— Ну что? — подал голос Ухоня. — Как тебе этот «шабаш»?
— Жуткое зрелище! А как с караулом за стенами?
— Там все в порядке. Только звуки и голоса с улицы поступают глухие, словно по всему дворцу вставили еще по две рамы в каждое окно.
— Нужно вернуться к сэру Лионелю и обсудить наше положение. По всему видно — готовится что-то серьезное.
Они двинулись в обратный путь. Но не успели сделать и десяти шагов, как со стороны их комнаты послышался слабый шум. Был он тихим, почти неуловимым, но в звенящей ночной тишине прозвучал, как обвал лавины. Ухоня подобрался, скребанул когтями по полу и понесся вперед, бормоча при этом:
— Да что же это такое! Стоит только оставить кого-нибудь в одиночестве, как сразу что-то происходит!!
Они бежали по пустым коридорам, боясь опоздать. Больше со стороны их пристанища не доносилось ни единого звука. Они влетели в комнату почти одновременно (ухоноид чуть раньше). Все вещи были на местах, в подставке по-прежнему коптил жировик, зажженный Милавом перед тем, как они с Ухоней ушли; все три кровати пустовали.
— Э-э-х! — вздохнул Ухоня, показывая лапой куда-то на пол.
Милав взял жировик, подошел поближе. Ухоня звонко цокал когтями рядом. Милав поставил жировик и выпрямился.
— Кто это? — клацнул зубами ухоноид.
На полу лежало создание, с которым даже болотный нагльбаар не мог сравниться по «красоте». Ростом оно было не намного ниже Милава; мощная грудь говорила о большой силе; тело покрывали жесткие длинные волосы. Милав поискал у создания глаза, чтобы по ним определить «гостя». Для этого он наклонился к самому телу, на что Ухоня прошептал:
— Осторожно! Может, он еще жив!!
Милав указал на сломанный клинок Калькониса, торчащий из груди пришельца.
— Бедный Кальконис, — проговорил Ухоня, — он все-таки успел проткнуть одного!
Милав продолжал искать глаза, но так и не нашел их — незнакомец оказался «закрытой книгой»!
— Ну почему мы всегда так глупо проигрываем?! — возмутился Ухоня. Это все я! Если бы не разбудил тебя и мы не ушли из комнаты, Кальконис бы не пропал!
— Кто пропал?
Этот голос Милав и Ухоня не спутали бы ни с каким другим!
— Сэр Лионель, это вы?! — промяукал счастливый ухоноид.
— А кто же еще!
— Где вы? — Милав терялся в догадках: комната была пуста, но голос Калькониса звучал достаточно громко и вполне материально.
— Да здесь я…
Теперь Милав понял, что звуки идут откуда-то снизу. Он кинулся шарить по полу. Ухоня рычал рядом.
Возле кровати Милава лежал его «кокон», внутри которого кто-то копошился. Милав помог выбраться сэру Лионелю и удивленно спросил:
— Что вы там делали?
— Как что? Прятался!
Некоторое время сэр Лионель приходил в себя и только потом приступил к рассказу.
— Я проснулся от ощущения, что на меня кто-то смотрит, — заговорил Кальконис. — Сами знаете, как это неприятно, особенно когда просыпаешься один в этом чертовом дворце! Ваш жировик, Милав, и помог мне разглядеть их.
— Их? Так он был не один?
— Нет, их было трое. Они появились, словно из воздуха, и замерли в центре комнаты. Один подошел к двери и прислушался, потом с шумом втянул в себя воздух и показал рукой на меня. Двое оставшихся стали приближаться ко мне с двух сторон. Я понял, что кричать нет смысла, да и времени на это уже не оставалось. Схватил шпагу, которая всегда лежит рядом, и вскочил на ноги. Тот, что стоял у двери, издал звук, похожий на птичий клекот, и его подельники кинулись на меня. Я спрыгнул с кровати и атаковал одного; оказалось, что он удивительно неповоротлив! Мне без труда удалось ускользнуть. Я побежал к выходу, надеясь прорваться, но чудище сторожило дверь надежно. Я сделал несколько удачных выпадов и, улучив момент, вонзил шпагу ему в грудь. Я думал, что раздастся вопль и на шум кто-нибудь прибежит. Однако чудище только захрипело и с такой силой отшвырнуло меня в сторону, что я оказался на вашей, Милав, кровати. От удара хрустнула ножка — быть может, ее треск и привлек ваше внимание?.. А потом я понял, что остался безоружен, и начал искать способ спастись. Я нашел ваш «кокон», который вы всегда кладете под голову, и воспользовался им в надежде, что чудища меня не заметят. Так и случилось, хотя я и не понимаю, как «кокон» защитил меня от их внимания.
— Они безглазые, — сказал Милав, — и видели вас чужим магическим зрением. «Кокон», по-видимому, для них совершенно непрозрачен — вот они вас и не заметили.
— А что делать с этим? — Ухоня указал на чудище.
— Пусть лежит до утра, — ответил Милав
— Только не здесь! — возмутился ухоноид — Я не стану ночевать в одной комнате с каким-то дохлым монстром!
— Не станешь? — спросил Милав.
— Ни за что не стану! Мало нам тех, что хороводом ходят вокруг стола, так теперь еще это!
— Что такое? — спросил сэр Лионель. Милав рассказал.
— Это мог сделать только Аваддон! — воскликнул разволновавшийся Кальконис.
— Мы не сомневаемся. Но давайте все же уберем этого монстра. Ему действительно здесь не место!
ЗОВ!
… Бесконечная череда незначительных событий складывается в Эпоху. Каждая Эпоха оставляет на теле истории свои следы, которые по праву можно считать отпечатками Вечности. На смену старому приходит новое — таков Закон. И никто не в силах изменить его. Могучий Вавилон пал. Непобедимый Рим пал. Бесконечные песчаные барханы покрыли цивилизации, когда-то правившие миром… И ты падешь… Но не страшись этого, ибо в обновлении благо…
Ночь больше никаких сюрпризов не преподнесла. За исключением того, что все слуги, участвовавшие вчера в «массовых гуляниях», куда-то пропали. Ухоня вызвался найти их, но Милав удержал:
— Ты не забыл свои вчерашние слова о том, что как только мы оставляем кого-нибудь в одиночестве, с ним происходят… малоприятные вещи?
Ухоня посчитал довод достаточно весомым. Тем более что за стенами замка поднялась суматоха — прибыл Латтерн О-Тог.
Токонг короля вошел в комнату росомонов один. Ранее с ним всегда приходили несколько слуг, истуканами застывавшие у двери В первую секунду это нисколько не насторожило Милава. Он посчитал, что новости, принесенные Латтерном, настолько важны и секретны, что слугам о них знать не стоит Но уже в следующий миг положение изменилось. Кузнец втянул в себя воздух, и лимбическая система его головного мозга, отвечающая за анализ запахов, быстро определила: запах, исходящий от Латтерна О-Тога, не принадлежит токонгу короля! Милав активизировал возможности своих прошлых воплощений он обратился к опыту красного волка, обонятельные способности которого в десятки раз превосходили человеческие. Красный волк не подвел. Не успел Латтерн О-Тог преодолеть и половины комнаты, как Милав знал, что перед ним Аваддон.
