И слишком поздно люди заметили полтора десятка звериных теней, сумевших неведомым простым смертным способом избежать чудовищной какофонии взбесившихся Сил. А потом было уже поздно о чём-либо думать — тени достигли строя щитоносцев. Единственными, кто успел хоть как-то среагировать, были эльфийские лучники. Но их залп не принёс никаких результатов, и звери ворвались в толпу воинов, легко сломав их ряды. И скоро это уже был не воинский строй, а толпа обезумевших от страха людей, каждый из которых был сам за себя. Крики умирающих людей, рык мархузов и фонтаны бьющей вверх крови говорили стороннему наблюдателю, где именно располагались звери.
— Гиркам, да развей ты эту Печать страха! Ты что, не видишь, что ли?! Они же зачарованы, — заорал Птоломей худому магу аскетичного вида.
Тот напрягся и, взмахнув своим магическим жезлом, начал выкрикивать слова сложного заклятья.
На левом фланге ситуация ещё контролировалась, но также была близка к критической. Чуть меньше двухсот ящеров достигли строя пехоты, и теперь там работали тяжёлые огнемёты. Крики заживо сгорающих под струями гномьего жара людей перемежались рёвом буквально разрываемых на куски ящеров. Здесь уже работали ожившие големы. На них огонь не действовал, и теперь каменные фигуры крошили чужие доспехи, разрывали плоть, ломали конечности и опрокидывали громадные туши. Но големов было слишком мало, и они тоже несли потери. Башенки на спинах ящеров оказались буквально начинены всевозможными артефактами, некоторые из них были действенны и против големов. Происходящее сейчас на флангах можно было назвать просто — мясорубка.
Обычно сдержанный и подчёркнуто корректный льер Птоломей выматерился и приказал гвардейцам во главе с магом Дирасом уничтожить последних тварей и взять командование правым крылом войска на себя. Пускай панический ужас, что внушали твари, был развеян заклинанием Гиркама, но чудовища не перестали быть теми, кем являлись — безжалостными косцами смерти. Солдаты, стоящие в резерве, побежали навстречу пляске смерти.
— Остальные на защите центра! — рявкнул Птоломей и зажмурил глаза. Его сознание уже плавало в море Астрала, раздвигая его слои и сплетая узор колоссального по своей мощи заклятья.
В это же время к левому флангу магов устремилась лёгкая кавалерия противника, призванная довершить разгром сломавшего строй войска. И в этот же самый момент вздрогнул Астрал, забурлили реки Мощи, затрепетали грани реальности. За мгновения чудовищные ветры нагнали облаков и, багровая в своей кошмарной мощи, туча нависла над полем битвы. И ударили зелёные молнии, подобные столбам, в скопление войск. Заклятие работало с филигранной точностью: молнии били только в туши ящеров, не трогая окружающих. Вскипала кровь, лопались панцири и доспехи, многоголосый вой перекрыл все звуки. От прорвавших оборону тварей остались только глубокие рытвины, заполненные дымящимся расплавом — всем тем, что осталось от кошмарных порождений военного гения магов и инженеров врага.
Но не успели отряды оправиться от шока грядущего разгрома, как в их ряды ворвались верховые воины. И закипела кровавая рубка, но всё же это были обыкновенные воины, а не неуязвимые для смертного живые крепости. Со всадниками можно было сражаться, тут всё решал воинский дух и выучка, а чёрным щитоносцам как того, так и другого было не занимать. Они дали эльфийским лучникам столь необходимую им передышку, и те, собравшись около неплохо показавших себя метательных машин, но теперь уже догоравших в огне, начали отстрел вражеских всадников. Гуща боя не мешала стрелам лучших лучников четырёх материков находить свои цели… Чаша весов вновь качнулась. На правом фланге добивали последних мархузов, и пусть хорошо, если выжил каждый пятый из стоявших там ранее, но ведь выжил. Сейчас Дирас восстанавливал порядок, и скоро поредевший правый фланг должен был быть готов к новому сражению. Центр же даже ещё не вступал в бой.
И в этот момент противник нанёс главный удар. Вновь содрогнулся потревоженный Астрал, откуда-то из его нижних слоёв, сокрытое маскирующими заклятиями, вырвалось на волю смертельное заклинание. Словно гигантский клин пронёсся над полем, оставляя за собой пожухлую траву и потрескавшуюся землю. И этот клин впился в боевые ряды гномов, сметя выставленные защиты магов, будто и не было их. И строй распался под ударом. Десятки подгорных воителей пали мёртвыми, ещё больше — ранеными, часть просто отбросило на десятки локтей в сторону. А уже набирала скорость Белая гвардия. Боевые кони слитно ударяли копытами о землю, вбивая остатки травы, копья были готовы к таранному удару. А вслед за конницей начал движение пехотный резерв врага. Над войском магов нависла угроза разгрома…
Всех спасли тогда гномы. Выжившие воины успели выстроить ряды и принять удар на себя, прогнувшись, но задержав врага, не дав тяжёлой коннице, подобно ножу, рассечь армию на две части и положить начало уничтожению. Гномы гибли, но не сдавались. Они умирали с криками и славицами своему племени, ни на миг не склонив головы перед врагом их сигна.
Это уже потом маги смогли прорвать защиту врага и сковать чужого повелителя, не дав ему никакой возможности нанести повторный удар, потеряв при этом шестерых своих товарищей. Это потом подоспевшие щитоносцы замкнули выживших воинов врага в кольцо и начали их уничтожение — те отказались сдаться. Чашу весов тогда всё же перевесили гномы, и полегли все. Только сигна осталась не склонённой: мёртвые руки знаменосца продолжали держать её вертикально вверх.
Враг не бежал и не сдавался. С каким-то запредельным остервенением вражеские воины рвались к смерти. Не выжили и командиры чужой армии. Лишённый магии, вооружённый только гигантской секирой полководец прорвался-таки к оставшимся в живых великим магам… Чтобы погибнуть от мечей Гиркама и Птоломея. В миг смерти воин вспыхнул мертвенным светом и истлел. Лишь осколки разбитой секиры остались его победителям…
Олег моргнул и помотал головой, стряхивая оцепенение. Представление закончено, но ты ещё там, на поле боя, где льётся кровь и сходятся в схватке заклинания. Сильно, сильно. Интересно, что это за событие было и как много здесь выдумки.
В молчаливой задумчивости Олег двинулся на ту улицу, где жил Айрунг. Так уж сложилось, что те вопросы, на которые он не мог ответить сам, Олег выяснял у наставника. Вокруг загомонили, закричали, обсуждая увиденное. Гуляния продолжались, и многие теперь собирались порадовать заскучавший желудок. Но для Олега праздник потерял всю свою привлекательность. Подойдя к уличному торговцу, он купил горячую булочку и ускорил шаг. С Айрунгом надо встретиться побыстрее, пока тот никуда не ушёл.
