Заботливо препроводил парнишек в башню и уже там запер покрепче. Потом отправился на поиски своих и отыскал Фрезу за связыванием пленников.
Фреза отнеслась к моей версии событий благодушно. Арделл тоже. Ей я описал в общих чертах – мол, Эрли рванулся вон из комнаты командовать, а я остался на втором этаже, как мог, спутал местным обитателям карты, а некоторые так даже запер. И она коротко кивнула на ходу, осведомилась только:
– Думаешь, Эрлин Троади попытается сбежать?
– Пожалуй. Он упоминал, что тут есть подземный выход. Правда, не показывал, где.
Больше она не стала ничего спрашивать – то ли и так понимала слишком хорошо, то ли её занимало другое. Покосилась только с тревогой – мол, ты как, Лайл?
Ничего, – отмахнулся я устало. Видишь, цел… вполне в своём уме. Потом поблагодарю тебя за то, что пришла. Не бойся, хуже не будет.
Хуже всё-таки стало – в подвале, перед дверью, из-за которой слышались всхлипывания. Во-первых, я засветил один из отпирающих артефактов, которые отыскались в кармане у Эрли – но ладно, мало ли где и у кого я мог его свистнуть, вряд ли такая штука была одна на замок.
Во-вторых…
Они почти не обрадовались нам. Те, о которых мне так не хотелось догадываться во время нашего с Эрли разговора.
Девушки и парни. Рассованные по четырём широким камерам. Лет от четырнадцати до двадцати, наверное, а есть парнишки около двенадцати или младше.
Живой товар, предназначенный на продажу в Тавентатуме.
Оковы, блокирующие Дар, – на тех, у кого есть Дар. Много «пустых элементов». Худые лица, перепуганные взгляды. Грубые тюфяки на полу. Вёдра с гнусным содержимым. Синяки и стёртые следы на запястьях.
Рифы в миниатюре. На полсотни человек.
И слабые, неверящие всхлипывания в ответ на заверения Гриз Арделл в том, что всё, уже всё, всё будет в порядке…
Мел ругалась. Сплетая ругательства из Велейсы Пиратской во что-то воистину аристократическое. Олкест свою суженую не одёргивал и только поминал Единого поминутно. Алапард рвался знакомиться, Арделл его отпихивала от камер.
– Оковы сейчас попытаемся снять… вы голодные? А вода у вас есть? Фреза, нужно припасов тут поискать, потом ещё бы укрепляющих зелий… Янист, вызовите законников, без них опасно выводить людей, вдруг кто ещё здесь ошивается. Спокойно, спокойно, не бойтесь, всё сейчас решим…
Я стоял в коридоре на подхвате. Готовый засуетиться и понестись, куда прикажут – лишь бы не видеть их глаз. Крыса внутри шипела что-то зловредное – что-то насчёт того, что Арделл-то была права, когда говорила про истинное лицо моего кузена. Так что, вроде как, я и не должен жалеть.
Появление устранителя из темноты я проморгал: обернулся на голос Гриз, а когда повернул голову обратно, вынырнувший из тоннелей Нэйш уже стоял в двух шагах. Глядя на меня с неподдельным интересом.
– Ну надо же, Лайл. Надо же... Кто бы мог подумать.
Как это я не сообразил, что один из присутствующих всё-таки может опознать нож. Просто потому, что я этот самый нож ему как-то раз в карман сунул. Он же его ещё потом мне на ладони протягивал, говорил– отличная балансировка…
А теперь посмеивается так, будто того и гляди аплодировать начнёт. Умница, хороший мальчик, Лайл. Превышаешь ожидания.
– Кровь на руках – да, но это… Кажется, я тебя недооценивал, а? Так что… может, мне стоит об этом помнить?
Откуда он узнал про Эрли – настолько тщательно копался в моём деле? Или расколол по старой памяти кого-нибудь из здешних ребят, прежде чем вырубить? А, какая разница. Устал. Я поманил «клыка» поближе, и он слегка наклонился.
Тогда я прихватил за лацкан сюртук из таллеи и дёрнул так, чтобы холодные глаза убийцы оказались прямо напротив моих. Прошипел в лицо:
– Так помни – и не поворачивайся ко мне спиной!
– Или? – поверх запястья легли цепкие пальцы, «клык» наотмашь полоснул улыбочкой, и я знал, что ещё секунда – и придёт боль, и я пожалею о сказанном, только было глубоко наплевать.
– Что происходит? – осведомилась Арделл, которая как раз вынырнула из камеры. – Лайл, нужно с оковами разобраться, поищешь кристаллы, которые их отмыкают. Нэйш, встречай законников, и для тебя будет потом ещё одно поручение – надо съездить кое-куда.
Пальцы с запястья убрались. Я тоже перестал сжимать таллею в горсти. Арделл окинула нас рассеянным взглядом, качнула головой – мол, нашли когда… Потрепала за ухо Морвила, который приветственно ткнулся ей в бедро.
И выдала в пространство:
– Надеюсь, сюда хотя бы явится не Тербенно. И без него тысяча, тысяча дел.
ЯНИСТ ОЛКЕСТ
– Эй! Чего квёлые, как трёхдневная сельдь на рынке? Тудыть-растудыть, про церемонию Корабельную забыли?
Я всё жду, пока сосед по комнате скажет что-нибудь выразительное, однако со стороны Лайла Гроски летит только выразительное молчание. Тогда говорю:
– Она же это пошутила, да?
Какие могут быть церемонии после такого дня.
Наплывает, накатывает волнами: рычащие калеки в клетках, стонущие тела в коридорах, сдавленные рыдания, и полудетские ладошки тянутся – чистые, без Печати… И всюду расхаживают законники, сквозь зубы сетуют: «Корабельный день, да какого ж!» – осматривают комнаты, сковывают преступников, выводят или допрашивают на месте. И посреди всего этого – разумеется, Тербенно в сером плаще, швыряет распоряжения: «Отчитайтесь мне по состоянию раненых!» «Осмотрите дальние комнаты!» «Организуйте поиски главаря!». Законник ухитрялся быть сразу всюду – по большей части, создавая хаос и неразбериху, и непонятно – что было бы с несчастными пленниками, если бы не мы… не Гриз Арделл.
«У нас тысяча дел, господин Олкест!» – Морвил жмётся к её ногам, мурлычет, и летят мгновенные распоряжения: Гроски, найди тёплые вещи, Олкест, вы хорошо готовите, займитесь (она помнит!!). Запах травянистых притираний и успокаивающих зелий, «Аманда, мне тут укрепляющее нужно, через Мел передай!» (это в Водную Чашу), ещё четверых девушек привели сверху – мерзавцы их держали «для развлечений».
Пустые взгляды, немая покорность судьбе, синяки на скулах, порванные одежды. Короткие и жуткие истории от «Меня из сиротского дома продали» до «Да папка задолжал, пришли ночью». Поварешка дрожит в руке, кто-то срывается в истерику, я кому-то обещаю, что всё совсем-совсем скоро будет хорошо, все вернутся по домам – «А у меня нету дома», Единый, помоги мне не опустить рук и не расплакаться вместе с ними.
Серое лицо Гроски – его, кажется, допрашивают. Взвинченный и раздосадованный Тербенно в коридоре: «Я хотел взять его живым!» Тонко ноет висок, Арделл спорит с седоусым законником, тот качает головой: «Триграничье, межотчётный период… разве что на перевалочную базу. Кого-то к лекарям, кому есть куда идти – допрос, потом домой…» Является с улыбочкой Нэйш: «Высокородные попечительницы королевского питомника готовы оказать посильную помощь в размещении».
Виры, дворы, холлы, приторные улыбки: «Ах, в Корабельный день мы особенно рады приютить!» Липкие взгляды и жеманные жесты, хочется вернуться в пропитанный рыданиями замок Шеу – «Вы же нам расскажете, как всё было… ох, господин Олкест, не так ли, не имела чести». Вкрадчивый шепоток над ухом: «Расслабьтесь, господин Олкест. Вы легко их очаруете – а вы же хотите получше выполнить распоряжение Гриз? Жаль, конечно, что вы не смогли составить нам с ней компанию… в момент кульминации. Но общество Мелони это окупило, так ведь?»
Сам удивляюсь, что не сказал и не сделал чего-нибудь опрометчивого – наверное, был слишком ошеломлён. А страницы дня неумолимо листались, потом был питомник, и недовольные физиономии вольерных, лишенных праздника в семьях, и суета возле клеток – промедлили с вечерним кормлением, нужно нарубить, нарезать, отнести, подать зелья и бинты, помочь Арделл собрать разборную клетку, проверить грифона Ирла, не столкнуться с испуганной Уной посреди дорожки…
А сейчас ноги ноют и на мою несчастную голову словно водрузили все тома «Энциклопедии Кайетты», и перед глазами плещется немолчное море – всё из этого бесконечного, выматывающего дня. И если я встану с кровати – то только чтобы лечь на воду, и поплыть по ней куда-то вместо корабля – в море или в Бездонь, всё равно, только бы с меня смыло всё, что было сегодня.
