– Потому тебя послали выяснить необходимое, так сказать, в дружеском разговоре?
– Не иронично ли? – Я ощутил легкий укол боли. Нас накрыл тончайший иллюзорно-звуковой купол, при определенных параметрах до неузнаваемости искажавший звуки, проходящие сквозь него, а то и вовсе глушивший. В простонародье – Купол тишины. Даже визуально мы словно за мутным стеклом. Предосторожность лишней не бывает. – К сожалению, госпожа, мне не удалось узнать, от кого пришла информация об артефакте.
– Неужели? Так это и ни к чему. Я знаю, кто виновник. Собственно, ты тоже, Юрий.
– Прошу прощения, госпожа Лорн? Не совсем понимаю…
– Юрий. Юрий. Юрий… – Проникновенный тон временщицы заставил меня поежиться. – Ты произнес такую душевную речь о том, как оставаться собой. Так не отрекайся от себя. Не оскверняй уста ложью. Не трать время на игры и признай: ты раскрыл наш небольшой секрет. Сегодня в твоем взгляде не читалось желания перегрызть глотку Текарию Павлову. Ты спокоен.
Лорн мастерски апеллировала к чувствам. Однако на сей раз у меня имелся щит уверенности в собственной правоте, основанный на фактах, разуме и логике. Я откинулся на спинку и в сдающемся жесте поднял руки, стараясь сохранить хотя бы остатки достоинства.
– Вновь я вас недооценил, госпожа. Виновен. Вот такая я сволочь.
– Ну вот! Однако не стоит клеветать на себя. Ты отнюдь не плохой человек… Потому я в недоумении. В чем причина?
– Я делаю максимум из возможного, чтобы выслужиться. Чем плох мой здоровый эгоизм?
– За время нашего знакомства я успела убедиться, что ты отнюдь не эгоист. У тебя нет главного атрибута эгоиста – цели, к которой стремиться. Значит, повышение для тебя тоже не приоритетно. Правильно проведенное действо для тебя важнее, нежели результат. – Слова девушки звучали словно рассуждения. – Может, стоит задаться вопросом: почему именно перстень Господина? Ты знаешь наши более опасные тайны… Что там! При желании ты мог попытаться нас уничтожить!
Мефи зарычал на меня. Девушка в это время держала ласку на руках и меланхолично поглаживала. Почти картина «Отрешенность» или «Безмятежность».
– Не желаю я вас уничтожать! – Судорога от едва сдерживаемого негодования скользнула по моему лицу. – Мне важно поступить правильно: вы нарушили закон – я исправил.
– О, может, ты и поступил правильно, но уж точно не по совести…
– Может, и так! Только сила перстня делает вас слишком опасными… – В сознании вспыхнуло: «Почему я вообще оправдываюсь?» Но я не мог остановиться: – Сегодняшняя ночь тому доказательство. При этом вы не использовали всю силу. Хотя даже без перстня вы опасны. Не хотел признавать, но лгать себе более невозможно – именно Мефи, по вашей указке, помог мне упасть с крыши авиапорта. Не ожидаю, что мой поступок надолго вас задержит, – вы изворотливы. Зато на сегодня, на время праздника окончания Войны Вне Времени, вы изолированы.
Девушка засмеялась. Тихо, но звонко и чисто. Очень приятно. Разговор шел неправильно. Почему она не злится?
– Рейм все-таки ошибся! Поздравляю, Юрий, ты первый, кто переспорил моего напарника, пусть не словом, но делом. Рейм рассчитал, что ты дорастешь до попытки предать нас не раньше, чем через пару месяцев. Хотя предсказание он сделал еще до аномалии и приступа.
Я вздрогнул и отшатнулся. Слова произвели эффект пощечины.
– Так вы ожидали моего предательства?
– Разумеется! Это довольно милый защитный рефлекс. Оттолкнуть тех, кто по душе, в начале знакомства, чтобы тебе не смогли сделать больно, когда привяжешься. Ты ожидал, что мы предадим в ответ! Используем и отвернемся, как другие до этого.
– Я не понимаю, о чем вы… – Внутри меня похолодело. Не успевал я за мыслью.
– Юрий, друг мой, все совершают ошибки. Глупо винить людей за то, что они… люди. Правда, для подобных нам: тех, у кого разум контролирует чувства, есть приятная способность – возможность возродить связи, укрепив фундамент отношений пеплом прошлых ошибок, если те не фатальны. Предавать тебя в ответ просто невыгодно. – Взгляд белой повязки скользнул по мне, и собеседница хмыкнула: – Ну да, ситуация не самая плохая. Чем раньше мы пройдем стадии отрицания и гнева, тем быстрее перейдем к принятию.
– Вы профессионально плетете тенета слов… но почему я должен верить?
Лишь закончив говорить, я понял, насколько труслив. Плевать. Необходимо довести до конца дело, пусть душа корчится, сгорая в пламени совести. Что не убивает, то закаляет.
– Этой ночью ты жаловался, что паршиво не чувствовать тепла рядом, особенно в такие холодные ночи. Я тебя услышала. Сегодняшний вечер ты проводишь с девушкой, которая тебе не безразлична. Просто скажи, чего желаешь! Денег? Власти? Славы? Мы поможем!
– Честность и справедливость не ваш профиль. – Яд в голосе скрыть я даже не пытался.
– Честность? Справедливость? – Лорн поджала губы. Затем ее лик разгладился, и белые зубки обнажились, а мое сердце судорожно зачастило. С недавних пор я почему-то боялся… Нет, не Лорн. Ее слов. – Что же, ты прав. Хотя мы знаем, где присутствует ложь и несправедливость. Их можно исправить, не для всех и сразу, но все же. Мы хотели заняться этим в ближайшие дни, но раз такое дело… Как думаешь, почему я убила тебя в день знакомства?
– Может, потому, что… – Я оборвал себя. Достаточно уже наговорил глупостей, плененный чувствами. Пора вести себя подобающе. Я признался честно: – Без малейшего понятия. О подобном не задумывался.
– Я стремилась поговорить с доктором Лембер. Откровенно. В деле имелось слишком много нестыковок. Тебя мы еще плохо знали и не могли доверять. Ты должен понять. Однако, коль желаешь, я могу извиниться.
– Лучше поведайте, что узнали. – Эмоции отступили, я ощутил себя псом, вставшим на след.
– Рада слышать. Вот только узнать удалось не много. Доктор Лембер находился в ужасе, на грани паники. Его запугали, почти до потери разума. Насколько удалось разобрать из лепета, кто-то обещал предать жестоким карам его семью, если, цитирую: «убийца посла не обнаружит свою подлую сущность в ближайшее время». После уничтожения «Рассветного Бриза» от доктора требовалось «совершенно случайно» попасть в руки властей со всеми доказательствами вины. Подобное было осуществлено с нашим участием.
– Так доктор Лембер не виноват?
– Почему же? Именно он убийца. Рокировка это подтвердила. Вот только… – Лорн убрала прядь волос за ухо, выдерживая многозначительную паузу. – Куда интереснее мотивы, ставшие причиной преступления. Также почему нам преподнесли преступника? Плюс неплохо узнать, кто этот доброхот? Последнее, открытое мне доктором до прибытия твоих сослуживцев: «Вы не поверите, что замышляет один из наших попутчиков. Тем более когда узнаете кто. Однако доказательств у меня нет. Убийство лишь способ привлечь внимание. Вы должны провести расследование и узнать все сами, пока не поздно…»
– Вы верите его словам?
– Я верю эмпатическому сопереживанию – оно меня еще не подводило. Да и после того, как третьего дня доктор повесился в камере и никто не попытался это предотвратить или расследовать, закрадывается мысль, что некто заметает следы. Раз так, то за этим что-то скрывается. Теперь вопрос в другом: Юрий, ты допустишь катастрофу лишь из-за отсутствия доверия ко мне?
– Скептицизм в словах не вызов, госпожа Лори, лишь основа для рассуждений и действий. Будьте уверены, я услышал. – Я поднялся из-за стола. Поведанное взволновало меня, кое-что стоило проверить. Но на полпути к выходу я не удержался и задал изначально терзавший душу вопрос: – Зачем вам это? Почему я? Что питает ваши эгоистичные стремления?
– Юрий, кажется, ты говорил, что любишь сказки? – Лорн не улыбалась, просто излучала теплый свет. – Я их тоже люблю, но только создавать и наблюдать, как они развиваются. А какая сказка без героя?
– Кто же в этой истории вы?
– Ты довольно точно охарактеризовал нашу суть, Юрий: «Используют каждую идею к собственной выгоде и отбрасывают». При этом ты невнимателен к очевидному – я уже говорила: мы – оружие. Никто не обращает внимания на оружие героя, но у него лучший вид на историю!
