— Да, очень чудный. Я даже боюсь себе представить, что из нее вырастит.
— Вырастит то, что мне нужно. Я сама займусь ее воспитанием.
— Дорогая! Я думаю, что в таком случае, мир Зеона не выдержит двух Эллий!
— Выдержит. Еще как выдержит! Заодно присмотрю за мальчиком.
— Это, за которым? За Святославом?
— За ним.
— А вдруг она его не полюбит?
— Полюбит. Я знаю Сэмюэль!..
…— И что ты делаешь дорогая?
— Как что? — Удивленно-невинно посмотрела на меня. — Я же заработала только медный грош.
Встал, снял с себя рубашку: — Правильно, ты заработала только медный грош. Но в качестве поощрения, я решил доставить тебе удовольствие.
— Мне или себе?
— И тебе и себе. Так что тряпье свое брось! — Подошел к ней. Сорочка просвечивала. Подхватил ее. Она обхватила мне ногами пояс. Руками — шею. Отстранилась, глядя мне в глаза. Молчит. — Дорогая! Как-то странно. Нижнее белье сняла, а сорочку нет.
— Конечно, ты же все равно все видишь так?
— Так. Поэтому не совсем понял, почему вся не разделась?
— Ты видишь, что у меня под сорочкой ничего нет, но при этом все же хочешь ее задрать.
— Все верно. Уже задрал.
— Я вижу. Что дальше, негодяй?
Понес ее в соседнюю комнату, там была постель.
— Как что? Доставлять тебе удовольствие!
Положил ее на постель. Лежит, смотрит на меня, сорочка задралась до пупа. Ноги согнуты в коленях и разведены в стороны. Дождалась, пока я разденусь полностью, потом выпрямила ноги и скрестила их. Еще и прикрылась ладошками. Злорадно улыбается.
— Что дорогая, решила со мной поиграть в недотрогу? Как в Цитадели? — Закивала.
Лег рядом. Одну ногу закинул на нее, прижав ее ладошки, а второй обхватил, закрыв заодно грудь.
— Тогда спим дорогая!
— Хорошо, спим! — Лежит глаза закрыла, на губах улыбка. Корону так и не сняла. Всегда удивлялся, как она ее крепит на голове? — Вот только я чувствую, как что-то напряженное упирается мне бедро. Он явно спать не хочет.
— Обойдется. Потерпит пусть. Зато потом получит все сполна.
— Хорошо! — И что это она задумала? Через некоторое время почувствовал, как ее сорочка у меня под рукой становиться мокрой. Убрал руку. Ага, молоко сочиться из груди. Я же давлю на нее.
— Что не так милый?
— У тебя молоко сочиться!
— Конечно! Прибывать стало. Даже грудь немного ломит.
— Пойдешь Эллию кормить?
— Зачем? Кормилица справиться. Или Алисия, если своего кормить будет. А ты давай приготовься, сейчас отсасывать будешь.
Вот это засада! Я понимаю, что дети это любят. Наяривают так, что за ушами трещит. Но вот мне, как-то женское молоко не очень! Ехидно улыбаясь, посмотрела на меня:
— Чего скривился ладо мое?
— Может все таки мелкую, сходишь, покормишь?
— Я же тебе сказала, кормилица справиться или Алисия.
Ногу я с нее я уже убрал. Александра села на кровати, сняла сорочку. Та уже в районе груди была вся мокрая. Молоко сочилось из сосков.
— Ну, милый, начинай!
Смотрел на обе ее груди. Как-то даже прикладываться к ним не хотелось!
— Мне долго ждать? Или может кого-нибудь из гвардейцев попросить это сделать?
— Я тебе попрошу.
Пришлось присосаться. Сосал, давился, глотал. А она, только по затылку мне поглаживала, приговаривая: — Умничка милый. Только давай по шустрее. У меня еще прибывает. — Чуть не захлебнулся. То к одной прикладывался, то к другой. Попытался в очередной раз отстраниться, что бы вздохнуть, но она прижала мою голову к груди. — Рано еще. — Поцеловала в макушку. — Какое большое дитя у меня! Как хорошо титю сосет. Здоровеньким будет, крепеньким мой мальчик!
У меня чуть глаза на лоб не вылезли. Главное ответить ничего не могу, во рту соска. Оставалось только сопеть.
Наконец пытка закончилась. Ее слова: — Все маленький, достаточно! — были для меня как манна небесная! Сижу, гляжу на ее довольное лицо. Взяла свою сорочку, краем подола вытерла мне губы.
— Вот видишь, милый, какое хорошее дело мне сделал! — продолжает ехидно улыбаться. И ведь знает, что мне не нравиться отсасывать у нее молоко.
— Саш, это что, была мелкая месть?
— Почему месть и самое главное, почему мелкая? Ты мне доставил удовольствие. И сам заодно покушал! — приблизила ко мне лицо, начала гладить по груди смещаясь ниже, на живот потом еще ниже. — Ну как, любовью будем заниматься?
— Я уже тебе доставил удовольствие, сама сказала. И остался сытым по горло.
— Это было удовольствие. А сейчас наслаждение! — Начала гладить мне достоинство. — Чего это ты любимый расслабился? Нужно опять напрячься. Вот так хорошо, напрягаемся.
— Александра, перестань!
— Это почему? Ты же так хотел. У тебя даже слюна бежала, пока ты раздевался. Как я тебе голая в короне?
— Корона это государственный атрибут, а не игрушка!
— Серьезно? А как же стриптиз в короне?
— Это не считается баловством! Так как, таким образом, ты поднимаешь престиж своего государства в моих глазах!
— Правда? Я хочу еще больше поднять, престиж этот. — Начала целовать грудь, живот, продолжая опускаться ниже. Почувствовал, как обхватила губами. Потом были зубки и язык. Закрыл глаза. Гладил ее по спине. Между лопаток. Отстранилась. — Вон как хорошо престиж подняла, да милый!
Схватил ее, перевернул на спину. Засмеялась. Навис над ней: — Что смеешься? Корону свою сейчас не потеряешь?
— Не дождешься!
— Ну, смотри! — Вошел в нее. Она охнула. Заелозила задом.
— Грудь мне поцелуй!
— Еще чего! — хрипло ответил ей. — Уже нацеловался, чуть из ушей не брызнуло. Теперь только губы и шея. Поехали…
Лежали оба расслабленные. Я на спине. Она закинула на меня правую ногу и голову положила мне на грудь. Правой рукой поглаживала мне волосы на голове. Корона валялась на полу.
Прикрыл глаза. Неплохо мы с ненаглядной попрыгали. Мысли вернулись к детям. Карапузы уже спят. Сопят своими носиками. Вот интересно, Александра еще рожать будет? Кстати у меня же еще две дочери есть! Лолерея родила. Раньше всех. И не одну, а двойню. Для ундин, это что-то из ряда вон выходящее. Был у них. Малышек на руках поносил. Сказку им рассказал о царевне и семи богатырях. И еще про рыбака и рыбку. Конечно же, послушать сказку собрались и взрослые. Особенно русалок возмутила старуха, которая захотела стать владычицей морскою и что бы золотая рыбка была у нее на посылках. Когда говорил это, смотрел на Лолерею. В ответ она закатила глаза. Потом скривилась. Мелкие очень внимательно слушали. Ни разу не закапризничали. Оказывается, дети у ундин растут быстрее, чем у всех остальных. Мальки, елы-палы! Хорошие дочки. Александра кстати не ревнует. Наоборот, сказала, что бы чаще их навещал, так как дети должны знать своих родителей. С Лолереей у нас отношения ровные. Без всякого интимного безобразия. Она пообещала, что как только девочки достаточно подрастут, то они обязательно побывают в Аквалоне. Познакомятся со своей сестрой. Так что, я теперь многодетный папаша! А это накладывает определенные обязательства.
Свою банду, с которой штурмовал перевал, я не забыл. Осталось их, правда, ровно половина. Но зато слаженность у них появилась. Дрессировал их еще четыре месяца, очень вдумчиво. Потом набрал еще пять десятков, а ветераны стали у них что-то типа сержантов. Потом, дрессировка шла восемь месяцев. Никто не отсеялся. Они составляли у меня самое засекреченное подразделение. Дал им название — «Тени». Ребятишкам очень понравилось.
Неделю назад скоропостижно скончался дракоша! Это, который Дракасис. Непутевый он был. Дурной. Пусть земля ему стекловатой. Самое главное, что следы злодеев, которые его успокоили, вели к фениксам. У меня было стопроцентное алиби! Специально светился на всевозможных великосветских тусовках. Зато теперь княгиней всех драконов станет сестра дракоши. Вот она адекватная девушка! Уверен, сработаемся с ней!
Кстати, теща мне подогнала кроме свадебного костюма, еще и два комплекта тактической одежды и обуви. Один в один такой же, которая была на мне, когда я попал в мир Зеона. За это я ей был особо благодарен!
