Разговор явно не клеился; собеседники, каждый задумавшись о своем, молча прогуливались по тенистой липовой аллее, обсаженной кустами белого и красного шиповника, чьи плети колючими ловушками нависали над дорожкой.
Споткнувшись от неожиданности, девушка обернулась. Так и есть: правое крыло попало в плен ароматных кустов, запутавшись в цепких зеленых руках-ветвях с алыми глазами цветов.
Сбоку раздался шорох: заметивший оказию демон вмиг оказался сзади; ловкие пальцы воина оказались одинаково пригодными и для рукояти меча и для выпутывания густых перьев из колючек. Справившись, мужчина разгладил встрепанный пух и с улыбкой спросил:
— Может быть, стоит их вовсе убрать?
— Как?! — Вспылила девушка, раздосадованная насмешкой демона. — Откуда мне знать, как это делается, если вы меня похитили во время Церемонии!
И испуганно ойкнула: прав демон — вот что за дурацкая привычка, всегда говорить то, что думаешь. Сейчас опять разозлится!
Насмешливые искорки, на секунду мелькнувшие в карих зрачках, так же мгновенно исчезли.
— Да, леди, это целиком и полностью моя вина.
Соглашающийся демон оказался еще страшнее, поэтому Элли на всякий случай отступила на пару шагов назад, однако темный, словно не замечая, продолжил.
— В таком случае позвольте мне и исправить эту оплошность. Закройте глаза, и не подглядывайте. Ну же! Или вы думаете, что я тут же превращусь в чудовище и откушу вам голову?
Смущенная девушка зло глянула на демона, но послушалась.
— Расслабьтесь и представьте, что крылья становятся легче, прозрачнее, — бархатный голос мужчины, обволакивал, расслаблял.
Девушка послушно сосредоточилась — наморщив узкий лобик и усиленно представляя прозрачные, будто утренний воздух, крылья. Но представляться, как назло, ничего не хотело — перед внутренним взором упрямо стояла злобная ухмыляющаяся физиономия темного.
— Леди, спокойнее. Помните, вы сможете вызвать крылья при первой необходимости.
Ангел глубоко вздохнула и попыталась избавиться от раздражения, представляя что-нибудь хорошее: восход солнца над озером сменился картинкой огромного серебряного блюда с мороженым-ассорти и кусочками шоколада.
— Вот и все, совершенно ничего сложного.
Ангел открыла глаза — крыльев действительно не было. Ставшее таким привычным пуховое облако словно испарилось, и девушке вдруг стало так страшно, словно крылья являлись хоть и эфемерной, но защитой, а тут еще и этот… демон… стоит, улыбается.
Шелестящее покрывало крыльев за спиной возникло внезапно. На взмахе, инстинктивно, не подчиняясь девушке, серебристый ореол попытался ударить ухмыляющегося Повелителя, оттолкнуть прочь. Возмутительно легко уклонившийся демон ухмыльнулся.
— Что же, до полного контроля вам пока далеко… Еще раз, с начала.
Красивая темноволосая демонесса, бывшая наложницей господина последние полгода, ревниво наблюдала из окна первого этажа за прогуливающейся парочкой.
А с ней он никогда так не разговаривал… Да и вообще ни с кем. И уж тем более никогда не стал бы выпутывать крылышко из колючек. И была бы там красавица. А то — ни груди, ни лица, ничего… Разве что крылья шикарные — так на то она и ангел.
Демонесса зло сжала резные перила, не замечая, как дерево крошится щепками на пол.
Ненавижу! Ненавижу, дрянь такая!
— Элиза, так или иначе вам предстоит провести здесь три месяца, поэтому давайте не будем усложнять друг другу жизнь. Поверьте, даже пребывание среди демонов может быть приятным. И я обещаю, что постараюсь, насколько возможно, стать приятным во всех отношениях гостеприимным хозяином. Что скажете?
— Скажу… что вы не сможете. Вы слишком язвительны, слишком устали от жизни… Я — люблю жизнь, вы ее ненавидите. Вы… просто уставший старый циник и… боюсь, что и из меня вылепите свое подобие: ненавидящее всех и вся.
— С чего вы это взяли? — Недобро сощурился собеседник. — Мы не так давно знакомы, чтобы вы делали настолько нелецеприятные заявления о том, как и кого я ненавижу.
— Ну хорошо… Станьте вот здесь.
Заинтригованный демон послушно шагнул влево, став спиной к замку.
— Только что мы прошли цветочную клумбу — какие цветы на ней были?
— Вы думаете, я разбираюсь в цветочках?! — опешил демон.
— Ох, ну тогда просто скажите какого они цвета.
— Эм-м… желтые, — наугад брякнул высший. Сказать по правде, происходящее вдруг стало его неимоверно забавлять.
— Нет.
— Красные.
— Тоже нет.
Демон прищурился, едва шевельнул пальцем, создавая заклинание и, довольный собой, сообщил.
— Синие.
— Вы только что использовали магию! А так не честно!
— Ну и что. Главное же результат, — пожал плечами Высший. — Скажите, на основании того, что я не знаю, какие цветы растут у меня в саду, вы делаете вывод, что я жестокий и бессердечный циник?
— Не совсем, — помолчав, призналась девушка и сумбурно продолжила. — На основании этого я делаю вывод, что вам не интересен окружающий мир и вам плевать на то, на что не плевать мне. И именно поэтому мы никогда не сможем понять друг друга. А по поводу остального, например… вы хотя бы помните, скольких Несущих свет вы убили? Даже не собственноручно, а просто отдав приказ?… Молчите?..
— Семь. — Безразличный сухой тон ответа морозом пробрал до самых костей. Элли поежилась. Сказать по правде, она надеялась, что демон или промолчит или начнет отбрехиваться. Значит она — восьмая…
Вновь повисла тишина, нарушаемая лишь шорохом гравия на дорожке. Внезапно демон продекламировал:
— Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,
За мною пес — Судьба моя, беспомощна, больна.
Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену —
Глядит, глаза навыкате, и с языка — слюна.
Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну,
Но жаль ее, голодную, — ласкается, дрожит.
Я стал тогда из жалости подкармливать Фортуну —
Она, когда насытится, всегда подолгу спит. [2]
Элли исподлобья глянула на красивого мужчину, с резкими, чуть грубоватыми чертами лица и в полголоса сказала:
— А перекладывать ответственность за содеянное на судьбу тем более подло. Вам это не приходило в голову?
— Может и так… — неопределенно согласился демон. — А вы бы предложили просто сидеть сложив руки и ждать исполнения пророчества?
— Из любой ситуации есть, по крайней мере, три выхода. Вы предпочли самый легкий и самый кровавый. — И невпопад добавила: — Наверное он был хороший человек, тот кто написал стихи, не то что вы.
