— Госпожа Ливингстон, вы пойдете с нами, — сказал один из темных костюмов. Эстер всегда поражалась тому, как в Департаменте ухитрялись подбирать людей с настолько неразличимыми чертами лица. — Мы не будем причинять телесного ущерба Имеющей Право, но бежать я вам не советую.
— А что, пора бежать? — Эстер широко раскрыла глаза. Обернуться назад и найти глазами Вэла у нее не получалось, поскольку сзади плечами ее подпирали двое. — Неужели даже на похоронах не дадут присутствовать?
— Каких похоронах? Не говорите ерунды. Великий Бессмертный вам все объяснит сам. Но вашу судьбу решает уже Департамент охраны.
— Значит, она будет воистину лучезарной, — Эстер сощурилась, ничего не понимая, но на ее манеру выражаться осознание окружающей действительности не влияло. Напротив, тем больше вокруг было абсурда, тем безмятежнее и язвительнее она становилась. — Главное только — дотянуть до этого светлого мига. Где Сиятельный Фейзель? Я сама не своя от нетерпения.
Впрочем, если бы Эстер действительно сгорала от любопытства, ей пришлось бы нелегко — по дороге внутрь банка она три раза проходила посты контроля, с подробным сканированием хэнди-передатчика, внимательным заглядыванием в глаза и просвечиванием одежды, хотя последнее в любом случае было совершенно лишним и в общем недопустимым по отношению к Имеющей Право. "Может, у меня его сейчас отнимут? — с надеждой подумала Эстер. — Не знаю, как это у меня получилось, но я умудрилась сделать что-то такое, от чего весь Департамент охраны поднялся на уши. Понимать бы только, что именно, чтобы гордиться своей персоной уже заслуженно".
Фейзель ждал ее в огромном зале, стены которого были покрыты мониторами. Мониторы были вмонтированы и в большой круглый стол посередине. Но вместо стремительно бегущих цифр и переплетающихся графиков на всех экранах представал один и тот же образ, показавшийся Эстер настолько бредовым, что она несколько раз моргнула — развалившаяся в кресла фигура человека с залысинами на высоком лбу, крючковатым носом, трехдневной щетиной и кривой усмешкой на полных губах, которая, казалось, никогда не сходила с его лица. Человек одной рукой задумчиво клацал на клавиатуре ноутбука, а другой держал за горлышко бутылку пива, из которой периодически прихлебывал. Если учесть, что при этом ноги он держал на столе и что-то мурлыкал себе под-нос, то картина получалась идиллически безмятежная, безобидная и поэтому совершенно невероятная.
У Фейзеля данная идиллия, судя по цвету лица, вызывала разлитие желчи.
— Кто это? — резко спросил он, с отвращением ткнув пальцем в экран.
— Вы, случайно, не путаете меня со своим директором по персоналу, Великий Бессмертный? Я прекрасно понимаю, что вы не знаете всех своих служащих в лицо, но я в этом также не эксперт.
— Зато он прекрасно знает вас, госпожа Ливингстон, — сказал очередной человек из Департамента охраны за спиной Фейзеля. — А находится он в главном зале золотохранилища, куда войти могут только пятеро из совета директоров. Излишне говорить, что все замки настроены исключительно на их хэнди-передатчики.
— По-видимому, слово "логика" для вас — это шесть букв без всякого смысла. Каким образом из факта пребывания этого типа в столь почтенном месте следует, что он знает меня?
— Потому что он сам потребовал, чтобы вы пришли! — внезапно заорал Фейзель, наклоняясь вперед. — Он сам назвал свои условия и ваше имя! У меня там золотой запас страны, а у него — сколько взрывчатки с собой?
— Великий Бессмертный, — поспешно прибавил охранник Департамента, видимо, не в первый раз, — я по-прежнему настаиваю на вашей немедленной эвакуации.
Эстер потрясенно уставилась на изображение сидящего в кресле человека, который в этот момент, словно почувствовав ее взгляд, поднял голову от клавиатуры и радостно подмигнул, после чего с явным удовольствием поднес к губам бутылку. Эстер показалось, что голова у нее кружится, и она срочно ухватилась за край стола. У нее была очень плохая память на лица, но она могла поклясться, что никогда не встречала его раньше — даже в толпе. Она хорошо запомнила бы обладателя подобной физиономии и точно не захотела бы узнать поближе — его лицо не вызывало совершенно никакого доверия.
Отсутствие доверия ясно читалось и в глазах Фейзеля, когда он в упор смотрел на качавшую головой Эстер.
— Сиятельный Фейзель, — проговорила она хрипло, — могу только попросить побыстрее проводить меня к этому таинственному поклоннику. Раз он так тосковал в разлуке со мной, что выбрал настолько экстравагантный способ добиться встречи.
— Вы сейчас туда пойдете, госпожа Ливингстон, — человек из Департамента охраны шевельнулся, чтобы привлечь ее внимание. — И поскольку вам дороги некоторые ваши знакомые, находящиеся здесь неподалеку, вы употребите все свое влияние на этого якобы вам неизвестного, чтобы заставить его сдаться. Вы поняли меня?
Эстер дернулась, скривившись, как от удара.
"Вот еще одна оборотная сторона вашего щедрого подарка, господин Гарайский. Поскольку теперь милые люди не могут на меня воздействовать через хэнди-передатчик, они постоянно меня шантажируют вашим благополучием. Поводок такой же короткий".
— Я уже ясно сказала, что горю нетерпением, — пробормотала она сквозь зубы.
— Хочу только обратить ваше внимание на некоторые детали, — вкрадчиво произнес человек из Департамента, слегка наклоняясь к Эстер. — Половина мониторов в этой комнате отключены от блоков питания. Что не мешает им показывать одну и ту же картинку. А на дверях в хранилище автоматически сменились все коды. Ни на один хэнди-передатчик они больше не реагируют. Вы понимаете, что это может означать?
— Нет, — обреченно отозвалась Эстер, начиная мечтать лишь об одном — чтобы все побыстрее закончилось. Она с небрежной легкостью относилась к доле бреда в происходящем, но сейчас у нее возникло стойкое ощущение, что безумие кругом зашкаливает.
— Что ваша задача будет неизмеримо сложной, — и охранник Бессмертия посмотрел на нее почти ласково.
Одна задача, по крайней мере, оказалась простой — попасть внутрь перекрытой зоны золотохранилища. Когда Эстер подошла к дверям, отделившись от своих спутников благоразумно держащихся на расстоянии десятка шагов, и задумчиво их потрогала, совершенно не представляя, что ей делать дальше, замки предупредительно и вежливо щелкнули. Дверь захлопнулась за Эстер, моментально отразившейся в блестящей стене напротив. На данный момент в ее внешности самыми приметными чертами были растрепанные волосы, выразительно припухшие губы и остывающее в глазах яркое свечение. Всего этого не могли перекрыть даже растерянное выражение и слегка вытаращенный взгляд. Куда ей идти, а главное, зачем, она совершенно не представляла, поэтому пошла наугад по лабиринтам главной сокровищницы Фейзеля, пока не услышала впереди какие-то звуки и не поняла, что направление правильное. Вокруг все было залито ровным холодно-желтым светом очень важного помещения, где полумрак и беспорядок совершенно недопустимы. Поэтому звучавший впереди голос, громко напевавший какие-то строчки, вызывал безотчетный ужас, настолько он не вязался с окружающей действительностью. Во-первых, нелепостью содержания песни, а во-вторых, тем фактом, что обладатель голоса ерзал по нотам, как школьник на стуле за минуту до перемены.
