Я полностью выдохся… и хотя я понимал, насколько нелепо и гнусно звучит это «извини», ничего другого сказать не мог. Опустив голову, чтобы не смотреть ей в глаза, уже в конце моего монолога наполнившиеся слезами, я ждал ее ответа. Но она молчала… и если бы она вот так молча развернулась и исчезла, я бы ее прекрасно понял. Признаться, именного этого я и ожидал, но она ответила:
— Все хорошо, — голос женщины постепенно срывался на плач, но она всеми силами старалась сдержаться.
Я понимаю, тебя, мальчик мой. Честно говоря, я не ожидала такого ответа, но всегда помни, что ты все сделал правильно. Никогда не жалей об этом! Слышишь! Никогда! — ее рука коснулась моей мокрой щеки, потом легонько приподняла мое лицо за подбородок и наши глаза встретились… слились в прощальном поцелуе…
— Ты еще придешь ко мне? — спросил я, зная ответ заранее.
— Возможно, — произнесла она.
Но я-то прекрасно знал, что на самом деле это «возможно» означает «никогда».
— Хорошо. До встречи, — поддержал я игру.
— До свидания…
Я еще раз встретил ее глаза своими и понял, что больше никогда их не увижу.
С последним словом образ Миссавы растаял, не оставив ничего после себя…
Она исчезла… но я остался в том же состоянии. Я чувствовал себя, как в прострации: до того все было как-то нереально, расплывчато… Но ведь ее ощущал вполне реально.
Все еще под впечатлением я коснулся дерева ладонью, вновь убедившись, что оно — не сон, что я его отчетливо чувствую.
— Бесы, за что мне это, — выдохнул я и привалился к все тому же пресловутому дереву.
Нет, сейчас ноги меня крепко держали, но голова напрочь отказывалась соображать, ссылаясь на потрясение.
— Но в самом деле, кто она? — разговаривал я сам с собой. Миссава ли это была на самом деле? Или это всего лишь плод моих фантазий? Тогда почему я почувствовал ее тело?
Много, очень много было неразрешенных вопросов, на которые, впрочем, найти ответ было невозможно. Однако надо было хоть чем-то занять голову, иначе она грозила сойти с ума. И почему я только не подумал об этом еще когда разговаривал с ней?
— Ведь можно было просто спросить, — подумалось мне. И тут же внутренний голос «озарил» мою душу: и что бы ты, дурак, у нее спросил? Ой, мама, а это правда ты?! Ну надо же! А может все-таки не ты? Ну там, фантом? Или еще кто? Нет? Тогда кто же передо мной?
Подумай своей башкой… уж и не знаю, на кой она тебе… ну что бы у нее узнал! А еще вспомни, сколько ты ее не видел? То-то же! Теперь представь, что ты столько же не видел Рива, например. Представил? Плохо? Ну ничего, плохо тоже сойдет. Так вот ты его вдруг встречаешь и он первым делом интересуется, не глюки ли у него. Тебе было бы приятно? Наверняка, безумно! Вот и я о том же!
Я живо представил, как наставительно поднял указательный палец внутренний голос.
— Да пошел ты! — в сердцах бросил я, хватаясь за голову обеими руками.
— И давно это у тебя? Ну, разговоры с самим собой? — раздался вполне реальный голос откуда-то… не знаю, откуда.
Я осмотрелся, но никого поблизости не нашел.
— Все, — обреченно прошептал я. — Мало того, что галлюцинации, так еще и раздвоение личности начинается. И не пью же ведь, не курю, наркоту не принимаю! — так обидно стало, что хоть плачь. — Может начать? Ну, что б не так обидно хоть было…
— Это я-то глюки и раздвоение личности! — обиделся голос. — Да я реальнее некуда!
Вот теперь точно псих! Раз отрицаю — значит наверняка болен! Так всегда делают алкоголики, наркоманы и просто сумасшедшие — упорно считают себя нормальными!
— Парень, ты в своем уме? — как-то заботливо поинтересовался голос. — Ты себя как чувствуешь?
— Плохо, — признался я. — Судя по тому, что я тебя слышу, то очень плохо.
— Ну почему вот так всегда?! — пожаловался голос. — Только заговариваешь с кем-нибудь, так все первым делом считают себя безумцем и на меня никто не обращает внимания! А я ведь уже столько веков один! Вот сами бы попробовали побыть в одиночестве хотя бы лет эдак триста, вот тогда бы меня поняли…
Все! Хватит! Я больше не могу! Надоели мне все эти голоса: сначала внутренний, теперь еще и внешний!
— Слушай, голос, ты случайно не знаешь, что такого я натворил, за что со мной все это приключается? — ну, раз уж начали общаться, то почему бы и не спросить… просто так, ради прикола.
Честно говоря, вопрос был риторическим, но в голове прозвучало:
— Да ничего такого, чтобы тебя карать. Просто ты прошел через меня и все. Так происходит со всеми, кто проходит сквозь меня впервые.
— Приехали… теперь я через кого-то прошел, — тихонько, истерически хихикая, сам себе ответил я.
— Да что ты в самом деле! — возмутился голос. Теперь я отчетливо расслышал, что он был похож на голос пожилого мужчины… но раздавался он как-то странно: и не снаружи, и не внутри меня. — Как маленький! Прекращай мне тут сходить с ума и давай поговорим как мужчина с мужчиной!
О! Теперь я точно знаю, что он — мужчина.
— Ну давай попробуем, — скептически предложил я. — Как тебя хоть зовут, мое второе я?
— Как я вижу, ты еще не пришел в себя. Значит, начнем с самого главного. Во-первых, я не твое второе я! А во-вторых, ты не сошел с ума. Меня слышат все, кто я хочу. И раз уж я прекрасно знаю твое имя, то и ты имеешь право знать мое. Но есть одна махонькая проблемка: имени у меня как такового нет, а прозвище ты тоже уже знаешь.
— Ты только не обижайся на чокнутого вампира, но не мог бы ты хотя бы намекнуть, кто ты такой и что у тебя за прозвище?
— Я — лес, — просто ответил он.
— Хорошо, — сделал я глубокий вдох. — Значит, ты — лес. А я тогда — русалка. Приятно познакомиться.
— Ты меня не совсем понял… точнее ты меня совсем не понял. Я — лес Познания. Я — живое существо. Я умею говорить, думать, веселиться, обижаться, шутить и так далее, — терпеливо утверждал голос.
— А срать ты тоже умеешь? — не удержался я.
— Ну и слова же у тебя! Да, а еще заниматься любовью с нимфами и плодить маленьких лесят, так похожих на своего папочку! — съязвил «лес», а потом сразу уже спокойнее добавил. — Ну что такого, что я разговариваю? Я ведь не простой лес, а волшебный.
— Волшебные леса, а также принцы на белых конях, бывают только в сказках для маленьких девочек!
— Волшебный — магический! Какая разница?! И вообще, чего ты к себе прицепился: с ума схожу, с ума схожу! Вовсе не сходишь… пока еще. Может мне как-то материализоваться? Ну, что б поверил, что я настоящий, — предложил голос.
Отказываться было бы глупо и я согласился.
— Только кем бы ты хотел меня видеть? То есть как ты меня себе представил?
