На следующий день я узнала, что четверо из Лёнькиной компании во главе с ним самим, оказались в реанимации. У троих были проломлены черепа, а сам заводила остался без наследства. Генка тоже был в реанимации. А ещё через несколько дней я узнала, что Генка ослеп. Ему сделали пластическую операцию, восстановили лицо, а глаза не сумели. Не успели. Я долго плакала, но позвонить его маме так и не решилась. Моя же, когда узнала, сделала заключение, мол, на кой тебе слепец? Всю жизнь за руку в туалет водить? И я с ней согласилась. Представляешь?! Я согласилась, я предала. Но это было ещё не всё. Где-то в конце августа он позвонил мне. Если бы я знала, что это он звонит, ни за что в жизни не подошла бы к телефону. К тому времени я уже смирилась, успокоилась, остыла. Дома, кажется, никого не было, определитель не сработал, вот я и взяла трубку. Слышу:
"Привет! Это я".
Ну, я дурочкой прикинулась, мол, плохо слышу, переспрашиваю:
"Кто я?".
А он:
"Уже не признаём?".
На меня как-будто что-то нашло, продолжаю дурку ломать:
"Генка, ты, что ли?".
Он, видимо, понял, говорит:
"Ладно, не хочешь говорить, так и скажи, зачем голову-то морочишь?..".
Пришлось ввязаться в разговор. Точно не понмю, как там всё было, но думаю, что стандартно, то есть, как всегда:
"Привет. Как дела?".
"Как обычно. — Говорит он, и тут вдруг выдаёт: — Я так полагаю, что ты занята и не сможешь найти свободной минутки, чтобы встретиться?".
Я немного растерялась от такого утверждения, и решила одним махом прекратить дальнейшие разборки, говорю:
"Правильно мыслишь".
А он чуть ли не слово в слово процитировал мою мамочку:
"Понятно. Всю жизнь водить слепца… Извини, если что не так. Прощай, Лилька. Будь счастлива". И дал отбой. Я даже не успела слова вставить. Перезванивать не стала. Зачем? Всё и так было ясно. Больше он не звонил никогда. Я то же.
Прошёл почти год. Я сдала последний экзамен. Так получилось, что машина в этот день немного задержалась, и мне пришлось, идти пешком. Уже почти подле самого дома навстречу вышли двое. Один высокий, стройный парень, другой ниже, накачанный, в чёрных очках. Они шли рядом, едва касаясь друг друга локтями, весело о чём-то болтая. Что стоило мне пройти мимо и промолчать, но, увы, какой шмель меня укусил, не знаю. Я стала прямо перед ними и поздоровалась:
"Привет, Генка".
Они мгновенно, как по команде, замерли. Его друг, мельком взглянув на меня, предложил:
"Ген, я подожду в сторонке, позовёшь".
Он явно был старше Генки лет на десять, но выглядел очень эффектно. Только Генка решил иначе. Он взял друга за руку и сказал:
"Нет. У меня от тебя тайн нет".
Тогда его друг возразил:
"Ген, так нельзя".
Генка усмехнулся как-то не очень весело, и ответил:
"Можно, Гера, можно, и даже нужно. Привет, красавица".
Не скажу, что мне не понравилось обращение "красавица", но было в этом что-то язвительное, саркастическое, оскорбительное.
"А ты не хуже"- Ответила я, и была не очень далека от истины.
Шрамы на лице у Генки отсутствовали, что свидетельствовало о хорошей пластике, а глаза прятались за стёклами чёрных очков.
"Благодарю за комплемент! Чем могу служить?" — Шаркнул он ножкой.
"А вы не очень-то и любезны, сэр рыцарь."- Уколола я его. Он в долгу не остался:
"Увы, жизнь гусарская, этикетам не обучен-с".
"Тоже мне, гусар выискался!.."- Фыркнула я.
Так мы пикировались некоторое время пока терпение Генки не закончилось, и он спросил:
"Это всё, что ты мне хотела сказать?".
Меня такая злость взяла, что я, не удержалась, съязвила:
"Почти".
Он опять усмехнулся и говорит:
"Тогда прощайте, мамзель. Нас ждут великие дела и недосуг терять время понапрасну".
Тут я уж психанула. Не знаю, почему, но мне так обидно стало, что я в сердцах воскликнула:
"Шут!".
А он так спокойненько:
"Уж, какой есть. Гер, пошли".
И тут я решила ему отомстить. До сих пор не понимаю, за что? Говорю:
"Погоди. Познакомь меня со своим товарищем. Не прилично ведь".
Генка криво улыбнулся, не обиженно, скорбно как-то, и говорит:
"Ах, вот зачем я тебе понадобился. Позвольте представить: мой лучший друг Гера, прошу любить и жаловать! Теперь этикет соблюдён?".
Ехидно это как-то прозвучало. Ну я и ответила:
"Ты меня не представил".
Он обречённо вздохнул и выдал такое:
"А тебя и не надо представлять. Он тебя уже давно знает. Ладно, прощай, и, пожалуйста, не подходи ко мне больше. Мне бы не хотелось смущать тебя своим присутствием".
Это была пощёчина. Я никогда в жизни не получала таких оплеух. И никак не ожидала от Генки подобного. Слёзы навернулись у меня на глаза, но я сдержалась. Лишь сказала:
"А раньше ты бы себе не позволил так дерзить".
Генка пожал плечами и сказал:
"Всё меняется, течёт".
Тут вмешался его друг:
"Ген, ты не прав".
Генка поджал губы, немного помолчал, как бы что-то обдумывая, и ответил:
"Может быть, Гер, но резать по живому больно, а дважды по одному и тому же месту!..".
А Гера ему возразил:
"На то ты и мужчина, чтобы уметь терпеть".
Тут Генка смутился, покраснел:
"Спасибо, Герка! Спасибо дружище! Ты прав, ты как всегда прав. Прости, Лиля, я был не прав. Поспеши домой, тебя там заждались.
А Гера добавил:
"Да уж. Вон и конвой уже сюда бежит".
Я оглянулась. Действительно, у края дорожки стояла машина, из которой вылезали два охранника. Пришлось махнуть им рукой, мол, всё в порядке, свои. Два толстолоба замерли у распахнутых дверей папиного лимузина, как часовые. Я не знала, о чём дальше говорить, потому сказала первое, что пришло в голову:
"А вы, Геральд, наблюдательны!".
Он слегка поморщился:
"Я не Геральд. Я Гера, это разные имена".
Дух противоречия из меня не выветрился, а потому я возразила ему:
"По-моему нет".
Тут Генка решил заступиться за друга:
"Это по-вашему, а по-нашему нет".
Мне стало скучно. Я уже подумывала, как закончить разговор, только одно мешало, никак не получалось познакомиться с этим Герой поближе. И я сказала:
"Да мне-то, в общем, безразлично. Не меня же".
Но Генка как бы не заметил моей реплики, просительно сказал:
"Лиль, нам действительно пора".
И тут меня чёрт дёрнул за язык:
"Куда ты так торопишься? Не к своей ли мечте?".
А он спокойно так говорит:
"Да. К своей. Уже только к своей".
Мне стало смешно. Два здоровых парня, а о какой-то ерунде мечтают. Я обратилась к Гере:
"Гера, я понимаю Генку, ему есть о чём сожалеть, мечтать, но вам-то это зачем? Неужели вы верите в этот бред? Неужто вы на самом деле думаете, что этот город существует? Вы нормальный, здоровый, красивый парень, вы же всё можете сделать собственными руками?!".
