Евгения Федорова - Чувство времени (СИ)

Я подошел и положил ладонь промеж лопаток Гевора. Островитянин вздрогнул, поднял бледное, осунувшееся лицо и посмотрел на меня виновато.

— Не знал, что так бывает, — произнес он едва слышно. — День за днем.

— Сейчас станет легче, — пообещал я, — тебе нужно напиться и поесть.

— Меня мутит даже от мысли о еде, а тут еще запах…

И вправду с камбуза потянуло ароматом пекущейся рыбы.

— Знал бы ты, сколько раз я жалел о том, что влез на борт этого бешеного морского коня! — простонал маг земли. — Все это мне не по нутру. Богиня Милосердия, как можно утонуть, сидя в трюме корабля, который преспокойно качается на волне?! Уму непостижимо! Увольте, я не хочу знать ничего о такой магии!

Я промолчал. Когда-то, попав в подвал дома Лааль, я ничего не хотел знать о пытках, но никто не спросил моего мнения, и сейчас выбор Гевором был уже сделан.

— Ты тоже так можешь — заставить человека на суше захлебнуться? — я чувствовал, что от моих легких манипуляций с энергиями его тела островитянину становится легче.

— Никогда не думал об этом, но могу попробовать на тебе, если есть такое желание, — иронично сообщил я.

— Ну, уж нет! — горячо отказался Гевор. — Ну, уж нет!

Он глубоко вздохнул, утирая губы ладонью.

— Жалко, что ты не сделал этого раньше, — его слова походили на жалобу или упрек, но я не стал придавать значения сказанному. Излишняя мнительность частенько может довести до беды. Я сделал то, что сделал именно тогда, когда мне это потребовалось. В конце концов, мы делаем всегда только то, что в наших силах и то, что не противоречит нашим желаниям. Я не нанимался опекать его, лишь обещал научить.

— Сегодня ты поешь со всеми, — сказал я ему уверенно. — Рыба и рис, орехи в меду, сушеные фрукты и немного разбавленного вина. Это пойдет тебе на пользу.

— Надеюсь, у меня получится, — Гевор разогнулся. Ему стало значительно легче и хотелось поговорить. — Что вы будете делать с сердцем водяного змея?

— Уже думаешь о возвращении на Тур? — усмехнулся я.

— Только если кто-нибудь из ваших Древних вернет меня туда по воздуху, — шутливо отозвался он.

«Возможно, и вернет», — подумал я отстраненно, вслух же сказал другое:

— Приходи в себя, болезнь отступит. Перестань смотреть на воду со страхом, тебе все равно придется ее пить. В свободное время практикуйся снова и снова со своим песком. Дни идут все быстрее и приближают нас к материку. Сейчас неспокойное время, да ты и сам все знаешь. В подвале Лааль каждое сказанное мною слово имело смысл. Думай, решай. Возможно, лучшим выбором для тебя будет взять свой ларец с «реликвией» и сесть на корабль, отправляющийся по большому кольцу Тарадоса. Торговые суда во Влав, идущие на архипелаг, не редкость. Я обеспечу тебя транспортом и деньгами. Рано или поздно, если только выбранные тобой суда не потонут от штормов, ты окажешься на родине.

— Что-то произошло? — тревожно спросил, выслушав мое предложение, Гевор.

— С чего ты взял?

— Ты предлагаешь мне бегство, хотя раньше звал с собой, — он с силой потер глаза. — Все изменилось, когда вы подняли сердце?

Я равнодушно поглядел на мага земли и ответил со всей уверенностью, которая уже созрела в моей душе:

— Нет. Все изменилось, когда я смог признаться себе в том, о чем уже неоднократно говорил вслух. Драконов больше нет. Все, что мы имеем, это то, что представляем собой. И этого должно хватить, чтобы во всем разобраться. Иначе случится беда.

— И какой тогда смысл мне бежать к тому, что привычно, если впереди только обещанные тобой разрушения и смерть?

Я лишь скривился, мне нечего было мне ему ответить.

Несмотря на приносящий облегчение ветер, дни расцветали томительным жаром, и чрево корабля превратилось в душное нутро, отдающее потом, тухлятиной, смолой и кислым отзвуком портящихся продуктов. Я старался избегать его, а когда спускался вниз, ощущал, как все мое существо протестует, а ноги становятся ватными. Несколько раз доходило до того, что у меня начинала кружиться голова и темнело в глазах. Это чудо, что Мастер не заметил, как я сжимаю перила, чтобы не рухнуть с трапа.

Больше всего меня пугали не реакции тела, невольно возвращающегося в узилище Тура, но то, что подобное может остаться со мной навсегда. Незавидная участь трястись всякий раз, когда входишь в душное маленькое помещение, где пахнет потом и рвотой!

Теперь, сославшись на духоту, я спал на палубе, завернувшись в войлочное одеяло и стирая прохладные брызги с кожи. Сильный ветер, толкающий нас к таким желанным пирсам Широкой бухты, подхватывал вырванные килем горсти воды и щедро бросали их вверх. Днем эти брызги были приятными, разбавляющими томительную духоту, но ночью все пропитывалось влагой, а ветер выстужал до дроби в зубах.

Той ночью, на шестой день после гибели Шаоши, я проснулся от неуверенных шагов. Обычно мимо меня проходил лишь вахтенный, чем вовсе не тревожил сна, но шедший в мою сторону человек хотел меня разбудить и я, открыв глаза, медленно сел.

Гевор остановился, вслушиваясь то ли в мое дыхание, то ли в жалобный скрип снастей.

— Не спишь? — тревожно спросил он.

— Уже нет, — согласился я. Островитянин присел рядом, завозился, устраиваясь поудобнее.

— Даже не знаю, чем все это кончится…

— Смертью, без сомнения, — глухо отозвался я. — Все пути ведут к смерти.

— Даже твои и Мастера?

— Да.

Я не запнулся и не раздумывал. Нечего лукавить, независимо от длины пути и отмерянного нам времени все это закончится одинаково.

— А ведь я мог тебя убить там, и тогда…

— Все бы закончилось, — согласился я и поднялся, чтобы размять ноги. Если быть до конца откровенным, спать на досках — небольшое удовольствие. Гораздо удобнее устраиваться в гамаке, но если учесть, сколько дней я провел на каменном полу под домом Лааль, то можно с натяжкой сказать, что такой образ сна мне стал привычен. И все равно тело затекает, и ноют ребра и спина.

Была ясная, легкая и безлунная ночь. Волнение улеглось само собой, и Эстолла шла ровно, почти не кренясь. Вокруг нас была разлита вселенная звезд. Сияющие ожерелья над нами и их отражение в ровной, черной глади.

— Мне стало лучше после твоего прикосновения, — помолчав, сообщил Гевор. — Но я по-прежнему не могу ни есть, ни пить. Похоже, только дурманы помогут…

— А они помогут?..

— Помогли бы, — согласился островитянин. — Они много от чего помогают, но я предпочитаю их избегать. Меня посещают видения и порою это тяжело.

— Кошмары?

— Отнюдь, — он помедлил. — Как сейчас. Облегчение, красота, свобода, радость и счастье. Незабываемое, небывалое удовольствие, ясность и уверенность в том, что ты знаешь ответы на любые вопросы. Ты сам задаешь их себе и сам отвечаешь, но тут же забываешь эту мудрость. После них рождается опустошенность. Когда видения уходят, они забирают с собой остроту и новизну того, что остается. Магия водяного змея напомнила мне первые мгновения пробуждения разума от дурмана. Ты будто пустая тыква, гремишь на ветру сухими семенами. Как маракас, звонкий, но пустой. На то, чтобы оправиться от этого, порою, уходят целые дни, наполненные унынием.