Внезапная оговорка в живой, неофициальной речи императора вызвала улыбки у различных Домов, одни — благостные, другие — неохотные. Тадриол поднял руку, ибо приглушенные замечания грозили вылиться в открытый разговор.
— Но человек не может строить Дом в одиночку. И поскольку есть другие побеги дворянства, посаженные в далекую почву Келларина, я издаю указ, чтобы они и их потомки считались младшими линиями Д'Алсеннена, и прошу сьера обеспечить, чтобы они величали себя соответственно.
Император полез в карман, и весь зал замолчал, когда он направился к Темару. Юноша с трудом сглотнул. Пустота, которую он чувствовал, думая, что Кель Ар'Айен бросают, не шла ни в какое сравнение с сокрушительной тяжестью, которая легла теперь на его плечи.
Император остановился перед Темаром и протянул руку. Серебряная брошь лежала на его ладони, три ровно расположенных листа каменного дуба, частично заходящие один за другой.
— Ваша эмблема одобрена, мессир.
Юноша с минуту изучал брошь, и только когда убедился, что его руки не задрожат, он приколол ее на лацкан своего сюртука. Листья ярко заблестели на фоне синего шелка, так подходящего к огромному сапфиру отцовского кольца.
— Моя вечная благодарность, мой император, — молвил Темар с архаичной церемонностью.
— В твоих устах это — не пустое обещание, — пробормотал император.
Кто-то в толпе захлопал, и вскоре к нему присоединились другие. Император повернулся, кивая рукоплесканиям и пытливым лицам.
— Есть еще несколько мелочей, которые нужно уладить, прежде чем мы продолжим веселье. Один из самых примечательных моментов келларинской истории — это повторное и весьма неожиданное появление среди нас магии. Должен признаться, я все еще не разобрался во многом из того, что происходит и происходило, но несколько вещей я знаю твердо. Во-первых, хотя колонисты Келларина имеют огромный долг перед магами Хадрумала, на нашей стороне океана это ничего не меняет. Все Дома по-прежнему могут использовать магическое ремесло, как им будет угодно, и я всегда выслушаю совет Верховного мага Планира или любого другого мага, который захочет его предложить. Но я не буду придавать их словам чрезмерного значения и не позволю никакому магу получить неограниченное влияние внутри Тормалина.
Разные люди по всему залу стали бросать самодовольные взгляды на сьера Д'Олбриота и его братьев, желая увидеть, как они принимают столь ощутимый упрек.
— Действительно, какая у нас нужда в магии Хадрумала? — резко спросил император. — Это тормалинское Высшее Искусство спасло людей Келларина в те давние дни, то же самое древнее искусство, что помогло Коррелу Надежному донести тормалинское владычество до самой границы Великого Леса. Признаюсь, мне любопытно посмотреть, какие выгоды приносит Келларину Высшее Искусство, и, кто знает, возможно, все мы извлечем выгоду из благоразумного использования его даров в предстоящие годы.
Тадриол помолчал и снял с пальца толстое серебряное кольцо.
— Но мы не можем ожидать, что люди Келларина поделятся с нами своим Высшим Искусством, если мы лишаем их тех, кто все еще спрятан в заклинании, которое защищало их все эти утраченные поколения. Как многие из вас уже знают, мессир Д'Алсеннен приехал просить нашей помощи. Ему нужно найти драгоценности и украшения, мечи и знаки верности, которые охраняют умы его спящих людей. — Император пожал плечами. — Не буду притворяться, я тоже не понимаю, как это было сделано. Но меня потрясло, что некоторые люди вымогают деньги или преимущество в обмен на эти предметы, почти требуя выкуп за саму жизнь каких-то беспомощных лиц. Это мой последний указ, и я объявлю сбор когорт, чтобы провести его в жизнь, если потребуется. Каждый предмет, который мессир Д'Алсеннен сочтет необходимым для возвращения его людей, должен быть отдан ему без всяких возражений и компенсаций. — Негодование Тадриола незаметно перешло в презрение. — Мы все можем вынести небольшие потери, пусть даже фамильных сокровищ, и мы в Тормалине перестали назначать цену за жизнь, когда Иншол Резкий закрыл рынки рабов.
Император вручил кольцо Темару. Сверху граненый ободок был сплющен в шестиугольник, на котором виднелась неразборчивая надпись, почти стертая от старости. Первое, что пришло в голову юноше, — он ни за что не добьется нужной концентрации, чтобы вызвать образ из этого кольца. Следующая мысль была о том, что делать этого ни в коем случае не следует. Темар порылся в памяти, но прежде чем ему удалось соотнести это кольцо с кем-нибудь из спящих, Тадриол ушел, чтобы встать перед сьером Д'Олбриотом.
— Мессир, как распорядитель Собрания принцев, вы должны созвать Собрание, чтобы утвердить эти указы.
Д'Олбриот спокойно улыбнулся.
— Поскольку сегодня мы вернулись к древним обычаям, может, удовлетворимся простым поднятием рук? Простите меня, — заметил он сухо. — Я не знал, что мне понадобится жезл Распорядителя. — Он повернулся, чтобы одолжить трость Лейшала, и три раза ударил об пол. — Выйдите вперед, сьеры, чтобы защищать достоинство вашего Имени!
Толпа зашевелилась, пропуская глав Домов на середину зала.
— Обязуетесь ли вы повиноваться этим указам и обяжете ли к повиновению всех, кто пользуется покровительством вашего Дома? Я напоминаю вам о вашем долге, о клятве, которую вы принесли Именам, избравшим вас, и Собранию, принявшему вас. Вы клялись защищать Тормалин от внешних врагов и от внутренней тирании, защищать оружием, советом и проведением в жизнь императорских постановлений.
Сьеры незначительных Домов сразу подняли руки, одни — нерешительно, другие — с живостью. Ден Мюре упорно отказывался смотреть на Ден Таснета, но Тор Приминаль бросил уничтожающий взгляд на Тор Безимара, прежде чем медленно поднять руку. Ден Мьюриванс и Тор Канселин оба выглядели очень довольными, когда с готовностью подали знак согласия, подстегивая этим Ден Хификена, Ден Бреннейна и два десятка других.
— Темар, — прошипела Аллин, — подними руку!
Чувствуя, как щеки обдает жаром, юноша сделал это и обрадовался, увидев следующую волну согласия в зале.
Мессир Д'Олбриот бесстрастно посмотрел на Темара, затем повернулся к Камарлу, который пытался скрыть огорчение.
— Как Распорядитель, я, естественно, должен вызвать для голосования своего назначенного, — добродушно заметил он Тадриолу, но так, чтобы это слышал весь зал. — Эсквайр Камарл, Д'Олбриоты поддерживают императора, ратующего за хорошее управление?
Камарл откашлялся.
— Конечно, мессир. — Он решительно вонзил руку в воздух.
Теперь все глаза повернулись к сьеру Тор Безимару. Кривя рот в болезненной улыбке, он вяло поднял руку, а его тетка побелела от ярости.
