказав так, он развернулся и вышел.
– Вот и ладно, – потер ладони Олма. – А ты трупок-то тащи, тащи… Еще влезет кто, а он тут болтается. Прибрать все надобно, а вечером можно и погулять. В картишки сыграть…
– …Как-то нехорошо мне, – пробормотал Гай, проснувшись. Было еще рано, по крыше конюшни шуршал дождь. Рядом потягивался Скратч.
– Чего сказал? – поинтересовался Лори, просовывая голову в сенное логово.
– Говорю, нехорошо мне как-то на душе. Тролли эти из ума не идут. Мы тут спим, мясо ворованное едим, а им шкуру сдерут. Все ж думают, что они – злые. И ты вот думал…
– Ну, я, положим, уже передумал. Мне тебе не верить как-то не с руки. Раз сказал добрые, значит, добрые. Только не слыхивал я такого, чтобы люди троллей спасали. Ну как мы их спасем, а они нас тут же и сожрут?
Гай возмущенно вскочил с постели, но Лори захохотал и замахал на него руками:
– Да сиди ты, сиди, почтенный писец! Уж и пошутить нельзя. Ты вот что, иди-ка работай, а я лошадей накормлю, почищу и поговорю с кем надо. Понял? А то деньги понадобятся, а денег-то и нет.
Сказав так, Лори исчез.
Гай вышел во двор, поплескал из бочки в лицо, попрыгал под дождиком. Потом достал из-за пояса ароматный корешок и принялся жевать, чтобы отбить дурной утренний запах изо рта.
Из задней двери постоялого двора вышел один из подручных Одвина, плотный, коренастый парень, с виду постарше Гая. Звали его вроде бы Стелан.
– Что-то ты с утра по двору шастаешь, писец, – проворчал Стелан, выливая помои в свиное корыто.
– На работу пришел, – стараясь говорить как можно спокойнее, ответил Гай. Драться со здоровенным малым ему вовсе не хотелось.
– Ну, работай, работай, – таинственно произнес Стелан и убрел внутрь.
«Ну и подручных насобирал себе этот одноглазый, – подумал Гай. – Морды одни чего стоят, не говоря уж о том, что жулики беспросветные… Нажалуется небось Одвину, наврет чего… Да уж ладно…»
Дождь усиливался, по городу гулять в такую погоду Гай не хотел. Посему он направился на свое место в зале, хотя так рано надеяться на работу не приходилось.
Как ни странно, там уже кишел люд: человек примерно пятнадцать. Гай занял свое место, разложил принадлежности и тут же был вознагражден за столь раннее появление: двое бородатых крепышей в одинаковых серо-коричневых камзолах поспешили к столу писца. Один из них, вроде как постарше, солидно загудел:
– Утро светлое тебе, мастер.
– И вам, почтенные.
– Прошения писать обучен?
– Прошения, письма, поздравления с датами торжественными, слова на упокоение… – обрадовано затараторил было Гай, но второй гном – если это все-таки был гном – перебил его:
– Тогда пиши, мастер, прошение. В магистрат преславного города Дила от торговцев Сивельби и Дагвальби…
Гай окунул перо в чернильницу и принялся писать. Торговцу, прибывшие в Дил вчера, просили магистрат разрешить им продать привезенные кожи дешевле установленной цены, потому как спешные домашние дела не позволяли оставаться в Диле достаточно долго. Что за дела – торговцы не стали указывать, но выглядели они очень озабоченными. Гай закончил писать, помахал в воздухе листком, чтобы обсохли чернила на завитках, и получил свой шестиугольник.
– Настоящего мастера вижу! – прозвучало над его головой беззлобно и весело, когда Гай прятал монету в клапан пояса. – Чуть свет в окно, а он уж за перо!
Это был Грифф. Он улыбался и держал в руке узкогорлый кувшин.
– Утро доброе, почтенный, – поздоровался Гай.
– И тебе, и тебе… Не откажешься выпить немного вина вместе со мной?
– С утра? – усомнился Гай.
– А-а… Да. «Утро прекрасно для ласк, утро прекрасно для роз, только вина, мальчик мой, утром не пей никогда»… – продекламировал Грифф. Увидев, что Гай недоуменно таращится на него, пояснил: – Стихи. Уммар Благочестивый в переводе неизвестного поэта. Но ты его не слушай. По крайней мере, вот этого скафийского голубого вина стихи Уммара точно не касаются. Очевидно, он его попросту не пробовал. – Грифф обернулся и крикнул: – Хозяин, два бокала!
Стелан принес бокалы, Грифф откупорил кувшин и наполнил их. Вино и впрямь было прозрачно-голубым, и Гай осторожно пригубил его.
– Ну как? – спросил Грифф, с интересом наблюдавший за писцом.
– Вкусно, – кивнул Гай. – Ни разу не пробовал такое…
Ознакомительная версия.
