Маленькие глазки управляющего сузились от возбуждения.
— Представляешь — никто не сможет проследить, куда она делась! Бери хоть всю — если не боишься визгунов.
— И много их там?
— Много. Пропляшешь всю дорогу до выхода. Бульдог одним пальцем отодвинул управляющего с дороги и зашагал вверх по лестнице.
— Приходи, когда у тебя будет настоящая работа, Хлыст. Хватит с меня плясок.
Но Вороний Хлыст ухватил могучего вора за полу плаща и полез следом за ним.
— Это хорошая работа, Бульдог. Проверни её так же быстро, как то дело со скарабеем, и грезоткань твоя. Все так же, как тогда. Визгуны работают посменно, и я знаю их график. Что ты получил за скарабея? Мне ты дал жезл — себе, значит, оставил по крайней мере три. Ха! Риск тот же, а выручку пополам, идёт?
— Пополам? — удивился Бульдог. — Получишь четверть, как всегда.
— На этот раз — половину, — настаивал шпион. — Второй такой возможности может и не представиться.
— Особенно если Властелин Тьмы в самом деле существует.
Вороний Хлыст остановился и отпустил плащ Бульдога. Ветер развевал его чёрные космы, так что они торчали, словно птичьи перья.
— Боюсь, что это правда, Бульдог. Но тогда грезоткань станет ещё дороже, верно? Все захотят хоть ненадолго забыть о своих несчастьях. Так или эдак, мы с тобой все равно разбогатеем.
Бульдог наклонился к его уху и зашептал:
— Скажи мне, что ты знаешь, Хлыст, и я дам тебе треть. В конце концов, жизнью-то рискую я один. Вороний Хлыст кивнул, уступая:
— Но сначала ты должен обещать, что отдашь мне мою треть, даже если сам Властелин Тьмы придёт в Заксар.
— В таком случае ему придётся поторопиться, — ухмыльнулся Бульдог. — Я собирался заплатить тебе уже утром.
— Значит, завтра в полдень встречаемся в парке Миражей и…
Бульдог одобрительно кивнул:
— Ивовый парк над заводскими воротами.
— Ну да, оттуда мы сможем увидеть, как они набирают добровольцев, — ухмыльнулся Вороний Хлыст. — Увидим, кого наши друзья сумеют к себе заманить.
— Идёт, — согласился Бульдог. — А теперь рассказывай, что знаешь.
Вороний Хлыст кивком поманил вора встать поближе к стене и принялся рассказывать, стараясь, чтобы ни одно слово не потерялось в вое ветра. Он заставил Бульдога повторить ему все слово в слово и только после этого скрепил сделку мрачной улыбкой человека, который только что вручил свою судьбу в чьи-то чужие руки и теперь должен, холодея от страха, ждать, чем всё это кончится.
— Завтра в полдень в парке Миражей, — напомнил он ещё раз и вспорхнул вверх по лестнице на грязную вершину Чёртова проулка.
Бульдог помахал ему рукой и весело поскакал вниз, в полном восторге от заключённой только что выгодной сделки. Две трети всей грезоткани, которую сможет унести взрослый мужчина! Осталось только убедить напарника взять эту работёнку на себя.
Та история со скарабеем чуть не доконала парня, и оба они поклялись, что никогда больше не пустятся в такую опасную авантюру. Но сегодняшняя сделка такая выгодная, что грех не нарушить клятву. Бульдог рвался в бой. Он достал Искатель. Чтобы активизировать его, надо было вслух произнести имя напарника.
— Котяра! — прошептал Бульдог.
Золотая звёздочка Искателя немедленно создала небольшой прохладный поток воздуха, который лучше всякой стрелки вёл к цели и к тому же был невидим для окружающих.
Прислушавшись к своим ощущениям, Бульдог уверенно направился к ближайшему выходу из Чёртова проулка. Тёмный, пропахший селитрой туннель вывел его к шумной пестроте Ткацкого базара.
На залитой солнцем площади стояли рамы и висели красочные гобелены. В каждый гобелен мастер вплетал нити грезоткани, так что тем, кто мог применить Чарм, изображение казалось живым. Многоцветье красок расплескалось по всей площади и яркими лучами разливалось по широким радиальным улицам.
Все пространство между рамами заполнила толпа. Люди разглядывали ткани, кричали, смеялись, кто-то громко рекламировал свой товар, кто-то отплясывал лихую джигу… Вряд ли он сумеет отыскать Котяру в этом столпотворении — проще уж подождать до вечера, когда этот чудак сам проснётся и вылезет из своего убежища. Бульдог с сожалением захлопнул амулет и водворил его на место.
Чёртов проулок вывел Бульдога на другой конец города, подальше от заводской копоти и вони. Дым черным столбом поднимался к небу в восточной части Заксара, а ясное небо над Ткацким базаром портило только пятнышко Неморы — в полуденном свете даже Хеллгейта не было видно.
Весёлые голоса зазывал манили Бульдога остаться здесь до вечера. А почему бы, собственно, и нет? Ведь если бы не грезоткань, за которой он отправится сегодня ночью, не было бы ткачей, а значит, и Ткацкого базара. А завтра ему, возможно, уже не надо будет платить за грёзы… Вот умора!
Но сладкие мечты о богатстве прервала неожиданно трезвая мысль: «Особенно смешно будет, если Властелин Тьмы всё-таки существует».
Действительно, если Сто Колёс сказала правду, радоваться больше нечему. Настроение было испорчено. Бульдог выбрался из толпы и сел в трамвай, ведущий на побережье. Пряный запах Ткацкого базара преследовал его почти до самой улицы Скрипачей. Хоть бы Сто Колёс солгала! Бульдогу совсем не хотелось верить, что все эти чудесные гобелены скоро будут разорваны в клочья когтями змеедемонов.
Если Чарм теперь бесполезен, то вся его жизнь потеряла смысл. Зачем он боролся и рисковал, зачем воровал и копил талисманы, если все они скоро превратятся в груду бесполезного хлама?
Эти мысли так разозлили Бульдога, что он поспешил открыть окно, чтобы избавиться от навязчивых запахов базара. Действительно, солёный морской воздух быстро помог ему прийти в себя. Утром, в фабричном районе своего детства, один на один с тяжёлыми воспоминаниями и шпиком на хвосте, Бульдог был сам не свой. Теперь он снова надеялся на лучшее. Глядя на проплывающие за окном светлые здания и увитые цветами балконы улицы Скрипачей, он просто не мог думать о змеедемонах.
К тому времени, когда впереди показался океан, Бульдог уже убедил себя, что вторжения не будет. Какая армия сможет пройти через полные опасностей пустыни Кафа, чтобы добраться до голых скал Заксара? Ни у кого просто Чарма не хватит на такой поход.
Со стороны океана к городу тоже нельзя подобраться. В этих широтах Край так близок, что хватит одного порыва магического ветра, чтобы сдуть огромную армию в холодную голубизну неба. В Бездну.
Бульдог был не единственным пассажиром в трамвае. Но другие пассажиры — и чармоделы в кожаных передниках, и закутанная в покрывала молчаливая ведьма, и увлечённые беседой наставница с двумя неофитами старались держаться от него подальше. Грязный полузверь с дерзким лицом и странной неловкой усмешкой не вызывал у них особой симпатии. Но Бульдог не обижался. Более того, именно сейчас, в предвкушении лучшей сделки своей жизни, он готов был любить весь мир. Здесь, в трамвае, рядом с людьми, Бульдог мог забыть о своей профессии, мог почувствовать себя обычным горожанином — за одно это он был благодарен своим попутчикам и дружеским кивком приветствовал каждого нового пассажира.
