- Но теперь-то он уж точно мертв! Никто не мог уцелеть после того, что произошло сегодня с пространством вокруг Иллиарна! Были задействованы все без исключения охранные системы!
- Может, он и мертв, но он не попал в Матрицу Врат, а Ши'нтар теперь известно все, и ей также удалось ускользнуть от наших сетей. Она свободна... и, рано или поздно, она вернется, чтобы отомстить за него. Возможно, в новом обличье, но вернется. И тогда нас ждет поражение.
- Поражение?
- Да, поражение! - глаза Миона метали молнии. - Потому что без кайли, без их эмпатии и нашей любви к ним мы превратились... превратились в ничто!
- Как вы смеете!.. Вы, Советник, Правитель...
Но ему было все равно. После того, как он собственными руками отправил Закса на смерть - за то, что тот сказал ему правду... после того, как он узнал, что это значит - вырвать сердце и продолжать жить... предать и остаться один на один со своей виной и осознанием того, что ничего нельзя исправить... нет, он не желал больше лгать.
- Смею! Откройте глаза - мы умираем! Мы почти уже мертвы! Этот мир убивает нас также верно, как уже уничтожил кайли и других. Мы сами себя убиваем. Разве на Эолисе правит та раса, которая начинала Путь?! Разве мы сохранили свои возможности хотя бы наполовину?! Наше чувство вины не позволяет нам чувствовать себя свободными... чувствовать себя счастливыми - никогда!
Трое Избранных вскочили на ноги и в едином порыве простерли руки в сторону того, кто осмелился высказать вслух то, что ощущал каждый из них.
- Можете убить меня, если желаете, - произнес Мион спокойно, глядя на них. - Второй Наблюдатель позаботился о том, чтобы ход событий был необратим. Все это, - он обвел рукой полутемный Зал Совета, на стенах которого мерцали миллиарды огней, - все это будет, наконец, уничтожено, и я заранее благословляю тот день и час, когда это произойдет!
- Но те, кто заперт в этом мире... они ведь тоже изменились! Если они освободятся... Универсум содрогнется!
Мион криво улыбнулся и пожал плечами.
- Если они освободятся, мы всего лишь столкнемся с последствиями того, чему сами дали жизнь.
- Советник... - их голоса звучали теперь чуть ли не умоляюще. - Вспомните... ведь первыми жертвами были те, кто слишком доверял нам, чтобы заподозрить подобное предательство. Они никогда не простят!
- Они воины, - произнес вдруг один из Избранных задумчиво, - они горды и ставят честь превыше жизни... но все же... предательство - как они могли попасть в такую ловушку? Почему они не сопротивлялись, когда поняли, что происходит?! Они ведь поняли, правда?
- Они были детьми своего народа, свободными и гордыми, - произнес Мион тихо. - И сильными... ведь мы считали их именно такими - сильными и гордыми... до тех пор, пока не вынудили себя ненавидеть... Но, осознавая свою силу, они скорее умерли бы сами, чем позволили погибнуть тем, кого любили... и они умирали. Умирали за нас - вместо нас, в войне, которую мы развязали. В Ночь Отчуждения, а затем в войне с Охотниками, с убийцами, которых создали мы! Мы предали их... и забыли о том, какова может быть их любовь - зато теперь мы узнаем, какова их ненависть! Мы это полностью заслужили!
Повисшая в зале тишина была почти осязаемой.
- Мы не можем допустить этого, - произнес наконец самый старший из Светлого Совета. - Координатор Сивьен, запрограммируйте пятерых Охотников.
- Пятерых? - переспросил кто-то удивленно, и в зале послышались перешептывания.
- Пятерых... на каждого.
Правитель Мион запрокинул голову и расхохотался.
25. Вниз по Линии. Паутина вероятностей Универсума.
...Холод. Боль. Тяжелые ледяные валы медленно проходят сквозь сознание, наполняя его сущностью... уравнениями пространства и времени. Холод. Жар. Холод. Волна за волной... волна за волной растворяется в бесконечности... Жар. Холод. Тяжесть. Тьма. Боль...
...Существование. Что такое это существование? Сознание, мысль... Волны тяжести, холода и мрака. Такие тяжелые волны... Невыносимый ужас ничем не защищенного восприятия, мерцание серых зарниц в бледно-розовом тумане. Уже не смерть. Еще не жизнь.
...Мерцание. Между жизнью и смертью, вне времени и расстояний, мерцающая сеть, включающая в себя все измерения и времена, все знания и опыт, все объяснения... Перетекание, свертка и развертка измерений, мириады миров и жизней, серо-розовый туман, постепенно обретающий форму, пронизанный первобытным ужасом отсутствия определений. Осознание... кто это? Кто?!
...Осознание... память! Да, должна существовать память. Кто я? Где я? Что я такое? Все понятия потеряли смысл, памяти нет, нет ничего, кроме медлительного танца измерений и пронизывающего крика где-то на границе восприятия. Она везде и нигде. Божество, ничтожество... она? Кто она?!
...Она откуда? Как давно? Где и когда? Что есть это пространство, обладающее таким странным разумом, почти не осознающее себя? Измерения дрогнули, следуя за ее мыслями. Где и когда - по сравнению с чем? Где и когда... она... она нематериальна?! Но нет... В этой мысли было нечто неправильное - настолько, что сознание погасло, отказавшись ее воспринимать.
...Она существует. Неизвестно как, когда и где. Ее память - она должна быть связана с физическим телом, и она связана - и укрыта, надежно укрыта... от чего-то, что могло ее уничтожить. И так же недоступна для нее, как и для ее неведомых врагов. То, что она сумела сохранить, вырвать из... из... От новой мысли веяло таким же всепоглощающим ужасом, как и от понимания собственной нематериальности, но она заставила себя завершить ее. Она бежала - бежала от того, что могло поглотить ее сознание и память и удерживать... удерживать?.. после ее физической смерти. После ее смерти! Во время перехода... о, Боже! Переход! Она должна завершить переход!!! Она - вне!!! Вне времени и пространства, вне жизни и смерти - за гранью...
...Следующая вспышка сознания сопровождалась дикой головной болью. Тело... у нее снова есть тело! Итак, Путь проложен, Переход завершен... в израненном, умирающем теле, а не в новом, и паутина Универсума все еще присутствует в ее сознании, готовая поглотить и растворить ее в себе... но она все еще жива - она осознает себя... как себя! Как определенную личность... Но если она не сможет исцелить это тело, то всему этому придет конец... Она попыталась приоткрыть глаза - попыталась управлять своим вновь обретенным телом - и сознание растворилось в ослепительном взрыве света и боли.
...На этот раз она решила действовать осторожнее. Она не знала, сколько прошло времени, но она все еще жила - тело жило, а это могло означать, что началось исцеление... но могло и не означать. Она ведь умеет это делать, это должно быть просто... молекулярный синтез... регенерация... Она мгновенно отмела неизвестно откуда всплывшие термины и попыталась подчинить сознание инстинкту - это был ее единственный шанс выжить. На контролируемый процесс регенерации нечего даже рассчитывать - все тело терзала чудовищная боль, каждую несчастную клеточку, боль наполняла все ее существо, слишком сильная, чтобы можно было вынести, и она поняла, что все еще между - между этим истерзанным телом и милосердным небытием Универсума. Но энергетическая оболочка вокруг нее отсвечивала тусклым ультрафиолетом... о да, исцеление началось!
