Он неожиданно покинул меня — исчез, словно растворился в воздухе.
Мог ли я доверять инстинктам?
Мой отец умер, и я не знал, радоваться мне или скорбеть. Я стал владельцем Хурога — и в то же время им не стал. Следовало ли мне показать окружающим свое истинное лицо? Каким образом стоило это сделать? Я ведь даже не был уверен, что под личиной слабоумного детины во мне сохранилось что-то, кроме настороженности и страха.
Я стоял, положив руки на изгородь, наслаждался утренней прохладой и слушал Харрона, одного из конюхов.
Этой ночью кое-что произошло.
Кто-то оставил ворота, соединяющие загон для жеребцов с полем для прогулок кобыл, открытыми, и Нарцисса застали с лучшей лошадью моего отца. Остальные кобылы были заперты в конюшне, но Мот вела себя так беспокойно, что Пенрод, предварительно переговорив с Дарахом, решил оставить ее на ночь на воле.
Я слушал Харрона и забавлялся разворачивавшейся передо мной сценой. Мальчики-конюхи вместе с моим дядькой носились за Нарциссом с недоуздками, веревками и ведрами с кормежкой в руках.
Нарцисс ловко изворачивался, скача по полю и крутя своей могучей головой.
Заметив меня, Дарах остановился, махнул рукой конюхам и направился в мою сторону. Я отправил Харрона за кормом и недоуздком.
— Какой-то ненормальный оставил ворота открытыми, — пробасил дядя, приблизившись ко мне.
— Вчера, когда я уходил, жеребец спокойно стоял в загоне, а ворота были закрыты, точно помню, потому что сам все проверял, — солгал я.
Дарах пристально смотрел на меня, и я напомнил себе, что должен действовать крайне осторожно.
— Вот то, что ты просил, Вард, — крикнул вернувшийся Харрон, протягивая мне ведро с кормом и недоуздок.
— Мы уже по-разному пробовали поймать этого черта, Вард, — сказал дядя. — Не ходи туда. Конюхи, надеюсь, сами справятся с ним.
Я перепрыгнул через ограду.
— Я и не намереваюсь гоняться за Нарциссом.
Мот в отличие от все еще пребывавшего в возбуждении жеребца проявила к еде огромный интерес. Она знала и любила меня, поэтому подбежала ко мне, играясь и наслаждаясь утренней свежестью и солнцем. Ее серебряная грива мягко качнулась, когда она остановилась рядом со мной и опустила морду в ведро.
— Ну как? Тебе понравилось? — заговорщически спросил я у нее, понизив голос. Мы не обращали ни малейшего внимания на носившихся за жеребцом мальчишек на другом конце поля. — Наверное, Нарцисс был несколько грубоват. А все потому, что у него нет опыта в общении с представительницами прекрасного пола. Он в этом деле новичок. Надеюсь, ты показала ему, что надо делать.
Мот кокетливо качнула головой, довольно пережевывая корм.
Я без труда надел на кобылу недоуздок и внимательно осмотрел ее тело. Кроме пятна на шее — там, где Нарцисс вцепился в нее зубами, шерсть намокла, а теперь высохла неровными сосульками, — не было никаких повреждений.
Спокойно взяв Мот за повод, я повел ее через поле в загон для жеребцов. Она — этакая переменчивая ветреница — уже даже не смотрела в сторону Нарцисса. Тот, завидев наконец, что я украл у него подругу, поднялся на дыбы и оглушительно заржал. Потом рванул вслед за нами.
Харрон, мгновенно сообразивший, что я делаю, уже ждал Нарцисса у ворот загона, а когда тот влетел в него, закрыл ворота на засов.
Я вывел Мот через калитку с противоположной стороны, дождался Харрона, который вышел вслед за нами, и передал ее конюху.
Нарцисс подскочил к ограде и принялся колотить по ней копытами, но калитка была прочно закрыта, а предмет его неуемного желания лишь окинул его кротким взглядом и покорно зашагал за Харроном в конюшню для кобыл.
— Как ты догадался? — изумленно тараща глаза, спросил у меня Дарах.
— Догадался о чем? — непонимающе спросил я.
— О том, как заманить жеребца в загон?
— А вы что, никогда не общались с лошадьми? Я, например, давно понял, что они гораздо быстрее меня. — Приблизившись к дяде, я с таинственным видом продолжил: — Кони обладают большей мощью, большей скоростью, чем я. Но мозги у меня работают гораздо лучше, чем у них.
Услышав подобное заявление, Дарах моргнул, его лицо заметно побледнело. Меня так и подмывало расхохотаться.
К нам подошел Пенрод.
Я кивнул главному конюху и сказал более небрежно:
— Кстати говоря, Пенрод именно таким образом постоянно ловил Вомангера, когда тот выбегал из загона. А это происходило почти каждый день.
Вомангер был последним жеребцом моего деда. Он обладал умом человека и обожал озорничать.
Пенрод кивнул и улыбнулся.
— Ох уж этот Вомангер! Настоящий дьявол! Мог открыть любую дверь, сломать любой засов! А каким был быстрым! Мы ловили его только при помощи кобылы!
Мои губы тоже растянулись в улыбке.
Но на смену приятным воспоминаниям пришли печальные. Вомангера убил мой отец. У меня перед глазами до сих пор стояла его довольная физиономия. Глядя на умиравшего коня, отец ликовал: расправа с несчастным животным означала для него прощание с последним живым напоминанием о деде.
По тому, как погрустнело лицо Пенрода, я понял, что его душу тревожат те же картины из прошлого, воскресшие в памяти.
Продолжал мечтательно улыбаться лишь дядя.
— Я совсем забыл про удалого Вомангера. А ведь в моем собственном жеребце течет его кровь!
Мне в голову пришла вдруг безумная мысль: быть может, открыться дяде? Что, если, узнав, какой я на самом деле, он станет относиться ко мне совсем по-другому? Поможет научиться управлять владениями? Я ведь совсем не готов принять на себя столь большую ответственность.
Вообще-то желание стать хорошим правителем пробудилось во мне давно. Я просиживал в библиотеке до полуночи и присматривался к действиям отца, но тем не менее чувствовал сейчас, что мне очень не хватает знаний и опыта. А Дарах на протяжении долгих лет управлял собственными землями, причем весьма успешно.
Я уже приоткрыл рот, но, к счастью, не успел проронить ни слова.
— Похороны твоего отца состоятся сегодня вечером, — сказал Дарах, опережая меня буквально на сотые доли секунды. — Тебе стоит надеть на себя что-нибудь другое. Я заметил вчера, что твой костюм для официальных мероприятий стал тебе мал. Если в твоем гардеробе нет ничего более подходящего, то Аксиэль поможет тебе выбрать что-нибудь из отцовских нарядов. Я уже разговаривал с ним об этом. Тостен, по-видимому, не успеет появиться в замке ко времени начала церемонии, но я пошлю за ним сегодня же. Скажи, где он.
Каков хитрец , — подумал я. — Упомянул о Тостене как будто между прочим.
