— Я не буду и не могу торговаться, — решительно заявил Саша. — Я собрал все деньги, которые нашлись, и если их будет достаточно, то мы договорились.
Сумма оказалась не очень большой, так как батюшка крякнул, долго думал, но, в конце концов, махнул рукой и заявил:
— Ладно, согласен! Надо молодым помогать!
— Тогда к сути дела, — Саша обрадовано конкретизировал разговор. — Где, когда и как проведем обряд, и как быть с поручителями?
— Ну, с этим проблем нет. Коль уж в главном согрешил, что уж о протоколе так плакаться. Вон Мирошка и будет вам поручителем — подпишет потом церковную бумагу.
Да и приходы у вас все равно разные, так что где будет венчание — разницы нет. Я так понимаю, что вам лишняя суета ни к чему. Так вот, я служу в трех церквах, и две из них в больших деревнях — в них народу молящегося всегда много, а одна, считай часовенка, на погосте стоит совсем на отшибе. Вокруг в основном чухонь живет — лютеране. Поэтому в той церкви службы зимой, только что при отпевании устраиваем. Вот там и удобно венчание отслужить. И от города недалеко — всего десяток верст от Паргалово, мимо Кабловки в сторону Осиновой рощи. На самом обряде никого и не нужно будет, я, жених, невеста и господь Бог, — батюшка широко перекрестился. — Только неплохо бы задаточек, хоть в полсуммы получить — дело-то нешуточное…
Договорились на вечер среды, когда у отца Ореста было окно от прочих служб.
Когда они возвращались, Мирон сокрушался:
— Не надо все-таки было денег ему давать. Дядька Орест, добрый, но безвольный — начнет прямо сейчас пить, хорошо если к венчанию проспится.
А отец Орест, не выходя из трактира, заказал беленькой, чтобы выпить за здоровье и удачу молодых. Но что-то его беспокоило. О чем-то он забыл упомянуть. Как проехать объяснил… ах да, если будет снегопад, туда же не добраться, пока ломовые дорогу не накатают снова!.. Ну, да ладно, Бог даст — все образуется…
***
…Саша натянул повыше теплое меховое покрывало, заботливо укутав Шурочку, доверчиво прижавшуюся к нему. Сани летели в белом мареве мелких колючих снежинок.
Несмотря на конец февраля, зима не хотела отступать и опять решила засыпать все сугробами, не отпуская никуда лютые морозы. Тяжелые свинцовые тучи низким пологом ползли где-то над белой вьюгой, и почти по декабрьски ранние сумерки уже вовсю начинали выползать изо всех закоулков. Город остался позади и начался зимник, состоящий, по сути, из накатанной ложбины, сейчас все больше заносимый снегом.
Саша вспоминал, как ему удалось передать Шуре, через Соню, чтобы девушка оделась потеплее и пришла на половину музыкальной школы к пяти часам вечера в среду.
Сейчас он сожалел о том, что не продумал такой мелочи, как одежда. Шурочка не могла одеться на занятия, как на северный полюс, а потом переодеваться у них никакой возможности не было. Ну да ничего, в санях Вейки, чухонские возницы, всегда держали суконные пологи, чтобы закрывать пассажиров, и сейчас Шура пригрелась и рассказывала ему о последних событиях:
— Милый, я так счастлива — мы больше никогда с тобой не расстанемся! Ты не представляешь, как мне было тяжело притворяться послушной невестой и терпеть все эти смотрины и жениховства. Слава Богу, никто не додумался оставлять меня наедине с этим ушлым Толиком — точно под юбку полез бы, а я бы тогда не удержалась… не хочется в тюрьму за повреждения жениха угодить!
— А ты у меня с характером! Надо учесть на будущее, — притворно испуганно прокомментировал новости Саша, еще сильнее обнимая любимую.
— Нет, если меня не ставить в невыносимые условия, то я вполне послушная девушка.
Ты лучше расскажи, как тебе удалось с батюшкой договориться?
— Отец Орест — дядя Мирона. Мы договорились, что он будет ждать нас в церкви, в пяти верстах от Осиновой рощи. Там погост — четверть версты направо от большака.
Извозчик сказал, что знает эту церковь.
— Как хорошо — я скоро стану женой любимого человека! Ты знаешь, это так волнительно — ведь, вся наша жизнь теперь изменится. Но то, что меня ждало дома, делает меня увереннее. Не волнуйся, я сильная, я справлюсь и с работой, и с домашними делами. Даже если чего-то не знаю, то быстро научусь.
— А я и не боюсь. И потом у тебя на подхвате всегда будет черная рабочая сила.
Неужели ты думаешь, что я буду хладнокровно наблюдать, как ты хлопочешь по хозяйству? И вообще, у меня больше практики в этом деле.
— Не волнуйся я тоже, и с братиком понянчилась, и нянечке помогала…
— Эй, молодой барин! Туота… можоть вертаемся? Больно ж пурга сильна, того гляди, дорогу совсем заметет! — прервал их беседу Вейка с трудом подбирая русские слова.
— Нет, нам обратного хода нет! Здесь же верст пять осталось всего? — ответил Саша.
— Ну, дело барское, токмо обратно я вас ждать не стану — ещеть час-два и саням совсем не пройти будеть, да и лошадь поморожу.
— Ничего, нам все равно в церкви надолго задержаться придется, да и у батюшки, может своя повозка будет, — согласился Саша, и возница пустил коня снова вперед.
— Приехали! — раздался спустя полчаса голос извозчика, и сани замедлили свой ход.
Саша откинул полог и спрыгнул в довольно глубокий — по щиколотку снег. Холодный ветер хлестал в лицо поземкой.
— А где церковь? — удивленно оглядывался он, не видя вокруг никаких признаков жилья. С одной стороны был заснеженный лес, а с другой теряющееся в сумерках поле, за которым, кажется, тоже угадывалась кромка леса.
— Так вот, там она и будеть, — указал кнутом куда-то через поле возница. Саша послушно вгляделся и увидел на фоне дальнего леса проглядывающий купол церквушки и даже крест на нем. Извозчик объяснил. — А вот эта дорожка туды и ведет. Мне к церкве чичас никак нельзя проехать — потом сани не повертать будеть! А здеся, на перекрестке в самый раз поворот удастся. Вот. А вы, когда вертаться будете, ловите ломового извозчика, здесь крестьяне частенько в город всякогу товару, да дров возят, а легким санкам чичас и не пройти будеть.
Из саней отважно выпорхнула Шурочка и весело крикнула:
— Спасибо, мы быстро туда доберемся! За четверть часа добежим! — и, схватив Сашу за руку, потянула его на боковую дорогу, проваливаясь почти по колено в легком свежем снегу.
Ему не оставалось ничего делать, как последовать за своей суженой. Правда, юноше удалось притормозить девушку и выйти вперед, чтобы пробивать путь первым.
Пропахав битых полчаса белую пелену, почти напрочь затянувшую дорожку, они все же добрались до церкви. Но уже на подходе, Саша стал волноваться — в темнеющей мгле не было видно никаких признаков присутствия людей в здании. Впрочем, если батюшка один, он мог пока и сэкономить на свечах. Больше всего его беспокоило отсутствие свежих санных следов на дороге. Но с другой стороны, такой снегопад с метелью легко мог скрыть следы, если священник проехал получасом раньше.
