– Пока он был жив, я всецело ему доверял. Но теперь… После всего, что ему пришлось испытать, просто чудо, что он не потерял способности разумно мыслить. Более слабого человека такое испытание сломило бы. К тому же его несчастья не кончились. Жизнь Мортиса превратилась в сплошную боль и отчаяние. У него нет надежды и нет будущего. Дружба со мной – последняя связь с нормальной жизнью.
– А его магия? – спросила Фишер. – Он все такой же могущественный, как раньше?
– Вероятно, да. – Адамант допил бокал и наполнил его снова. – В свое время Мортис был очень могущественным волшебником. Он говорит, что сейчас так же силен, как тогда, но иногда его разум оказывается не на высоте. Именно в такой момент сюда и проникли те кровавые твари. Если он не вынесет страданий и погрузится в безумие, то все мы окажемся в большой опасности.
– Вы должны учесть, что это меняет дело, – сказал Хок. – Я не могу закрывать глаза на подобные вещи. Мортис может превратиться в угрозу всему городу.
– Да, – кивнул Адамант. – Может. Вот почему я вам все и рассказал. В принципе я ведь мог промолчать, надеясь, что вы вообще не узнаете о его существовании. Поэтому Мортис так долго медлил, не вмешивался в борьбу с кровавыми существами. Я приказал ему не раскрывать своего присутствия без крайней необходимости. Но после встречи с ним я понял, насколько он изменился. Мортис был чрезвычайно могущественным человеком.
– Но в данных обстоятельствах мы в полной безопасности, – быстро добавил Медлей. – Вы сами видели, как Мортис спокоен и разумен. В конце концов, во время выборов вы постоянно будете находиться рядом с нами и можете следить за колдуном. Если появятся признаки того, что он теряет контроль над собой, вы сумеете сразу сообщить об этом властям. В сущности, Мортис не так опасен. Безусловно, он очень сильный чародей, но вряд ли способен противостоять объединенной мощи всех колдунов Стражи. Ведь они пользуются услугами тварей с Улицы Богов. Словом, с ним можно справиться. Но сейчас он нам крайне необходим. Без поддержки Мортиса Адамант погибнет раньше, чем закончатся выборы.
Хок взглянул на Фишер. Она слегка кивнула.
– Хорошо, – согласился наконец Хок. – Посмотрим, что будет дальше. Но когда выборы закончатся…
– Тогда мы снова поговорим об этом, – сказал Адамант.
– А если Мортис станет опасным? – спросила Фишер.
– Тогда вы выполните свой долг, – ответил Адамант. – Капитан, я понимаю, что беру на себя большую ответственность.
Наступила неловкая пауза. Даниель кашлянула, привлекая внимание, и все повернулись к ней.
– Капитан Хок, вы ведь не в первый раз работаете с человеком, пользующимся магией? Помнится, в деле Блекстоуна принимал участие колдун Гонт, не так ли?
– Только косвенно, – ответил Хок. – Я толком не знал его. И вскоре после происшедшего он покинул Хейвен.
– Чертовски обидно, – вздохнул Медлей. – Его неудача оказалась серьезным ударом по партии Реформ. Гонт и Мортис – единственные видные колдуны, открыто вступившие в союз с реформаторами.
– Лучше бы вы обходились без них, – заметил Хок. – Нельзя доверять магии или людям, применяющим ее.
Даниель подняла брови.
– Капитан Хок, похоже, ваш опыт общения с магией не из приятных.
– У Хока хорошая память, – объяснила Фишер. – И он не забывает своих врагов.
– А вы, капитан Фишер? – спросил Адамант.
Фишер усмехнулась.
– Я еще не сошла с ума.
– Действительно, – подтвердил Хок.
– Мы не обсудили ваши политические взгляды, – помолчав, произнес Адамант. – Каких взглядов придерживаетесь вы? И есть ли они у вас вообще? Мой опыт говорит, что Стражи обычно не интересуются политикой, если речь не идет о привилегиях и жалованье. Чаще всего они просто поддерживают статус-кво.
– Такова наша работа, – ответил Хок. – Мы не придумываем законы, мы только проводим их в жизнь. Даже такие, с которыми не согласны. Не все Стражи в Хейвене подкуплены. Хотя без взяток и коррупции дело не обходится – мы же живем в Хейвене. Но в целом Стража добросовестно относится к своей работе. Иначе нельзя – в противном случае Совет наймет на наше место других людей. Чрезмерная коррупция вредит бизнесу, вдобавок элита не любит, когда нарушается ее спокойствие.
– Но во что вы верите? – спросил Медлей. – Вы и капитан Фишер?
Хок пожал плечами.
– Моя жена практически не интересуется политикой. Верно, Изабель?
– Верно, – подтвердила Фишер, протягивая Адаманту пустой бокал за новой порцией. – Я знаю только один предмет, который воняет сильнее, чем политик, – недельной давности труп, на котором посидели мухи. Надеюсь, я не оскорбила вас, сэр Адамант.
– Я не обиделся, – ответил Адамант.
– Что касается меня… – Хок наморщил лоб. – Мы с Изабель родом с Далекого Севера. Мы оба выросли при абсолютной монархии. Там все было по-другому, и нам понадобилось много времени, чтобы привыкнуть к хейвенской демократии. Я не думаю, что мы когда-нибудь примиримся с идеей конституционной монархии. В общем, мне кажется, что вне зависимости от политической системы у власти в конце концов оказываются одни и те же люди, но при демократии по крайней мере возможны какие-то перемены. Вот почему я поддерживаю скорее реформаторов. Консерваторы не желают никаких перемен, потому что по большей части они богаты, занимают привилегированное положение и стараются сделать все, чтобы так продолжалось вечно. Бедные люди и простые горожане должны знать свое место, – Хок усмехнулся. – А вот я никогда не хотел знать свое место.
– Но что касается данных выборов, то мы строго придерживаемся нейтралитета, – добавила Фишер. – Наша работа – защищать вас, сэр Адамант, и мы постараемся справиться с этой задачей. Не тратьте время на то, чтобы переменить наши политические взгляды. Мы пришли сюда не для этого.
– Естественно, – согласился Медлей. – Мы понимаем. Все же вам придется из-за нас испытать много неприятностей. Вы станете мишенями только потому, что находитесь рядом с нами. Кстати, позвольте нам с Джеймсом выказать вам свое расположение и дать немного денег на текущие расходы? Всего по пятьсот дукатов каждому…
Он сунул было руку в карман за бумажником, но замер, увидев лицо Хока. В комнате наступила тишина. Переведя взгляд с Хока на Фишер, Медлей еще больше смутился. На лицах Стражей проступил холодный гнев и едва сдерживаемая ярость. До него только сейчас дошло, как и почему Хок и Фишер заслужили свою репутацию. Теперь Медлей верил каждому слову об их подвигах.
– Вы предлагаете нам взятку? – мягко спросила Фишер.
– Почему именно взятку? – Медлей пытался улыбнуться, но шутку никто не оценил, и он почувствовал, как его лоб покрылся потом.
