Третье письмо он оставил напоследок, потому что оно выглядело многообещающим. Для начала, адрес был написан от руки, а его имя не было переврано. Он просунул палец под клапан и потянул — и мгновением позже из конверта выпрыгнул Гангер, тяжело приземлился на четвереньки и сел, массируя себе шею.
— Прежде чем вы что-нибудь скажете, — произнес он, — нет, у меня не развивается паранойя относительно того, чтобы нас не видели вместе. Может быть, я чуточку слишком предусмотрителен, но, мне кажется, нет смысла глупо рисковать.
Штат нахмурился. Вверить себя местной почтовой системе, имевшей обыкновение посылать все письма в отдаленные галактики из чистого принципа, казалось ему самым глупым риском, какой только можно придумать.
— Ну, раз уж вы здесь, — сказал он, — так продолжайте. Только мне тут надо еще перегладить груду белья, так что…
Гангер недоверчиво посмотрел на него.
— Вы гладите себе белье?
Штат побагровел.
— Да, — отрезал он, — глажу. А еще мне надо вымыть пол в кухне.
С того места, где он сидел, Гангеру была видна кухня, и ему пришло в голову, что она настолько мала, что помыть в ней пол можно очень быстро — просто вылив на него свою чашку. Но он ограничился лишь тем, что поднял бровь.
— Ну хорошо. Тогда перехожу к сути. Для всей будущности космоса жизненно необходимо, чтобы мы пошли и съели по пицце.
Штат моргнул.
— Понимаю, — сказал он. — Жизненно необходимо.
— Жизненно.
— И кто будет платить?
— Я.
Улыбка, подобная — нет, в данном контексте не подобная — солнцу, вышедшему из-за туч; подобная чему-то не менее жизнетворному, но исключающему смысловые обертона, — разлилась по лицу Штата и завязла где-то в его воротнике.
— Заметано, — проговорил он.
— Погоди-ка, — сказал Бьорн, внезапно останавливаясь и кладя лопатообразную руку на рукав своего проводника, — где это мы? — Раздался слабый треск, и Бьорн поспешно убрал руку. В ней ощущалось болезненное покалывание.
Проводник указал куда-то вдоль туннеля.
— Смотри сам, — ответил он.
Необходимо заметить, что проводник был маленьким, горбатым существом, целиком закутанным в нечто наподобие слишком просторной монашеской рясы. Фактически, его костюм был столь необъятным, что Бьорну пришлось поверить самому себе на слово, что внутри него вообще что-то есть.
— Куда? — спросил он.
— Туда, — ответил проводник. — Кстати, меня зовут Тцкс.
— Как?
— Тцкс.
— Ага, мне так и послышалось.
Взгляд Бьорна, проследовав за указующим рукавом, упал на дощечку, прибитую к стене. В тусклом мерцающем свете — Бьорн был по-настоящему неприятно потрясен, осознав, что свет исходил из-под Тцксова капюшона — он едва мог разобрать, что на ней было написано.
Там было написано:
ПИКАДИЛЛИ-СЕРКУС
Там было написано также:
ТАЙМС-СКВЕР
а также:
ПЛАС ДЕ ЛА КОНКОРД
и что-то еще кириллицей, и еще что-то китайскими иероглифами — ни того ни другого Бьорн прочесть не смог. Что было хуже всего, все это было написано там одновременно.
— Гм, — произнес Бьорн. Тцкс хихикнул, и из-под его одеяния выплыло несколько голубых искорок.
— Да, — ответил он, и Бьорн заметил, что это была не столько речь, сколько потрескивание. — Сбивает с толку, правда? Ну а теперь нам лучше поспешить, а то мы не пропустим поезд.
— А нам надо пропустить поезд? — удивился Бьорн.
— Ну, — ответил Тцкс, — поскольку они движутся по этому туннелю со скоростью приблизительно пятьдесят пять миль в час, думаю, это было бы желательно.
Тцкс поспешил вдоль по туннелю, двигаясь с поразительной быстротой, и Бьорн последовал за ним. Для того, кто был с ног до головы закутан в болтающийся коричневый балахон и не имел каких-либо четко различимых ног, Тцкс развивал весьма приличную скорость, а то, как он ухитрялся не путаться в подоле собственного одеяния, почти граничило с чудом.
— Мы находимся в метро, — на ходу объяснял Тцкс. — Я подумал, что так будет быстрее, чем идти пешком.
— Но ведь мы и идем пешком, — указал Бьорн. — Даже бежим.
— Ну да, — ответил Тцкс, и Бьорн заметил, что расстояние между ними понемногу увеличивается, даже несмотря на то, что он припустился вприпрыжку, — но мы идем в метро. Это, знаешь ли, совсем другое дело.
— Правда?
— Разумеется. Ага, вот мы и тут.
Потолок внезапно ушел вверх, а стены раздвинулись. По левую сторону от себя Бьорн увидел платформу, примерно на два фута возвышавшуюся над полом туннеля. Она была поразительно похожа на платформы станций парижского метро.
— Если хочешь, — сказал Тцкс, — остаток пути мы можем проделать на поезде.
Бьорн взобрался на платформу и сел на скамейку рядом с фигурой в капюшоне. У него ушло несколько минут на то, чтобы восстановить дыхание.
— Готов поспорить, ты не знаешь, как работает метро, — сказал Тцкс.
— Похоже, ты любитель спорить о том, что и так ясно.
Тцкс вновь рассмеялся. «Забавный звук, — подумал Бьорн, — что-то вроде этого получается, когда включаешь микроволновку, по ошибке положив в нее что-нибудь металлическое».
— Метро, — произнес Тцкс, — это сеть городского пассажирского транспорта, предназначенная для разгрузки наземных маршрутов в часы пик.
— Да ну, — ответил Бьорн. — Кто бы мог подумать?
Жирная зеленая искра выплыла из-под капюшона и, поплавав в воздухе несколько секунд, погасла.
— Ладно, — произнес Тцкс, — если тебе неинтересно…
— Прости. Просто эту часть я уже знаю. Я бывал в метро сотни раз. В этом, правда, не бывал.
— Метро всего одно, — ответил Тцкс. — А, вот и поезд.
И действительно, длинная зеленая кишка поезда подползла к платформе и открыла двери. Бьорн нахмурился. Это был вне всяких сомнений поезд метро. По правде говоря, именно это его и поразило: это был самый что ни на есть типичный поезд метро, какой он когда-либо видел.
— Пошли, — позвал Тцкс. Они вошли внутрь и уселись. Вагон был пуст, если не считать полупустого картонного пакета пастеризованного молока, который при виде них демонстративно встал и переместился в другой конец вагона.
— Молоко не любит меня, — хмыкнул Тцкс. — Оно считает, что прокисает в моем присутствии.
— Что значит — метро всего одно? — спросил Бьорн. Но пока он произносил эти слова, он понял, что подсказывало ему подсознание. Вагон, в котором они сидели, мог быть вагоном любого метрополитена, где он только ни бывал: в Нью-Йорке, Париже, Москве, Лондоне, где угодно. Все в одно и то же время.
