Другие вовсе не скрывали враждебного отношения к чужакам в рясах. Этим было даже не до шуточек. «Пшли вон отсюда, — ревел вожак одной из таких компаний, — ублюдки скопленные! Оглохли что ли? Пошли во-о-н! Не то отделаем…» А за спиной его переминались в предвкушении драки подельники-собутыльники. Со сжатыми кулаками и злобными взглядами.
Все нападки инквизитор и его спутники сносили молча. Отвечать словестно значило во-первых оказывать ларнским гулякам честь, а во-вторых провоцировать их на переход к действию. Не желали посланники Церкви и ввязываться в драку. Во-первых, численный перевес чаще бывал не на их стороне. А во-вторых, не ровен час, попытка отбиться от шайки местных буянов могла перерасти в противостояние со всем поселком. А здесь отряд брата Теодора не имел ни шанса.
Но любому терпению приходит конец.
— Похоже, сегодня нам здесь ничего не светит, — заключил инквизитор ближе к полуночи, — да и в неприятности можем влипнуть. Придется поискать другой приют… должен же в Ларне быть хотя бы один храм истиной веры. Там и остановимся. Опять же покойника надо похоронить. Брат Андреас был верным слугой Господним и праведником, каких мало. Негоже будет лишать его последних почестей.
Правило «о мертвых либо хорошо, либо ничего» брат Теодор соблюл неукоснительно. Ни словом не упомянув, что так называемый праведник питал нездоровый интерес к детям. Особенно к мальчикам. А до пострига служил старшим помощником капитана на какой-то посудине с сомнительной славой. Где как-то забил до смерти строптивого матроса.
— А чтобы колдун и его приспешники не смогли незаметно улизнуть, — продолжал инквизитор, причмокнув, — мы оставим здесь Кифа. Слышишь, Киф? Остановишься в таверне под видом постояльца. И за всем проследишь. Надеюсь, что тебе, как сирому и увечному, не откажут.
— Конечно, — согласился бывший вор, сделав попытку улыбнуться рассеченным окровавленным ртом, — ученого учить — только портить!
И, времени зря не тратя, он скрылся в дверях «Кирки и лопаты». Тогда как отряд снимался с места. Не забыв навьючить труп брата Андреаса на спину одной из лошадей.
Храм в поселке имелся. Правда, совсем небольшой и явно обделенный щедростью прихожан. Кирпичи, слагавшие его, потемнели от времени. Единственный колокол заржавел. Да и звенел, возвещая о наступлении новых суток, он как-то неуверенно, даже жалобно.
В нефе многие скамьи были выщерблены временем… а заодно повреждены некоторыми прихожанами. Из числа самых бессовестных и лицемерных. Кое-где на спинках и сиденьях те не поленились оставить целые надписи, вырезанные ножами. Причем содержание их было далеко не благочестивым.
Настоятель обнаружился в келье. Причем оказался, к досаде брата Теодора, под изрядным хмельком. Рядом с ним на столе стояла здоровенная глиняная бутыль. Опорожненная примерно наполовину.
— Как не стыдно, святой отец! — высказался на сей счет инквизитор, — вы же примером должны быть для паствы! А не уподобляться ей.
— Пр-рстите, братья во… Хранителе, — неуклюже оправдывался священник, с трудом шевеля заплетающимся языком, — пр-рсто… ну трудно удер-ж-жаться. При… при виде т-того… что совершается…
— Грешники были и будут всегда, — строго парировал брат Теодор, — и наш долг как раз в том, чтобы наставлять их на путь истинный. Или спасать души тех, кого наставить уже невозможно. Но не потакать им! Ни в коем случае!
Состояние у святого отца было не то, чтобы разводить диспуты. Он лишь виновато кивнул. А сильно давить на подвыпившего беднягу резона у гостей не было. Тем более, кое-что священнику следовало даже поставить в заслугу.
Так, во-первых, в Ларне у него имелся отдельный дом. Небольшой, зато почти пустой. Благо, семьей настоятель местного храма не обзавелся из-за целибата. А прислуги не держал, поскольку не был обременен лишними деньгами. В том-то доме гости-монахи и заночевали. Благо, дойти до своего порога священник был пока в состоянии.
Во-вторых, проспавшись, он, словно в оправдание, вызвался взять заботу о похоронах брата Андреаса на себя. Ну и покаялся, конечно. Хоть и не преминул между делом пожаловаться собратьям по Церкви.
«Здешний люд к истинной вере в большинстве своем равнодушен, — говорил он с грустью, — даже на пятничную проповедь храм бывает полупустым. Много свободных скамей остается. А все почему? Да потому, наверное, что людей больше заботят земные дела… да плотские радости. Копаться в грязи, выковыривая камни на продажу, для них важнее, чем спасать душу!»
Внимательно выслушав сетования священника, брат Теодор посоветовал ему молить Хранителя о ниспослании сил. И ни в коем случае не предаваться унынию. Как и другим грехам.
А после полудня с донесением явился Киф. Да не один. С ним к порогу дома святого отца пожаловал низкорослый щуплый подросток. С простым лицом отпрыска семьи работяг… и хитрым внимательным взглядом начинающего воришки. Пока еще, правда, мелкого. Ну так и величайшие города мира не сразу строились.
Паренек работал в «Кирке и лопате», да там же, при таверне, и обитал. Трудился за еду, кое-какие обноски, называемые одеждой… но чаще — за колотушки. На которые и хозяин был щедр, да и старшие работники не скупились.
Разумеется, такая плата паренька решительно не устраивала. Не считал он ее достойной за свой труд, суть которого выражалась двумя фразами: «иди, куда скажут» и «делай, что велят». И потому быть честным по отношению к держателю «Кирки и лопаты» паренек не видел для себя смысла.
По этой причине он не прочь был чем-нибудь поживиться на кухне. Ну или в подвале, служившем одновременно складом. Там-то паренек узнал про потайной подземный ход. Ведущий и из таверны… а также из Ларны и вообще за горы.
Чем эти россказни могли быть полезны брату Теодору? А тем, что одна из вылазок паренька в подвал случилась как раз вчерашним вечером. Благодаря чему тот стал свидетелем бегства троих постояльцев через подземный ход. Причем один из постояльцев подходил под описание чужеземного старика, данное Кифом.
Известие одновременно обескуражило инквизитора… и в то же время слегка приободрило. Да, колдун Аль-Хашим и его наперсники вновь ускользнули из-под носа. Зато узнал брат Теодор об этом своевременно. А значит, сберег сколько-то дней от бездарной траты на напрасные ожидания. Оставалось решить, что делать дальше.
Первую нечаянную идею, захватить хозяина таверны и выпытать секрет подземного хода, брат Теодор быстро отмел. Во-первых, цапаться с местными резона теперь было даже меньше, чем днем ранее. А во-вторых, как-то не хотелось инквизитору бродить по подземельям. Этим преддвериям преисподней.
