— Евгений Георгиевич здесь?
— Ты что-то хотел?
Мне ответил молодой, лет тридцати пяти-сорока человек, сидящий за столом один. Он вообще был в деканате один, что странно. Короткие волосы, обтягивающая футболка, сквозь которую пахло недавним потом — тренируется. Жирком от него несло намного меньше, чем от любого студента, кроме, конечно же, Алекса. У того тело действительно нечто, если сравнивать с людьми, конечно же.
— Я бы хотел записаться на тренировки по муай тай.
— Медкомиссия нормальная? Отклонения?
— Медкомиссия отличная, отклонений нету, — прорекламировал себя я.
— Хорошо, верю, тренировки начинаются с завтрашнего дня в 15:40.
Я лишь кивнул, подумав: зря я брал с собой сменку, а через минуту уже стоял на улице и вслепую набирал телефон Алины.
— Да-да? — послышался жизнерадостный голос девушки, явно ожидавшей мой звонок.
— Привет еще раз, чего хотела-то? — решил сразу перейти к делу я.
— Пойдем домой вместе?
— И ради этого ты просила меня позвонить? — у меня аж голос сорвался до высокого тона. — Ладно, где ты сейчас?..
Мы встретились у большущего памятника в честь какого-то там известного россиянина, по-моему, Маяковского, гордо стоявшего во внутреннем дворе института, не так далеко от клумб с экзотическими цветочками, многие из которых пахли ну очень уж резко.
— Это твоих рук дело? — спросила Алина вместо обычного «привет».
Я вопросительно воззрился на нее, не поняв вопроса.
— У нас сегодня половина студентов попала в больницу. Их пришлось вытаскивать со сломанными и вывихнутыми руками. Некоторых прямо из смывных бочков.
Я вспомнил, как парочку непонятливых искупал, и девушка, заметив мою реакцию, рассмеялась:
— Ясно, похоже, я была права. Чем они тебе так не угодили?
— Они воняли, причем сильно.
— Ты собираешься бить каждого, кто тебе противен?
— Надо будет — побью, — весьма уверенно ответил я.
С недавних пор, когда я заново начал учиться драться, мне необходимы были спарринги, но ни на Маше, ни на Алине я не мог выложиться на полную — они девушки, поэтому я не мог даже ударить их… Мне просто жизненно необходимо был выпустить накопившееся и сейчас я был даже немного рад.
Остальной день прошел как и всегда: Алина сидела в наушниках и смотрела очередную анимешку, а после шла на улицу оттачивать еще не забытые навыки скрытности, а я все это время усиленно тренировался до ночи, упав на кровать едва ли не мертвым и мгновенно уснул.
Хорошо выспавшись, мы с Алиной уже привычно топали в институт. Я все никак не понимал, какого черта я стал туда ходить, ведь мог потратить целых шесть (!) часов на тренировки!
— Как думаешь, твою выходку местные паровозы, — мы называли куряг именно так, — поймут?
— Куда денутся, — довольно усмехнулся я, — не поймут с первого раза, так мне же лучше, — ударив кулаком в ладонь, зло посмеялся я, став похожим на сумасшедшего гения, придумавшего план захвата мира.
Алина была права, и уже на второй паре я почувствовал запах курева. Видимо, не поняли, и, скорчив довольную гримасу, я поднялся из-за парты, потом извинился перед преподавателем и устроил резню на четырех этажах. Наверное, они были вчера в другом корпусе и их расправа не коснулась, а слухи про избитых до полусмерти они приняли как простые слухи. Я не слушал, что там говорили преподаватели насчет того, что в институте завелся «маньяк», который калечит в туалетах ни в чем не повинных людей и так далее — мне было наплевать, я сюда не учиться пришел, а глаза отводить. Был вариант с работой, но слепого мало, куда возьмут… Даже прояви я свои способности, не взяли бы наверняка, списав либо на удачу, либо на что-нибудь еще — у людей богатейшая фантазия, в этом я успел уже убедиться.
Кое-как отсидев четыре пары, я поднялся и поковылял в спортивный комплекс НГГУ, мельком отметив, что Алекса сегодня на парах не было. Я даже не чуял его в институте. Алина сегодня училась в другом корпусе, до которого от главного тащиться минут пятнадцать. У нас же расписание не менялось и мы так же были вынуждены таскаться в один корпус; кто-то был вынужден, а кому-то это нравилось. Мне, допустим. Ну, и, нашему Вадику, которому главное что-нибудь выучить новое, а где, когда и куда — неважно…
Зайдя в раздевалку, я скинул с плеча сумку и выбрал местечко подальше — привычка Убийцы, оставаться незаметнее и держать защищенной спину. В раздевалку зашел Евгений Георгиевич и сразу подошел ко мне, как к новенькому:
— Поднимайся по лестнице на второй этаж. Перчатки, бинты, капа шлем есть?
Я отрицательно покачал головой, на что тот махнул рукой:
— Ладно, найдем. Все уяснил?
Я снова кивнул, на этот раз утвердительно, и тренер оставил меня, поднявшись на второй этаж, куда и сказал подойти мне.
Где-то далеко я слышал монотонные удары по груше, которую я давно хотел приобрести, но Маша была против: мои удары разнесут грушу в пух и прах, да еще и соседи начнут жаловаться на «дятела» сверху.
В раздевалке находилось пять человек, все они переодевались и натягивали бинты на руки. У всех были недлинные шорты и короткие прически, и лишь я отличался ото всех: длинные волосы, которые мне сегодня Алина завязала в косу, штаны ниже колен и безрукавка, открывавшая все мои шрамы и мышцы, которые я, увы, визуально оценить не мог. Я сделал круговое движение руками, и улыбнулся: как же приятно чувствовать при любом движении каждую мышцу. Блаженство…
Первые полчаса тренировки мы отдали разминке, которую я бы проделал за минут пять, разогрев тело раз в десять лучше, поэтому и выполнял каждое упражнение в несколько раз больше положенного тренером.
В первые минуты, когда меня увидели сильные ребята, я думал, что надо мной будут потешаться, издеваться или что-нибудь в этом духе, однако… Меня очень, очень сильно удивил тот факт, что ко мне отнеслись если не по-дружески, то не как к врагу это точно! Я был весьма ошарашен их поведением!
После разминки нам дали немного отдохнуть, хотя я совсем не выдохся, сохраняя даже сердцебиение в обычном состоянии, а потом тренер приказал отрабатывать удары на снарядах, и все побежали к рюкзакам, оставленным на недлинной скамейке у входа надевать перчатки поверх бинтов.
А меня Евгений Георгиевич повел в тренерскую и выдал мне старенькие и местами продырявленные перчатки с бинтами, сказав:
— Знаешь, как пользоваться?
Я кивнул и быстро напялил все, что сказали и нашел отдельно стоящую грушу, к которой, почему-то, никто не подходил, хотя она была самой ближней ко всем. Те снаряды, которые били все время, прямо-таки пахли жженой резиной, потом, и сорванной с костяшек кожей.
