— Так бери.
— Почему? — насторожился я. Нет ли какого скрытого изъяна у этой интересной штучки? Сталь плохая или еще чего.
— Это… это в подарок. К кольчуге. Мне его тоже подарили, так что пользуйся, не стесняйся.
— Да вроде вещь неплохая, но как-то…
— Бери, бери, — вдруг заволновался продавец. — Не понравится — оставишь… где-нибудь.
— Ну ладно. — Я еще раз оглядел настойчиво предлагаемый предмет и решился: — Спасибо, коли так.
Наемник выдохнул облегченно, как мне показалось.
Сейчас приобретение лежало на столе, чуть скрытое миской с вареной картошкой. Картошечка была сварена в кожуре, разрезана на половинки и посыпана крупной солью. Сверху на каждом ломтике таял желтый кусок нежнейшего сливочного масла. Не имея причин ждать, я потянулся к миске, попутно схватив ломоть хлеба.
С аппетитом чавкая, разглядывал «покупку». Добротный, я бы сказал, не лишенный изящества, одноруч, лезвие длиной дюймов тридцать. Уже упомянутый узор вьется по верхней части клинка. Удобная рукоять и гарда, посеребренные ножны… И чего наемник с ним расстался? Да, понимаю, завязал с ремеслом, хочет на покой, хлеб выращивать, женой обзавестись, детишек прижить, но зачем хорошую вещь отдавать первому встречному?
Я мысленно пожал плечами — что ж, мне как раз требовался такой взамен сломанного — и сосредоточился на обеде.
Три минуты. Ровно три минуты продолжалась моя идиллия. А потом ОН заговорил.
— Здравствуй, о, путник, утомленный дорогою жизни!
Я поперхнулся.
Усилием воли проглотив кусок, повел глазами по сторонам. Никого. Подошел к двери, распахнул настежь. Никого. Пустой коридор второго этажа придорожной гостиницы. Выглянул в окошко — под окнами, вопреки обыкновению, никто не шлялся, не орал песни пьяным голосом, не ругался и уж тем более не выражался столь высокопарно.
Послышалось.
— О, путник, ты не туда смотришь, — вежливо подсказал голос. — Обрати внимание свое сюда.
Я обратил. Голос действительно исходил от меча. Подозревая колдовство, черную магию и проклятие до третьего рода, я осторожно шагнул к столу. Может, все-таки померещилось?
— Не бойся, путник, ибо наступил для тебя день благодати…
— Это ты говоришь? — спросил я. — Ты? Мой меч?
— Да я, я! Глухой, что ли? — неожиданно раздраженным тоном ответил тот. — Глаза разуй, олух. Счастье тебе привалило — я то есть. Говорящий меч, несравненное творение забытого в веках мастера.
— Чур меня… — пробормотал я, перекрестился и бросился к окну с намерением расстаться если не с жизнью, то с проклятым местом уж точно.
— Куда, болван?! Стоять! — заорал меч, и я застыл с ногой, занесенной над рамой.
Кто его знает, колданет вдогонку.
— Да не бойся ты, трусливое семя осла, не сделаю я тебе ничего плохого. И почему все вечно сбежать норовят… или сломать меня?
— А тебя можно сломать? — поинтересовался я, не опуская ноги.
— Нет, — отрезал он. — Я волшебный, типа. То есть волшебного типа. Мне нельзя повредить.
Видя мое тактично выраженное опасение, клинок смягчился.
— Успокойся, никакой черной магии. Исключительно чудодейственное мастерство оружейника. Просто сейчас таких не делают, вот и все.
Услышав в его голосе «человеческие» нотки, я немного расслабился и даже вернул ногу на пол. Меч лежал спокойно, не делал попыток вырастить гигантские щупальца и схватить меня. Я рискнул подойти.
— Так ты волшебный?
— Именно. Позволь представиться, Гладио Спада Эпи Свордиус Первый. Меч. — Тут он чуть засмущался. — Можно просто Свордиус.
— Бриан Шверк, бывший ремесленник, можно просто Бриан, — непроизвольно отозвался я. И добавил: — А тебя можно потрогать?
— Валяй, — милостиво разрешил меч. — Для того и выковали — быть, так сказать, полезным людям.
Я аккуратно коснулся пальцами рукояти, затем, осмелев, зажал ее в ладони. И дернулся от едва ощутимой дрожи, пробежавшей через клинок, когда он снова заговорил:
— Так что будем делать, Бриан? Какие у тебя были планы на будущее?
Я возвратил меч на стол, от греха подальше. Уселся на табурет и задумался.
— Планы… вообще на будущее или на ближайшее? Вообще. Ага, ясно. Ну, я собирался в наемники податься. Сам видишь… ты ведь видишь?
— Вижу, — подтвердил Свордиус.
Час от часу не легче.
— Так вот, видишь, здоровый мужик, чего мне в мастерской штаны просиживать да на хозяина спину гнуть. Оружием владеть кое-как обучен, пойду в воины, денег заработаю.
— А потом? — с подозрением спросил меч.
— Потом? Ну… потом домишко себе куплю, наверное. Осяду. Может, дело свое открою, торговлю.
— Никуда не годится, — резюмировал Свордиус.
— Чего это?! — возмутился я подобной бесцеремонности. — Чего это не годится?
— Ничего не годится. Что за профессия, наемник? — В этот момент он явственно скривил гарду. — А торговец?! Фу, еще хуже. Нет, ты у меня станешь рыцарем. Без страха и упрека, разумеется.
— К-кем? — В тот момент я как раз отхлебнул воды и, естественно, расплескал ее по всему столу.
— Рыцарем, — повторил он. — Без страха и упрека. Не меньше.
— А… если я не хочу? — кинул я робкий пробный шар.
— Гнев мой будет страшен, — буднично ответил меч.
— Ага… поня-я-ятно.
Решив, что с этим разберусь позже, я на какое-то время замолчал. Меч, по-видимому, удовлетворенный, проворчал что-то неразборчивое, затем поинтересовался:
— Ты уже доел? Тогда давай собирайся. Посмотрим, на что ты способен.
— Я? Зачем?.. Куда? За что?!
— Собирайся!
Голос прозвучал сердито, и я не решился противоречить. Накинув жакет и опоясавшись, не без опаски пристегнул ножны. Вопреки мрачным предчувствиям, ножны не превратились в извивающегося питона и не задушили меня, Свордиус также не проявлял враждебности. Я вышел из дверей гостиницы и, не придумав ничего лучшего, направился в город. Меч молчал, и я подумал, что мой выбор его устроил.
Город не представлял собой ничего особенного, те же серые каменные стены, тот же барбакан, тот же огромный базар, такой же замок с непременным донжоном, как и во всех остальных поселениях, что я видел за месяцы своего путешествия. Разве только чуть крупнее, чем обычно.
Еще накануне я узнал, где находятся казармы, и собирался попытать счастья у капитана местной дружины. Возможно, здесь нужны вольнонаемные солдаты. Из предыдущих попыток ничего не вышло, так как эти скопидомы-владетели не желали тратить ни одной лишней монеты на оплату моих услуг. Конечно! У них же есть крестьяне, обязал всех воинской повинностью, вот тебе и армия. И платить не надо, корми да учи. А те гроши, которые мне предлагались, не стоили ни капли моих усилий, я считаю.
