— Теперь ждать.
— Сколько? — Сара тут же вернула себе контроль над телом.
— Ты мне скажешь, когда наступит момент.
— Гм?.. А как я его узнаю, этот момент?
— Поверь, ты этого не пропустишь.
Сара вяло ругнулась и стала "ждать момент". Вернулся Сапфир, передал искуснику какой-то ларец. Хаар открыл — на его лице метнулись багровые блики, довольно усмехнулся и захлопнул.
— Чего там? — спросила любопытная Сара.
— Сердце, — ответил искусник.
— Чьё?
— Твоё.
— Моё при мне!.. — возмутилась девушка. — И, знаешь, что-то оно колотится всё медленнее…
— Когда совсем остановится, скажи.
— Что?.. — на этот раз растерянно воскликнула Кальви.
— Дядя, ты что-то путаешь, — перебила её Сара. — Я в таком случае ничего не смогу тебе сказать!.. Человек не способен жить, когда его сердце остановилось!..
— Так то — человек, — усмехнулся Хаар, передвигая небольшую жаровню.
— Ты на что это намёкиваешь? — подозрительно спросила Сара. — А я кто?.. И что это за барбекю ты тут затеял?
Что такое барбекю? — Кальви ожидала, что соседка снова отмахнётся — некогда, потом, но Сара ответила.
Жареное мясо. Вот примерно на такой решётке его и готовят, — помолчала. — Мне кажется, или сердце уже почти совсем не стучит?
Кальви тоже прислушалась.
Не кажется. Или кажется нам обоим.
Сара выругалась. Мысленно. Вслух. В груди нарастала боль.
— Мне это не нравится, — решительно сказала девушка, увидев, как заполыхала жаровня. — Что за странный цвет пламени?
Не знаю. Оно остановилось?..
Кажется, пока нет.
Боль постепенно усиливалась. Хаар вгляделся в лицо девушки и взялся за нож.
Покачал головой и отложил.
— Чего? — огрызнулась Сара, задыхаясь. — Взялся, так… делай уже что-нибудь!.. Садист, маньяк, Ганнибал хренов Лектор!.. У меня… у нас сердце не бьётся!..
Короткий жест — и она оказалась внизу, Кальви снова завладела своим телом.
— Сейчас мне нужна ты, — сказал Хаар, нацепляя на неё маску. Закрепил крючками веки. Кальви дёргалась, вместо сердца уже был колючий комок. — Сосредоточься! — потребовал, высвечивая проекцию тела.
Офигеть, голограмма, — восхитилась Сара. Она, убедившись, что не может ни шевельнуться, ни комментировать, спокойно устроилась и принялась наблюдать.
Оказывается, сердце ещё трепыхалось — скорее, вздрагивало. Искусник дождался, пока это вздрагивание кончится, выключил "голограмму" и взял со стола нож.
Спокойно! — Сара ощутила, как Кальви забилась в истерике. Представь, что перед тобой кино! Мы сидим в кинотеатре и смотрим фильм про того жеЛектера! И нам не хватает только попкорна! Ну же, прекрати! Я несколько собственных операций по десятку раз пересматривала, не страшно ни фига!
Лезвие с хрустом ударило в грудь.
Вспышка боли.
Вспышка воспоминаний.
Скальпель взрезает, ловкие пальцы, обтянутые белым латексом, копаются в ране… Ярчайшие фонари светят, с беспощадной отчётливостью показывая каждую жилку, каждую пульсацию разъятой плоти… непонятные приспособления входят в тело, на мониторе смутные тени…
Хаар ошибся.
Сара, ощутив, что Кальви сбрасывает оковы ужаса, швырнула в неё уже другими воспоминаниями.
Как он ошибся!..
Дикарский мир!.. Огромные небоскрёбы, превосходящие по высоте главные Башни сильнейших Домов — с ума сойти, они делают жилища из металла и стекла! Автомобили, с невообразимой скоростью едущие по автострадам. Самолёты, преодолевающие земли и океаны, и даже… космические корабли, покидающие пределы атмосферы!..
Да, он ошибся, — прошептала Сара. Фатально ошибся, и мы с тобой ещё напьёмся его крови!..
Кальви захохотала мысленно. Её страх испарился.
Слушай, я, конечно, не специалист, но разве мне… нам!.. не должно быть больно?
Вообще-то больно было. Но не слишком. Когда Хаар, пошуровав ножом в ране, что-то там выдернул, стало даже легко.
Что за авангардный светильник? — поинтересовалась Сара. Мне кажется, сердце должно выглядеть не так!..
Хаар вертел в руках багровый кристалл неправильной формы, в глубине которого билось алое зерно.
— Да!.. Да, всё получилось!.. — бормотал восторженно.
Рада за тебя!.. — огрызнулась Сара. Может быть, и нам расскажешь?
Но Хаар не пожелал рассказывать. Он небрежно подбросил сердце в руке и сунул в сиреневое пламя.
Вот теперь стало больно. Очень больно. Но всё же это боль была лишь эхом той, которая возвестила открытие двери. Кальви пыталась сморгнуть, глядя, как её кристаллическое сердце расцветает в огне, как алая точка в нём светится всё сильнее.
Хаар прищурился, разглядывая, ему казалось, что алая капля была меньше. А эта крупная и какая-то… раздвоенная? Впрочем, неважно.
Магнус открыл ларец.
Похоже на шлем древнего-древнего водолазного костюма, — сообщила Сара. Кальви приняла картинку — человек в громоздком костюме с клещами на концах рук, на плечах его металлический шар со стеклянными круглыми вставками, с уходящей вверх трубой. А ещё — на спутник, — сверкающая сфера с торчащими во все стороны иглами.
Хаар держал в руке шарообразную конструкцию из металла и кристаллов, снабжённую трубочками, какими-то спиральками-пружинками, поршнями и "барашками" — ключами. Всё это блестело, мерцало и переливалось.
Красиво, — оценила Сара. Если Кальви смотрела на устройство с ужасом, то соседка её — с любопытством. Этакое заводное сердце. Только не кажется ли тебе, что оно немного великовато?
Кажется, — призналась Кальви. Хаар тем временем что-то подкрутил, чем-то щёлкнул, и "заводное сердце" развалилось на две части. Искусник голой рукой вытащил сердце-кристалл из поменявшего цвет пламени. Кажется, оно нисколько не пострадало. Хаар примерил его внутрь конструкции, довольно кивнул.
— Точь-в-точь!.. — похвалил себя, защёлкнул и закрутил "барашки", зажимая сердце внутри. Теперь алый огонь пульсировал в металлической оправе, знаки, сплошь испещрявшие сердце, ожили. Искусник повертел сердце в руках, что-то ещё колданул и подошёл к Саре.
Стой, дурак!.. — но права слова Саре никто не давал, только Кальви услышала. Здесь-то тебе не тик-в-тик, этой штуке там места мало будет!..
Хаар тоже так думал. Отложив сердце, он покопался внутри Кальви ножом, выдрал лёгкие и небрежно швырнул их на "барбекю".
