— Это вполне может несколько минут подождать, — чуть заметно улыбнулся Рэндалл. — Письмо к редактору «Санди таймс». Все равно в выпуск этой недели не попадет.
— Еще одно письмо? — Адам удивленно изогнул бровь. — Меня восхищает ваше усердие, Рэндалл. Ваша статья в «Таймс» на прошлой неделе была изящной апологией института Вольных Каменщиков.
Книготорговец просиял.
— О, благодарю вас. Это высокая похвала от человека, не являющегося членом Ложи… хотя я знаю, что вы из сочувствующих. — Потом его лицо посерьезнело. — Должен признаться, меня тревожат недавние нападения на наших собратьев. Не так давно какие-то вандалы вломились ночью в Дом Масонов на Джордж-стрит и причинили ущерб нескольким помещениям. Были и другие инциденты…
Он умолк и покачал головой.
— Не знаю, куда идет мир. Очевидно, что общественность не всегда понимает природу нашей организации. Хулители не доверяют тому, что считают скрытностью. Но только благодаря скрытности мы можем гарантировать, что знаниями, доверенными нам, не злоупотребят люди с корыстными амбициями. И потому мы должны оберегать наши обряды, одновременно надеясь, что сами наши труды послужат доказательством наших благих намерений.
Адам кивал.
— Если цитировать святого Матфея: «Не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они увидели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного». Вы очень искусный адвокат, Рэндалл. Я буду с нетерпением ждать публикации вашего письма в «Санди».
— В таком случае, — сказал Рэндалл, — я считаю себя обязанным закончить его. Ну-с, позвольте показать вам Бартоломеуса.
Поманив Адама за собой, он подошел к столу, отпер нижний ящик в левой тумбе. Перегрин всмотрелся через плечо Адама, когда пожилой книготорговец вынул толстую книгу в тисненом кожаном переплете.
— Это просто викторианское факсимиле издания Винкена де Ворда 1495 года, — объяснил Рэндалл, — но, думаю, вы убедитесь, что оно точно воспроизводит оригинал.
Адам открыл титульный лист, потом поднял книгу, чтобы и Перегрин мог прочитать: «De Proprietatibus Rerum».
— «О свойствах вещей», — произнес он вслух, машинально переводя с латыни.
Пока Адам листал дальше, Перегрин понял, что сама книга написана не на латыни, а на среднеанглийском.
— Это энциклопедия позднего средневековья, — сказал Адам, отвечая на незаданный вопрос. — Ее составил на латыни Бартоломеус Англикус — Варфоломей Английский[3], — и впоследствии перевел Джон из Тревизы. Для читателей того времени — настоящая сокровищница знаний, и потому она представляет немалый интерес для любого, кто интересуется эволюцией представлений о мире.
Закрывая книгу, Адам улыбнулся Рэндаллу Стюарту.
— Спасибо, что нашли ее для меня, Рэндалл. Я знаю, задача была нелегкой, и надеюсь, что вы не преуменьшите свои усилия, назначая цену. Не называйте сейчас цифр! — предупредил он, протягивая руку и решительно качая головой. — Я настаиваю, чтобы вы на следующей неделе приехали в Стратмурн, и мы обсудим это за бокалом вина.
— С удовольствием, — улыбнулся Рэндалл. — Так получилось, что завтра мне надо съездить в Стерлинг — произвести оценку. Коллекция большая, так что мне может понадобиться несколько дней. Давайте я позвоню вам, когда закончу? Если окажется, что вы дома, я загляну к вам по пути в Эдинбург.
Внизу Адам и Перегрин подождали, пока Миранда завернет книгу, потом сердечно простились с девушкой и Рэндаллом.
«Рейнджровера» на прежнем месте не оказалось. Слегка перепуганный Перегрин поднял воротник и окинул испытующим взглядом поток машин. Тут внимание Адама привлек знакомый гудок.
— Вон он. Бежим, пока мы оба не промокли насквозь.
У дома священника они оказались скорее к двум, чем к часу. Виктория встретила их в дверях и загнала внутрь.
— Господи, просто адский холод, верно? — заметил Кристофер, когда все трое вылезли из мокрых пальто. — Прости, что мы опоздали, Викки. Если погода не изменится, думаю, снег пойдет еще до темноты.
— Не беда, — сказала Виктория. — Чайник на огне, суп тоже. Идите в столовую, и я начну подавать.
Вскоре все четверо сидели за тарелками с горячим перловым супом, затем последовали омлет и тосты с маслом. За едой Кристофер и Адам рассказали о том, что произошло в квартире. Наконец, по просьбе Адама Перегрин достал свои наброски. Виктория долго и серьезно изучала их, на миг задумавшись, прежде чем вернуть. Художник заметил, уже почти не удивившись, что ее обручальное кольцо украшено сапфиром.
— Подозреваю, нам крупно повезло, мы наткнулись на то, что может оказаться важным ключом, — заметила она. — По-вашему, есть шанс, что Ноэль найдет молодого человека с рисунка?
— Если не сумеет он, не сумеет никто, — сказал Адам. — Сам юноша скорее всего лишь новообращенный. Но он мог бы рассказать нам кое-что полезное о человеке на заднем плане.
— Человек с медальоном? — Кристофер потер длинный нос. — Думаете, этот тип мог быть замешан в событиях у Лох-Несса?
Адам нахмурился.
— Я не исключаю такой возможности.
Виктория задумчиво покачала головой.
— Что бы ни было в книге заклинаний Майкла Скотта, она настолько нужна им, что они готовы рискнуть ради нее жизнью. Что, по-вашему, они собираются сделать?
— Хотел бы я знать, — проговорил Адам. — Что бы это ни было, они ни перед чем не остановятся, чтобы добраться до нее.
— А как та малышка? — спросил Кристофер. — Нынешняя личность Скотта… как там ее, Толбэт?
— Джиллиан Толбэт, — кивнул Адам. — Еще слишком рано говорить. Когда я видел ее в больнице, она была в плохом состоянии, ее личность разрушена на всех уровнях. Я дал ее матери свою карточку, пока все. Если я не услышу ничего обнадеживающего до конца следующей недели, то подумаю, как восстановить контакт.
— А нельзя просто позвонить? — спросила Виктория. Адам поморщился.
— Было бы несколько затруднительно объяснить мой интерес. Кроме того, можно найти способ и получше. В конце месяца мне надо поехать в Лондон — матушка приезжает на праздники. Если позволит расписание, я посещу больницу.
Окно у него за спиной задребезжало под порывом ветра. Кристофер покосился на часы и прищелкнул языком.
— Боже, неужели пора? Простите, Адам, но мне надо ехать. Через полчаса у меня крестины.
— Нам тоже пора, — сказал Адам, поглядев на Перегрина. — Спасибо за великолепный ленч, Виктория. Надеюсь, я увижу вас обоих завтра вечером?
— Визит к вам, дружище, я не пропустил бы даже в буран, — усмехнулся Кристофер. — Перефразируя девиз почтальонов: «Ни дождь, ни снег, ни гололед, ни град не остановят гостей, спешащих на званый ужин…»
