– Зачем? – Шептал он.
Октис не говорила.
У нее не было выбора – тащить книжника или нет. Живого, мертвого. Октис Слеза знала: если бы она обменяла его жизнь на свою, ей все равно пришлось бы нести Гордея дальше. Той же тяжестью – до конца леса. За его пределы. Куда бы Октис ни пошла, на ее плечах остался бы он. Умри она там же, обманутая охотниками, и ничего бы не изменилось.
Ей предложили выбор между жизнью и смертью. А она выбирала только между тяжестью своего груза. И выбрала самый легкий. Ведь в лучшем случае ее путь окончился бы там же. А в худшем – оставалось донести Гордея до конца леса. Или только попытаться – сгинуть вместе с ним хоть на полпути.
Ему нужны были книги, чтобы идти дальше. Ей нужен было он. И никто не мог объяснить зачем.
Они много раз представляли край леса заревом материнского света. Струящегося и приветствующего их сквозь ряды скрючившихся пограничных деревьев. Но прежде успело стемнеть – власть в небе поделили Отец и грозные тучи. Затем поредел лес, кроны совсем уже не страшных деревьев перестали нависать над головой сплошным потолком. Небо открылось, сквозь листву и облака замелькал неверный звездный свет.
Для уставших, голодных, измученных и раненных – для тех, кто избрал целью выход за долгожданную черту, Донный лес приберег последнюю издевку. Он продолжал тянуться все дальше и дальше. Проигрывая, но цепляясь за каждый шаг по Тверди, сыпля то здесь, то там новыми деревьями. Хватаясь за сознание упертых формалистов последними ростками, что оставались в его запасе. Октис остановилась только, когда поняла, что уже давно бредет по полю. Вдалеке в низине холма шла дорога. На фоне подсвеченных Отцом облаков виднелся дым.
Она повалила Гордея на траву и сама без сил упала рядом.
– Слышишь, Гордей? Мы вышли. Там люди дальше к северу. Наверное, Палит. Хотя я рассчитывала, что мы выйдем южнее. – Она приподнялась на локтях. – Слышишь?
Ведущая затрясла соседа, и он пришел в движение. Поднял руки к глазам и заплакал.
– Извини, Октис. – Всхлипнул Гордей, когда заметил на себе ее застывший взгляд. – Да, я знаю, что не должен. Не выдержал.
– Нет, реви сколько хочешь. Боги, я бы сама выплакала сейчас с полведра…
– Но ты не будешь.
– Я не могу.
– Творцы, это так на тебя похоже! – Сквозь слезы улыбнулся он.
– Слушай, на меня похоже все то, что мне не нравится. – Призналась она.
– Нет, ты не должна. – Гордей перевалился на бок. – Не должна быть должной самой себе. Понимаешь?
– Эй, не надо. Тише. – Октис пугал его взгляд. В тусклом свете Отца он смотрел на нее, тратя на глупую улыбку остаток сил. – Все уже позади. Мы справились. Ты справился. Кто бы мог подумать, что такой мелкий хрен, как ты, сможет пройти через Донный лес?
– Нет. – Несмотря на уговоры, он продолжал слабо хрипеть, иногда судорожно всхлипывая от успокаивающегося плача. – Ты. Я знаю! Я понял. Октис, ты такая… ты должна понять! Ты слишком много... В тебе грация танцовщицы за грубостью солдата. Шрамы на твоем теле не могут скрыть твою красоту. Ты можешь презирать учение боголюбов, но… ты спасла меня. Не бросила. Хотя не должна была… ни мне, никому другому. Ты лучше. Ты замечательная, если собрать все это воедино. Октис, прошу тебя – увидь себя такой, какой я с самого начала видел тебя.
Она пригладила ладонью прядь грязных мужских волос.
– Наверное, так мужчины признаются в любви. Рано или поздно это должно было случиться.
– Я знаю, кто ты. – Продолжал он, будто не обратив внимания на ее слова. – С того утра подозревал. Я никогда не думал, что встречу тебя. И познаю вот так. Что буду идти рядом с тобой и буду тобою спасен. После всего, что творилось с самого Кулона, ты единственная подтвердила веру мою, когда сам я уже ее растерял. Донный лес? Да, но важнее, что я смог сделать это с тобой. С тобой, Аса.
Она не ответила, так же как он не опроверг и не подтвердил ее догадку о своей влюбленности. Лишь убрала руку.
Они смотрели друг другу в глаза.
