Пятерка, сидя на кровати у окна, поджав под себя ноги, щелкал орехи, и кидал скорлупки в кулек, сделанный из прошлого испорченного Семи листа бумаги.
Коста покачал головой.
– Это – стихи. Стихосложение завтра. Ты – не готов. Пиши! И голубеют ирисы лазурью…
– Да не буду я писать, – Семнадцатый отбросил кисть в сторону. – Достало меня все! Я уже писал, писал, писал… Вечер – свободное время! Если твой наставник болеет и отменил вечернее занудство, это не значит, что ты должен доставать нас!
– Ты должен хорошо сдать стихосложение, чтобы тройка поднялась в рейтинге и….
– А ты – алхимию! Она тоже завтра, – Семи кивнул за спиной Косты – Пятому, который достал заранее утащенный из библиотеки толстенный свиток.
– Я – готов…
– Нет, не готов, – с удовольствием парировал Семи, бросив свиток прямо перед Костой. – Всё это мы проходили зиму назад и все учили наизусть. Все! Ты – не учил, потому что тебя не было. Это – первый том. Выучишь – будешь готов. Ты же хочешь хорошо учиться?
– Хочу, – кивнул Коста, разворачивая пергамент.
– Вот и учи, – широко зевнул Семи, – а мы пока поспим…
Пятый на цыпочках перебежал за спиной Косты в другую часть домика, и оба с облегчением наблюдали, как тот уткнулся в свиток – только губы и шевелились беззвучно, когда названия проговаривал.
– Это его займет… валим, валим, валим, – подпихивал Семи Пятого в бок. – Пока не опомнился…
* * *
– Ты тут и будешь спать? – Пятерка с неудовольствием наблюдал, как Семи расстилает покрывало на его крыше и укладывает прихваченную снизу подушку.
– Ага… Хоть высплюсь… он полдекады светляки гоняет, достал, – зевнул Семнадцатый. – Как же он меня достал.
* * *
Пятерке спалось сладко.
Привычно чирикали птички, но сегодня как-то по особенному хорошо – не мешало светило, которое вечно будило его по утрам. Он поерзал спросонья, и потянулся на прохладную часть подушки. Обычно на крыше очень жарко, очень.
Жарко!
Пятерка приоткрыл один глаз, потом второй, потом аккуратно пнул Семнадцатого.
– Чегооо…
Над ними – на самом краю крыши в позе медитации сидел Шестнадцатый.
– Да чего ты пина…ешься…
– Псс… смотри…
Шестнадцатый обернулся и открыл красные воспаленные глаза.
– Ясного утра. Я решил, что вы опять забыли, что теперь мы встаем до гонга. Подъем. И я все выучил. Тысяча двадцать четыре основных ингредиента и двести шесть дополнительных. Теперь я точно готов к сегодняшнему занятию по алхимии? – уточнил он у Семнадцатого.
Пятерка натянул покрывало на нос и застонал.
* * *
Три дня спустя
Остров знаний, Тренировочный плац
Занятие по боевке
Коста вылетел из круга после первого же плетения, прилетевшего в грудь. Отряхнулся от песка, встал и зашагал вперед – за боевую линию.
Удар.
В груди пекло. Он снова встал, отряхнулся, и рассчитал, что можно уходить от удара по касательной. И снова зашагал в круг.
Удар.
Учитель поставил его сегодня в пару к Девятому ученику, который в три раза сильнее. Коста не понимал почему, но решил, что Наставнику – виднее. Хотя вся тренировка заключалась в том, что раньше, чем он успевал напитать силой первый базовый узел плетений, он – отлетал и падал. Коста видел, как все – и Пятерка с Семнадцатым, делают ставки, когда закончится бой.
Удар. Он отлетает и падает.
Удар. Падает, перегруппировываясь.
Снова удар. И он снова встает и возвращается в круг.
– Десятый раз…
– У него наверное вся грудь один большой синяк…
– Почему он не сдастся…
Коста слышал, что говорили со-ученики, но ему было все равно. Учитель дал задачу и он намерен был ее выполнить.
Удар. Вылет за границы круга.
Удар. Вылет.
Удар.
* * *
Ставки перестали делать после пятого удара. Тишина на плацу – были слышны только щелчки пальцами и свист плетений – настала после седьмого удара – все ученики наблюдали за парой в тренировочном кругу – Шестнадцатый ученик против Девятого, второй круг силы против закатного шестого. Свистеть перестали после десятого плетения. А после того, как Коста вылетел за пределы круга двенадцатый раз, отряхнулся и встал с видимым усилием, от тренировки с Пятым оторвался Наставник Шрам, и тоже подошел ближе.
– Тринадцатый…
– Четырнадцатый… Кто держался четырнадцать кругов? Он что, деревянный?
– Башка у него деревянная, – простонал Семи, наблюдая, как Шестнадцатый с трудом, помогая себе руками, снова поднимается на ноги. Растерянный Девятый ученик обернулся на Наставника, но Шрам кивнул в ответ – бей. Встает, значит – бой продолжается.
– Шестнадцатый…
– Семнадцатый удар…
– Ложись, ложись, ложись, да не вставай же ты, – шептал Пятерка. – Не вставай, придурок… не вставай… видит Великий, пора просто отступить!
– Зачем он встает? Ему все равно не победить Девятого, никогда…
Коста сплевывал песок, качнулся, и снова упал на колени.
– Фух… – шумно выдохнули все разом, но он отряхнулся и … пополз в сторону круга, пересекая границу.
Шрам стоял, возвышаясь над всеми учениками, сложив руки на груди.
– Бой! – громко скомандовал Наставник Девятому, который неохотно складывал пальцы для начального узла плетений. – Бой! Ты не победил, пока ты не сломал противника. До тех пор, пока он возвращается в круг – ты не победитель!
– Да признай уже поражение, Шестнадцатый! – крикнул кто-то из первых рядов и его поддержали одобрительным свистом.
– Тишина на плацу! – рявкнул Шрам, наблюдая, как медленно – шаг за шагом Коста ползет по песку на свое место в кругу, и, шатаясь, поднимается на ноги, чтобы занять позицию.
– Бой!
«Удар».
Коста вылетел за границы круга, беспомощно взмахнув в воздухе руками, ударился о песок спиной и… больше не встал.
– Бой окончен!
Шрам подбежал к нему несколькими прыжками, выплел диагностическое, и заметно успокоился.
– К Целителям!
Когда Коста унесли помощники, занятие продолжилось – все вернулись в пары. Шрам вскинул кулак вверх, требуя внимания и тишины.
– Какие выводы вы сделали после этого боя?
– Нужно было сдаваться сразу! – выкрикнул кто-то из учеников сбоку и его поддержали одобрительными возгласами.
Шрам безошибочно определил крикуна, и жалящее плетение точно нашло цель – чужую задницу.
– Ой!!!
– Неверный ответ. Кто попробует ответить следующим…Никто? Девятый!
– Нужно было бить сильнее сразу, чтобы не встал, – неохотно откликнулся Девятый ученик. – Но мы не используем на тренировках плетения выше четырех базовых без разрешения! Вы запретили, это круг без ограничителей! Если бы можно было бить в полную силу, я уложил бы его сразу и победил одним ударом!
Шрам отправил ещё одно жалящее плетение – неверный ответ, но Девятый не охнул, только заметно поморщился.
– Запомните, когда окажетесь за пределами островов – таких нельзя оставлять за спиной. Уложить одним ударом – это ещё не значит победить. Нельзя победить того, кто предпочтет умереть, но не проиграть. Запомните это! Тех, кого нельзя сломать нужно убивать сразу, не оставляя за спиной, – Учитель провел пальцем по шрамам на щеке. – Такие противники самые опасные…
– Какие?
– Отмороженные на всю голову, – хохотнул кто-то рядом. – Он же северный!
– Те, у кого есть цель!
Шрам кивнул на последнее замечание:
– Те, у кого есть цель и те… кому нечего больше терять.
* * *
Декаду спустя
Октагон, Остров знаний
Кусты около лекарского корпуса
– Ты говорил, что его попустит через декаду!!! Прошло уже две!!! Две декады, я больше не выдержу…
– Должно было… всех обычно попускает…
– А его – нет!!! Как же он меня достал! – сплюнул Семнадцатый. – Только по утрам и есть передышка, пока его к алхимикам таскают кровь сдавать. – Он мне спать не дает! Светляк всю ночь сверху летает и жужжит… и жужжит… жу-жу-жу… жу-жу-жу… и свет! Мне пристукнуть его охота…Я не могу спать в таких условиях!!!
