Он перевел и ответил:
— Нет, азбуке так и не выучился. Собственно, я и по-розеански никогда не учился. — Он ухмыльнулся. — И Корди — тоже.
— А Нож?
— Шутишь?
— Ч-чудесно. Тогда отыщи того, кто умеет. Если будет из соглядатаев Радиши — ничего. Двух зайцев убьем. Оба будете со мной неотлучно, пока я не выучу язык. Ладно… Что мне от князя нужно сию же минуту: следует оповестить жителей, что сбор добровольцев состоится на площади Чандри завтра, через час после рассвета. — Чандри находилась поблизости от наших казарм и была одной из самых больших в Таглиосе. — Пусть несут с собой любое оружие и амуницию, у кого есть. Нам понадобятся двадцать пять тысяч для немедленного обучения, а остальных наберем позже.
— Ты, может быть, слишком оптимистичен.
— А я-то полагал, местным просто не терпится отравиться на войну…
— Это так. Но завтра у гуннитов — святой праздник. Культ Гунни исповедуют четыре десятых всех бедняков. Хотя, когда эти засядут праздновать, остальным тоже делами не заняться.
— Какие еще праздники в военное время? Лучше начинать привыкать сразу. Кто не явится, тем придется тяжелее. Отстанут от прочих. Пусть князь оповестит всех: кто запишется первым, тому будет куда как лучше. Но все начнут с самого низа. Даже он сам, если запишется добровольцем. Здешней классовой структуры я не знаю и знать не хочу. Самого князя поставлю рядовым копейщиком, а пацана с фермы — командовать легионом, если справится лучше.
— Такой подход может создать трудности, Капитан. Если даже тебя выберут богом, с попами надо поосторожнее.
— С ними я разберусь, если потребуется. И с политиками управлюсь. Когда нужно, я могу и руки выкручивать и по шерстке гладить, хотя обычно с этим не связываюсь. Скажи князю: пусть покрутится в моей штаб-квартире. Все пойдет глаже, если наши будут думать, что он участвует в деле.
Лебедь заговорил с князем. Радиша испытующе воззрилась на меня и улыбнулась, что означало: она понимает, что у меня на уме. Бесенок в моем характере заставил меня подмигнуть.
Улыбка ее сделалась шире.
Я решил, что о ней стоит разузнать поподробнее. Нет, не оттого, что она меня привлекала, просто ее образ мыслей мне, пожалуй, нравился. Люблю людей со здоровой долей цинизма.
Ну а старина Копченый, так сказать, местный брандмейстер, весь вечер только и знал, что кивать да не засыпать. Я, будучи циником, отвел ему должность уполномоченного по связям с общественностью. Вообще, лучше всего такие, кто не путается под ногами и не толкает под локоть. Для всех постов, кроме моего.
— На сегодня осталось только одно, — сказал я Лебедю, — финансовая часть. Черный Отряд обходится недешево. Как и набор, вооружение, обучение и содержание армии.
— Все будет оплачено, Капитан, — ухмыльнулся Лебедь. — Они сразу, как только ваше появление было предсказано, принялись копить деньги. Здесь проблем не возникнет.
— Здесь они всегда возникают.
Он разулыбался:
— Ты потратить этого всего не сможешь. Считай, бочка с деньгами — бездонная. Здесь казной распоряжается Баба, которая всем известна своей бережливостью.
— Хорошо. Спроси князя, что он еще желает узнать прямо сейчас. У меня много дел.
Последовала говорильня еще примерно на час. Ничего важного: просто Прабриндрах с Радишей пытались вызнать, что я намерен делать, составить представление о моем характере и компетенции. Передавать чужестранцу власть над жизнью и смертью в масштабах государства — для них было словно рискованная, затяжная игра. Пожалуй, организую я кое-что в помощь их тайным планам.
Я дошел до крайней точки нетерпения, однако был горд собою. Наконец-то я управлял положением!
По дороге домой, без всяких толп вокруг, в ночной темноте, я спросил Госпожу:
— Мы можем рассчитывать на помощь Меняющего Облик?
— Он сделает то, о чем я попрошу.
— Точно?
— Не то чтоб абсолютно… Но, пожалуй, сделает.
— Может он провести разведку в землях Хозяев Теней? Оборотившись во что-нибудь летающее?
— Может быть, — улыбнулась она. — Только ему не хватит сил везти на спине тебя. Я же тебя знаю — ты ничьим рапортам, кроме собственных, не веришь…
— Н-ну…
— Здесь придется рисковать, дабы не упустить никаких шансов. Доверься ему насколько сможешь. Если я буду командовать им, он будет служить мне. Однако он мне не раб. Теперь у него есть собственные цели. И они могут не совпадать с твоими.
Я решил, что представляется удобный случай проникнуть в то, вокруг чего я брожу с тех пор, как застал ее играющей с огнем в чашке, в виду Джии-Зле.
— Ну а твой возобновившийся дар?
Застать ее врасплох не удалось.
— Шутишь? Я, может быть, справлюсь с Гоблином, если подползу поближе и тресну его молотком. В остальном от меня — никакой пользы. Конечно, даже крохотный дар может быть полезен, если его развить. Но у меня нет времени упражняться.
— Я думаю, каждый просто сделает все, на что годен.
В разговор вступил Могаба:
— У меня возникла идея по поводу решения проблемы религиозных трений. По крайней мере, временного решения.
— Кстати о религии. Надо резать дочурку этого попа. Одноглазый, мне понадобится твоя помощь. Могаба, излагай.
Идеи его были ясны и прямолинейны. Мы можем поднять собственную армию, наплевав на все религии, и с нею отражать нападение на главном направлении. Можем также вдохновить культовых лидеров на сбор собственных армий, дабы противостоять возможным атакам со второстепенных переправ. Однако ни за что нельзя отдавать в чужие руки полномочия верховного главнокомандующего.
Я рассмеялся:
— Такое ощущение, что ты хочешь добиться повторения прошлогоднего краха, когда…
— Ничто не разоружит их так надежно, как провал и демонстрация полной некомпетентности. Я считаю, мы должны предоставить им такую возможность.
— С виду — неплохо. Продумай пару вопросов для новобранцев, чтобы выяснять их культовые обеты, веротерпимость и прочее в этом роде. А пока скажи-ка, как найти дом этого Джахамараджа Джаха?
Глава 31
Таглиос превращается в военный лагерь
Ох, как давно не отваживался я на полостную хирургию! Еще до начала операции у меня начали дрожать руки, а в голове возник целый рой сомнений. Однако привычка взяла свое. А Одноглазый, подавив натуральную тягу к размножению, применил свои таланты на благо общества, останавливая кровотечение и успокаивая боль.
За мытьем рук я сказал:
— До сих пор не верится, что все сошло гладко. Я же, можно сказать, с юных лет такого не делал.
